— Привет, босс. — говорит она, опустив окно передней двери своего автомобильчика: — ну что, поехали?

— Чего встал — напяливай перчатки. — так приветствует меня Нобу-сенпай. Он тут же скидывает с плеч мастерку и крутит руками, разминая плечевые суставы: — вон те возьми, поменьше.

Я молча (сегодня такой день, время собирать камни) — иду в угол, переодеваюсь и надеваю перчатки на руки. Прыгаю, разминаясь, кручу шеей, разминаю локтевые и плечевые суставы, делаю парочку выпадов в воздух.

— Иди сюда уже. — говорит Нобу: — чего там машешь в воздух. — он приподнимает канат на ринге. С самого утра в зале «Школы Бокса» пусто, с утра все нормальные японцы на работе или в школе. Занятия — вечером или в обед. Так что в зале только мы вдвоем, а Нобу-сенпай словно бы тут и живет, как ни зайду — вечно он тут.

Запрыгиваю на ринг, кручу шеей в стороны, разминаясь. Слежу за Нобу-сенпаем в углу ринга. Он спокоен и сосредоточен, впрочем, как и всегда. Вот кто столп и фундамент моего мира тут, вот к кому я всегда могу прийти, будучи уверенным в том, что он останется прежним. И совет даст дельный и в морду тоже дать может. А мужчинам время от времени в морду получать надо, как без этого? Без этого у мужчины возникают иллюзии в своей неуязвимости и бессмертности. А так — получил в морду и осознал все свое величие перед лицом Вселенной, а вернее — полное отсутствие такового. Нет никакого величия, а ты только что в морду получил, вот и все.

— Что, совсем хреново? — спрашивает он, поднимая перчатки и делая шаг к центру ринга. Протягивает перчатку вперед, и я тычусь в нее своей перчаткой, приветствие.

— Да не сказал бы. — отвечаю я: — бывало и хуже. Но…

— Но? — перчатка проносится перед самым лицом, едва успеваю убрать голову. Нобу-сенпай церемонится и играть не станет. Голову может и не оторвет, но уж почувствовать свое ничтожество — завсегда готов дать. Широкий спектр ощущений.

Бросаюсь вперед, выверенная серия джэб-джэб, хук, он принимает джэбы на перчатки и уходит в сторону от хука, я проваливаюсь, и он легонько шлепает меня перчаткой в ухо. Легонько — только выглядит так со стороны, а у меня звон в ухе и искры из глаз! Собираюсь.

— Совсем ты брат форму потерял. — констатирует Нобу: — ноги отстают, а голова и вовсе в облаках витает. Сосредоточься.

—… — ничего не говорю. Сейчас нет смысла говорить. Снова иду вперед. Разведка. Пробую защиту Нобу под разными углами, он отстреливается короткими прямыми, даже не ударяя, а обозначая атаки. Танцуем.

— Смотрю я на тебя и думаю, — говорит Нобу-сенпай, плавно перемещаясь по рингу: — чего ты такой смурной? Неужели проигрывать не умеешь? — он на мгновение исчезает из виду, но я этот его трюк уже видел в деле я успеваю отпрыгнуть в сторону и подставить перчатку под удар. Успеваю, но все равно удар сотрясает меня, даже в перчатку, даже в выставленную защиту — потрясает. Выдыхаю, пытаюсь в контратаку, но тут же отступаю назад под градом ударов.

— Смотри-ка, научился, — недовольно ворчит Нобу-сенпай, тоже отступая назад: — ну хоть так.

— Как коленка? — спрашиваю я, зная, что от такого вот трюка у моего сенпая почти гарантированно коленка к черту летит. Это Наояма «Призрачный Мангуст» такой нижний брейк на ринге может вытворять без последствий для суставов, ну так он молодой и вес у него сверхлегкий, мухач одним словом.

— Коленка хреново. — сообщает мне Нобу: — но мне Морико-тян какую-то мазь китайскую достала, каждый вечер втирает, так что болей почти нет. Правда, каждый раз как я так вот делаю — потом опять начинает.

— Так вы с Морико все еще вместе? — удивляюсь я, вспоминая жизнерадостную полицейскую, напарницу Ои «Три Проповеди» Таро.

— От нее избавишься. — ворчит Нобу: — она же настойчивая и целеустремленная. Заставила меня к ней переехать. Если все так пойдет, то, наверное, женюсь.

— Серьезно⁈ — я аж руки опускаю, о чем немедленно жалею, короткий прямой и вот я уже сижу на заднице посредине ринга.

— Серьезно. — говорит Нобу и протягивает мне руку в перчатке, помогая встать: — а ты не отвлекайся.

— Это ж радость то какая. Нашлась та, что вас охомутала, Нобу-сенпай. — говорю я, и осторожно трясу головой, проверяя себя на сотрясение: — а на свадьбу пригласите?

— Будет скромная церемония, никаких банкетов. — предупреждает меня Нобу: — Морико стесняется.

— Так. — говорю я и вспоминаю жизнерадостную и голую девушку, которая скакала верхом на Нобу до самого утра: — мы про одну и ту же Морико говорим тут?

— А я смотрю, ты решил, что можешь больше болтать, чем боксировать. — Нобу-сенпай снова исчезает из поля зрения и на этот раз я не успеваю!

Когда я открываю глаза, то не сразу понимаю, где я и что со мной происходит. Некоторое время я смотрю в потолок, пытаясь это осознать. Я лежу на спине, на ринге. Рядом, скрестив ноги по-турецки — сидит Нобу, он уже снял перчатки и положил их рядом.

— Я еще могу, — говорю я, садясь: — чего…

— Сиди, — коротко бросает мне Нобу: — какое там. На сегодня тебе хватит. Что случилось то?

— Болото какое-то, — признаюсь я: — что ни делаю — только хуже становится. Противник меня по всем фронтам обходит, такое количество проблем мне доставляет, что я едва-едва реагировать успеваю.

— Было у меня как-то раз такое. — говорит Нобу и откидывается назад, опираясь руками на прорезиненный пол ринга: — был тако й противник. На голову выше меня в плане техническом, да и опытней. В третьем дивизионе за Сейтеки я тогда выступал. За выход в национальные соревнования. Тоже, такой… быстрый, техничный и сильный. А я всегда середнячком был, этим и пользовался. Если кто сильнее был — так я техникой брал. Кто техничней — за счет силы и выносливости. А этот… все у него было лучше, чем у меня. И быстрый, и сильный, и опытный. Вот тогда, на ринге я и подумал, что зато я — самый упорный. Что я не сдаюсь. — он замолкает и смотрит в потолок.

— И что? — спрашиваю я вяло. Очередная история от сенпая о том, как важно не сдаваться, класс. Мотивационные речи от мастеров своего дела.

— Что? Да получил я по соплям, вот что, — хмыкает Нобу-сенпай: — иногда что бы ты не делал, а все равно выхватишь.

— Так и в чем смысл твоего примера тогда? Что все равно выхватишь?

— А по-твоему везде должен быть смысл, сопляк ты эдакий? — сердится Нобу-сенпай: — везде философия должна быть? Да ты задницу подтираешь и то притчу сразу вспоминаешь! Вставай-ка, я тебе еще накидаю, если не понял!

— Да не, я пас. — поднимаю я руки: — но… ты хочешь сказать, что ты тогда — сдался?

— Конечно. — пожимает плечами он: — какой смысл упорствовать, если ты уже проиграл. Проигрывать надо уметь. Признавать свое поражение и отводить свои войска назад в полном порядке, сохраняя жизни солдатам и выводя технику и оборудование. И не получая лишние синяки и сотрясения. Жизнь продолжается и однажды у тебя будет шанс. Я вот через пять лет этого своего противника снова на ринге встретил.

— И как? Победил?

— Победил? — хмыкает он: — лучше. Вон, взгляни… — и он тычет пальцем в один из плакатов на стене. Раньше я не присматривался, но этот плакат немного отличается от прочих, он как будто качественней и в то же время — более старый что ли. На плакате — Эйдзи Мориока, чемпион Японии в тяжелом весе, кулаки-молоты сжаты и выставлены вперед, упрямый подбородок, сведенные вместе брови. И надпись на плакате «Моему другу Нобу, оставайся такой же сволочью, как и всегда!»

— Надрал он мне жопу и во второй раз. — признается Нобу-сенпай: — некоторые бои ты не можешь выиграть, малыш. Просто не можешь.

— Понял. — вздыхаю я и встаю с пола: — ладно, я пойду пожалуй.

— Ступай. Соре-чан привет от меня передай.

— Угу. А ты на свадьбу приглашай, как решитесь. Ну или давай в караоке сгоняем как в тот раз.

— Иди уже, мне тут еще убираться, подготавливать зал к тренировкам. — машет Нобу-сенпай: — не морочь мне голову.

Глава 24