— С какого боку это нас касается, — ворчит Натсуми: — вы же сами преступники, а туда же, под крыло к Кенте лезете. Сами и разбирайтесь.

— На нас накатывают только потому, что считают, что мы с ним связаны. — уточняет Нему: — если мы публично от Кенты-сама отречемся, то нас в покое сразу оставят. Но мы не собираемся так делать. Я не собираюсь. Как бы ты не относилась к этому, но мы — часть его Семьи. Значит и решать что-то необходимо всем вместе.

— Знаю я вас. При Куме на нас сами накатывали. — ворчит Натсуми: — мало вас…

— На-тян, погоди. — поднимаю я руку, прежде чем Натсуми сгоряча сумела бы ляпнуть что-то непоправимое. Ее понять можно, она всю жизнь на той стороне закона стояла и преступников презирает со всей бескомпромиссной силой юности. Дочка генерального прокурора, самопровозглашенная воительница во имя справедливости, я бы даже сказал — линчевательница. Готовый материал для вселенной Марвел или DC — Натсуми Линчевательница! В купальнике и с хлыстом, да. Однако и ссориться с Семьей сейчас — не с руки. Хватает у нас врагов, у нас союзников мало, а уж во врагах недостатка нет и одним движением их из первых в вторые записать — это ж двойной минус получится. Минус союзник, плюс враг, это ж выстрел в собственную ногу.

— Что вы можете предложить? — спрашиваю я у Нему.

— Война. — коротко отвечает она: — война не может быть длительной, у них преимущество в ресурсах. Я за вариант девочки-мечницы. Короткий блиц. Дадим ситуации выдохнуть, уберем своих людей с улиц, заляжем на матрасы, а через неделю — нанесем удар. Пришли контейнеры с континента, у нас будет автоматическое оружие и бронежилеты, гранаты и тепловизоры. Да, придется потом человек десять в тюрьму посадить, как ответственных, но я с ними уже говорила, они готовы. Сами полиции и сдадутся там же, на месте. Возьмут вину на себя, подтвердят все в суде, Зрячего больше нет, конкурентов устранили, те, кто выжил и не сел — на свободе. Да, жертвы, но без них никак.

— Хорошо. — говорю я: — еще есть предложения? Нет? Подводим итог — у нас есть предложение убить вообще всех, при этом я не уверен, что хоть кто-то останется в конце концов. Нет, я в твоих способностях нимало не сомневаюсь, Кексик, это я в человечестве не уверен. Есть предложение выступить в духе семи самураев и порубить Зрячего в куски, пожертвовав потом собой. От Юрико — предложение уйти в подполье и стиснуть зубы, претерпев все. Выжить сейчас, чтобы драться потом.

— Нормальное предложение, кстати. — говорит Юрико: — а то все тут или убивать или помирать, а некоторые и то и другое сразу. Так, сказать, решили совместить. А ты чего предложишь? — и она уставилась на меня с надеждой во взоре. Чувствую себя слегка неуютно. Оглядываюсь. Все смотрят на меня именно с такой же надеждой во взгляде. Встаю. Нечеловеческими усилиями сдерживаю себя от того, чтобы не откашляться, словно престарелый профессор филологии на открытой лекции по особенностям фотосинтеза у медуз Карибского моря.

— В настоящее время мы даже не уверены, что делаем верное дело. — говорю я: — сама Шизука не уверена в личности. Может быть такое, что Зрячий прав и что это был не он а его заместитель? Вполне допускаю такую мысль, без твердых доказательств у нас на руках ничего нет. Более того, даже если бы мы были уверены, что сейчас он врет и это все просто постановка, обманка, способ сбить с пути — нам никто не поверил бы. В то же время мы сами находимся в стеклянном доме, то есть уязвимы к любым атакам на имидж или положение в обществе, у нас есть активы, которые уязвимы, у нас есть близкие люди, которых легко атаковать, да мы и сами на виду. Последователи Зрячего, если им команду «фас» дадут — на кусочки нас разорвут. При этом даже не физически, а морально. Видели ту историю с бедной семьей из Йокогамы? Или вон, Кимуру Хану до самоубийства довели, даже пальцем не притронулись, а девушка с собой покончила. Наши весовые категории уж больно разные. Или культ размером на всю страну и даже за ее пределами, или наша могучая кучка в десять калек. В таких случаях единственный способ противостояния гигантам — партизанская война, когда Голиаф не знает тебя в лицо и вынужден бить по площадям в поисках. Но с нами это уже не пройдет, все знают кто мы и где. К сожалению, мы привлекли слишком много внимания к себе и нас уже нашли.

— И что нам теперь делать? — спрашивает Юрико: — ведь что-то можно сделать все равно!

— Дать последний бой! — говорит Сора: — терять уже нечего!

— Достаточно нажать одну кнопку и все эти проблемы будут несущественны. — предлагает Бьянка: — кому мы будем нужны и интересны на фоне пандемии с миллионами жертв? Да никому. Заодно и материальные ценности освободятся, если они вам так интересны. Pudding, наконец мы освободимся от оков морали и общественного мнения и начнем жить так, как и хотели — полной жизнью! А на обломках государственного управления страной мы выстроим свою Империю! У меня все продумано, сперва — библейская чума, потом мы разрабатываем вакцину, выдаем ее только тем, кто готов встать под твои знамена. Рецессивный ген, вырабатывающий естественный иммунитет не даст погибнуть всем людям, по моим расчетам на Земле останется не менее четверти населения и это в том случае, если никто ничего делать не будет. Однако все правительства тут же введут карантин начнется разработка вакцины, вот только… инкубационный период вируса — почти год! Он никак себя не проявляет в течение этого времени позволяя людям заразить друг друга, а потом, когда девяносто процентов населения Земли уже заражены — начинает действовать! Не просто так, а по команде — выпускается генномодифицированный вирус герпеса, который и является триггером начала действия основного вируса библейской чумы. Едва начав процедуру инициации активной фазы действия вируса — колесо уже не остановится. В дальнейшем именно мы сможет диктовать условия не только в этой стране, но и за ее пределами, вакцина заменит нам валюту, а собственные вооруженные силы мы создадим на основе Семьи. — у Бьянки горят глаза, она повышает голос и встает со своего места: — я уверена, что в течении пятидесяти лет мы найдем способ сохранить сознание, продлить жизнь и модифицировать наши тела! Сейчас мы стоим на пороге, в самом начале нашего пути! Пройдет какое-то время и люди за этими стенами начнут называть тех, кто сидит сейчас за этим столом — Богами! Небожителями. Высшими существами.

— Твоя подружка — мегаломаньячка. — бормочет мне Косум: — мне аж не по себе стало.

— Что за бред! — не выдерживает Юрико, вскакивая с места: — что за бред! Если у твоего вируса библейской чумы инкубационный период в год, то это бесполезная история. Нас тут за год уже в блин раскатают! А еще гений биологии! Об элементарных вещах забываешь! Как нам помогут твои вирусы через год⁈

— Ю-тян, какой ты, по сути, ребенок еще. — снисходительно смотрит на нее Бьянка: — тебе тоже имплант в попу вживить? Если я нажму кнопку, то первые смерти от вируса начнутся уже через два-три дня. Обезвоживание, судороги, пена изо рта, асфиксия, помутненное сознание.

— Но… как? Ты же сама сказала, что инкубационный период — один год? — лицо у Юрико вытягивается: — неужели…

— Верно. Я не стала бы держать бесполезный инструмент у себя в ящике. — отвечает Бьянка: — на сегодняшний момент девяносто процентов человечества уже таскает этот вирус в себе. Я изрядно поездила по миру в последние несколько лет.

— Погоди. Постой. Ты уже заразила всех этим своим вирусом? Зачем⁈

— Как раз для такого случая. Вот понадобится нам вирус библейской чумы в крайней степени инкубации у каждого человека на земле, а он у нас есть. Ну разве я не умница? — лучезарно улыбается Бьянка и за столом воцаряется молчание.

— Так. Я сюда больше ни ногой. — наконец находится Юрико: — здесь меня чумой заразили, имплант вживили и все без моего ведома. Тебе дай волю, ты будешь как злодеи в фильмах — сперва отравишь, а потом будешь противоядие давать каждый день, типа стоит уйти, так и умрешь.

— Ю-тян, ты снова ведешь себя как ребенок. — качает головой Бьянка: — как ты думаешь, сколько у тебя шансов уйти отсюда после того, как ты узнала о моих планах? И да, я просто перестану давать тебе противоядие.