– Добро пожаловать в КиберГород! – вещает один из щитов, и запускается музыка… Ломанная, электронная, режет слух.

Хватается Джей за голову, на коня-то двухколесного вскакивает и пятится все назад, причитая:

– Не нужен ваш КиберГород! Домой мне надо! В Захарово! Коты есть хотят! Нараспашку ведь все оставил открытым!

Совсем впору стали уже педали – спешит Джей домой. Ищет глазами церковь. Но отдаляется шпиля краешек на горизонте. И снова – лужи, мостки да двери, подмостки, щели.

Вдруг выезжает Джей на поляну зеленую, чистую, светом залитую. Похожую на коридор. Здесь на лавочках сидят женщины – все беременные, на последнем месяце. Не выдержал, кинул клич:

– Женщины, матери дорогие, в ноги вам кланяюсь, помогите! Домой мне надо, в Захарово! Настежь открытым оставил, котов выпустил, сам поехал за рыбой. Долго в деревне вашей сказочной все катаюсь, а выхода не нахожу! Разбредутся коты, умрут! Где Захарово, укажите?

Переглянулись женщины. И одна, что ближе сидела всех, речью отчаянной-то прониклась, поднялась, говорит:

– Пойдем, провожу тебя, куда надо.

И отправились они вдвоем, или втроем? Джей – на велосипеде едет медленно, тихо. Беременная идет степенно, неспешно, за поясницу держится, расспрашивает про дом и Захарово. Сколько шли они – неизвестно, мимо улиц, построек, луж и мостков. И довела его роженица до двери огромной, что пуще прежних по размеру и массе была. Стучится беременная. С гулом тяжким дверь открывается, а там…

Ведьма стоит размеров огромных. Мышцы буграми литыми поигрывают, но лицо, как у первой: оползает вниз, нос вперед длинный с родинкой, что поплавок.

– Что тебе надобно? – смотрит на роженицу, Джея не замечает.

– Путник вот. Домой ему надо, в Захарово.

Переводит ведьма взгляд мутный на Джея. Тот смотрит ей через плечо левое. А за спиной – будто актовый зал со сценой. В нем сидят жители сказочные, выступают друг перед другом. Веселье, этюды, сценки. В общем, развлекаются. Ведьма огромная – лицо свое, словно лошади, приближает… смотрит в глаза, говорит:

– А что это ты? Наработался на других? Так на нас ещё потрудись…

Не выдержал Джей от усталости и печали, закричал:

– Домой мне пора! В Захарово! Я котов упустил, дверь открытой оставил. Вернутся, а нет меня! Кто их накормит?

Смотрит ведьма пристально, будто испытывает. Но не боится Джей, ждет вердикта.

– Пропуск, – говорит ведьма роженице и протягивает ладонь когтистую старую.

Беременная достает из-за пазухи лист, отдает. Та ставит штамп и вещает:

– Значит, смотри сейчас. Вот коридор. В нем – пять дверей. В какую успеешь – туда тебе. Всё, ступай! – и захлопнула свой проход задний.

Сидит Джей на велосипеде, ждет, все пройти пытается. Мимо него – народец сказочный все снует, прошмыгивает. Двери быстрые: отворятся и тут же захлопнутся, по одному пускают. Не успевает Джей приблизиться – хвать! А закрыто, прошмыгнул уже кто-то.

Сердится Джей, из себя выходит, кричит:

– Пустите меня домой! В Захарово!

А народец-то сказочный быстрый, мимо прошмыгивает да хихикает над ним. И понял Джей: что-то тут нечисто…

И вдруг откуда-то из глубины земли – удар оглушительной силы. Землетрясение. Притихла суета. Пригнулись жители деревни сказочной. Уши вострые да прислушиваются.

Удар второй – еще пуще прежнего! Смотрит Джей… А с неба падает полынь – листьями, звездами да соцветиями. И как только растение это народца деревни касается… Тот надувается, оболочка-то сказочная лопается, и вылетает из неё…

Смотрит Джей и глазам не верит: вот взлетает спора гриба, вот – спора плесени. Штамм вируса этого, штамм другого… Лопаются все и разлетаются поверху. Тут-то и бросился народец, кто куда врассыпную. Кричит:

– Это за ним Она! Могущественная Ведьма пришла!

Пытаются скрыться. Но негде.

Вдруг удар третий. Да столь оглушительный, что зашаталась земля под ногами с велосипедом. Подбрасывает Джея вверх.. Плывет он все выше, и выше….

Летит уже над длинной магистралью авто. По всей длине её – пробка, трафик. Облака газов выхлопных, сигналы, ругань водителей. Все стоят, ждут чего-то.

– Что там, в центре пробки?

Джей летит вперед. Краем глаза замечает: рядом с магистралью – огромный чугунный котел. Над ним из небес – руки женские, очень знакомые. Бросают в чан с кипящим отваром полынь. Слова заклинания из-под небес – гром вызывают.

Долетает так Джей до центра пробки и видит.

Лежит на боку газель его смятая. На которой из дома выехал… Вокруг – разбросаны автопогрузчики и почтовые грузовики. А среди зевак кто-то бросает:

– Слишком спешил, говорят…

Тут… Как начало Джея трясти. Рвется он по воздуху, словно карп, посмотреть: есть ли кто живой.

Свет выключается. Крик раздается.

Тень шпиля от колесницы расплывается по горизонту. Ра2 взглядом устало её провожает и выдыхает:

– Последний раз.

Небо напополам разверзает крик пикирующей птицы.

В доме Джея рождается масти рыжей – крупный кот.

– Ну, привет, Игорь! – знакомый голос, что испокон, расплывается в улыбке.

Открывает глаза Рыжий да рассматривает мир вокруг.

Всё верно. Левый берег Волги. Центр города «Пса» – перевернутый3, как название «Леса». Имя матери воплощения – оплот «света», значащий «розовый цветок лотоса». Рядом – Джей. Взгляд еще не ясен его. Поиск блуждает. А что с лапами? Глянь, а подушечки на них – цвета розового, девичьего совсем. Смущается Солнцеликий. Утешается тем лишь, что штрих сей – от матери.

С тех пор, как Джея покинул Пёс его верный – умер, стал человече носиться с Игорем, аки с братом. Вместе росли да мужали. Кот же единственным стал, кому откровения заблудшего в ночи выслушивать приходилось. Вместе пили они да ели, друг друга лечили, да мир свой – дом берегли. Время шло, заселяли свой терем другими душами кошачьего племени. Рожденными ли, спасенными – не важно. Все во благо того, дабы матери Джея не было скучно, когда странствия звали его на путь познания. И вот однажды…

– Да гори оно все синем пламенем! Собирайтесь, сворачиваем манатки4! – не стерпела предательства мужа, простенала. Проклятьями гнездо семейное усыпала женщина главная и молнию слов своих – да разверзла купол поднебесный.

Делать нечего. Погоревали. Собрались и отправились в путь к новому дому. Пусть не по своей воле тот сыскан был.

Едва завидели Джей с Котом пристанище новое – оба вздрогнули: на перекрестке улиц, у края дороги стояла изба нечистая. Крыша её, доселе небесного цвета, ныне серая, ветхая, мхом поросла. Чердак да подвал одолели грибы с паутиной. Рот разинув на идолище такое, – народ мимо окон ходит. Утварь от старых хозяев осталась брошенной на съедение бога Kala5. Да и сама история места – припорошена тайной и мраком. Соседи все шепчут, остерегаются колдовства.

Окинул Кот Оком всевидящим – времени капище, оглянулся на Джея: душу друга его печаль разъедала. Утрата взрезала радость от расплаты за судьбы чужие. Что тут сделаешь. То родные. И вздохнул Солнцеликий, сам поник было. Но в последний миг зацепился за семя памяти – Кто он таков, да зачем сюда прибыл. И в последний раз принялся, коль стал былью, будить товарища. Довольно растягивать на столетия одну Песнь.

Стаю кошачьего племени Кот созвал ко двору. Взобрался на сруб —слово молвить: