– Как тебя зовут, юный сайши? – вывел его из размышлений голос обратившейся к нему на общем языке принцессы.

– Рина Цешши, моя госпожа.

Девушка прищурилась. Что, Ваше Высочество, не ждали, что презренный аниа может знать хоть какое-то наречие, кроме собственного?

– Откуда ты, Рина? Какому клану служишь?

– У меня нет ни клана, ни дома, моя госпожа. Я служу только себе.

Отец вряд ли был им доволен, но отец, как и наставник, давно мёртв, и не было смысла лгать и притворяться – своей вымученной свободой Рина гордился, хотя, вероятно, ему суждено-таки её потерять.

Принцесса усмехнулась.

– Ты хорошо говоришь на языке цишен для того, кто им не является.

Ах так?

Благоразумие никогда не было его добродетелью!

– Вы тоже.

Кажется Кайе рядом икнул, явно не ожидавший, что зашуганный бродяга найдёт что ответить.

Мелькавшие на периферии зрения слуги замерли и все обратились в слух, не желая упустить подробности происходящего.

Напряжение и тишина звенели в воздухе.

…Они были разбиты тихим смехом принцессы.

– А ты дерзок, идо Цешши. Ты понравишься Девону. Будь гостем в этом доме.

За неделю жизни в Ваккеш Ати Рина понял, что это место было по-настоящему особенным. Оно казалось островком другого мира, другого уклада, чем-то жившим по собственным законам и правилам, находившееся вне привычных ему рамок. Жители поместья не боялись за своё будущее.

И это было потрясающе.

После двух долгих лет странствий возможность расслабиться и отдохнуть, не беспокоясь о собственной безопасности, о пропитании, о завтрашнем дне в принципе, казалась Рине настоящим подарком небес.

Видимо, есть-таки боги в мирозданье, коли его молитвы оказались услышаны.

Рина, помимо прочего, наблюдал за повседневной жизнью обитателей поместья и делал выводы, подмечая разные детали.

Здесь было много людей.

Шесс'ен к старшему народу относились со снисхождением, считая аниа примитивными, неспособными в большинстве своем к искусству познания аши.

Конечно, в Диорене, например, жило множество разных народов и их полукровок, но это было скорее исключением, нежели правилом, и точно являлось результатом политики Диалори, а не Великих Кланов. В конце концов второй расцвет город получил именно при правлении Королевы Мии, вновь став крупнейшим поселением во всей империи.

Северяне, в принципе, тоже были терпимы к другим народам, пока те не посягали на их культуру и священные традиции, но к светлым народам они относились с подозрительностью и опаской. Цав'ен же, хоть и воевали с А'Ксааном с достойным лучшего применения усердием, были-таки цишен роднее, поклоняясь тем же богам, что и дети золотого неба. Так что обилию тех же цавербийцев в северных городах удивляться не стоило, как и наличию трех независимых городов-колоний цав'ен на границе с Проклятыми Топями.

Но тут, в Ваккеш Ати, обилие народов, говоривших на северном наречии, живших по северному укладу и не испытывавших от этого никакого дискомфорта, поражало.

Принцесса была единственной чистокровной лед'ен, но её личными слугами были пятеро ледани, и еще столько же были Всадниками, и никто не косился на их бледные лица, так выделявшиеся на фоне смуглокожих шесс'ен и загорелых людей.

Были здесь ещё несколько цав'ен и даже трое нет'ен! Эти то вообще почти не покидали собственный мир, за пределами которого им было тяжело жить из-за специфики собственной энергетической системы.

И все слуги и сайши относились к своей госпоже с очевидным и вполне искренним почтением – вот уж чего сложно было ожидать, учитывая многотысячелетнюю историю вражды спящего и драконьего народов. А уж отношение к прямому потомку легендарного Литы и вовсе должно было быть однозначным, но поместье обожало прекрасную супругу своего хозяина, и она отвечала им тем же.

Она с почтительностью относилась к культуре цишен, подчеркнуто разговаривая с ними на их языке, и называя столицу не имперским её наименованием, а народным – Сердце Севера всяко красивее Окровавленной Крепости5. Она исправно жгла благовония в храме Даны, каждое утро отстаивая богослужения, прекрасно разбиралась в жизни поместья и управляла ею, а в отсутствие супруга – и его орденом.

Из разговоров слуг и сплетен стражи Рина узнал, что принцесса и сама была сайши. Да, не самой сильной, зато весьма образованной, и получше многих разбиравшийся в теории. Её, одну из главных драгоценностей Ваккеш Ати, конечно, никто бы не пустил на Охоту, зато она прекрасно могла эту Охоту организовать.

И организовывала.

Говорили, принцесса училась в той же школе, что и некогда сам Владыка.

Говорили, её туда сослал собственный отец, пожелавший избавиться от ненужной дочки, которая сумела там не просто преуспеть в учебе, а ещё и подружиться с Её Императорским Высочеством Арекой, которая и познакомила принцессу со своим братом, что спустя несколько месяцев привело к свадьбе и выгодному союзу Империи с королевством Расери.

Впрочем, настоящим сокровищем Ваккеш Ати была другая принцесса.

И её Рине даже посчастливилось увидеть всего один раз, во время его прогулки по саду, когда юная непоседа сбежала от наставников и спряталась от них на дереве, заговорщически поглядывая пурпурными глазами на него, словно бы прося не выдавать.

Алаи Талэ.

Дочь Её Королевского Высочества Олы и Его Императорского Высочества Девона.

Первый и единственный прямой потомок сразу и Литы, и Эйрена, легендарных первых Владык своих империй.

Резвой, боевой девочке пророчили великое будущее.

Она бегала за своим драконом, лилового окраса птенцом по имени Айна, и играла с ней так, словно бы обе они были крылаты. Они понимали друг друга с полу взгляда, и проказничали, будучи везде и негде.

Головная боль слуг и отрада всех Вакке…

Смотря в смеющиеся глаза маленькой принцессы, Рина понимал всех жителей этого поместья – он отсюда никуда не уйдет.

Он будет защищать этот юный цветок до последний капли крови.

За их общее будущее.

Так незаметно минула неделя и настал миг, когда должна была решиться его судьба.

В поместье вернулся его хозяин.

Да этого времени Рина всячески старался избегать мыслей о Повелителе Ваккеш Ати. Об императорской семье он был более чем наслышан, и, как и полагается добропорядочному жителю империи, Владыку и его потомков боялся и предпочитал их боготворить издалека.

Но сейчас встреча была неминуема.

Впрочем, судьба, если таковая и существовала, снова решила посмеяться над ним, обманув все ожидания – реальность, как всегда, оказалась гораздо неожиданнее и интереснее.

Зайдя в сопровождении стражи в кабинет хозяина поместья, Рина оказался не готов к тому, что увидел.

Будущим Владыкой Севера оказался щуплый, невысокий шесс'ен. Он казался хрупким, болезненным, каким-то эфемерным, даже на фоне собственной супруги. Боги, да Её Высочество была выше его на добрых полголовы!

Его Императорское Высочество сидел за своим рабочим столом, заваленным какими-то бумагами. На подлокотнике его кресла, положив голову ему на плечо, сидела Её Высочество, что-то шепча супругу на ухо. За их спинами возвышалась фигура того, кого в народе прозвали Тенью Наследника. Саи-ри принца, идо Джейа Диасси, внимательно следивший за каждым движением Рины и явно готовый быстро и аккуратно уменьшить его рост ровно на голову, в случае если юноша решит причинить вред его господину.

Принц же тоже разглядывал Рину, но больше с любопытством.

И это тот, о ком слуги говорят почтительным шёпотом?

И это тот, кого северяне признали своим господином и с гордостью назвали Шессо'Цаали?

Это…?

На какое-то ничтожное мгновение Рина поймал взгляд принца и понял, наконец, почему же Север перед ним склонился.

Глаза – отражение души, не так ли?

На дне глаз Шессо'Цаали бушевала буря, простиралась бездна, грозящая поглотить, разорвать, подчинить, растворить в себе. Что за сила таилась в обладателе этих глаз? Что за боги благословили его?