– Ну как провёл эту неделю, какие новости сегодня принёс другу? – улыбаясь, спросил Геннадий, приветствуя Егора в коридоре своей квартиры. Молодой, но с глазами помудревшего от несчастий человека в самом цветущем и активном возрасте, обаятельный парень сидел в инвалидной коляске перед Егором и подавал руку другу – как и подобает в мужской среде.

Жизнь играет с судьбой человека. И цену ставок назначает разную. У Геннадия судьба сделала крутой поворот в 24 года. Этот добрый, отзывчивый, сильный молодой человек тогда только-только окончил университет, нашёл интересную работу, начал строить планы на будущее. Всё изменилось вдруг… Благородный поступок… Несчастный случай… Боль… Скорая… Больница… Операция… Шансы есть. Придётся бороться. Врачи дали надежду на восстановление ног. А пока – инвалидная коляска…

Одиннадцать лет жизни по-другому. Мир потребностей и возможностей полностью поменялся. Отказ от молодёжных развлечений, смена компании друзей, безнадёжная влюблённость – всё это надо было пережить, переосмыслить и принять. А Геннадию даже хватило сил постоянно поддерживать своих родителей и не дать им повода для отчаяния. На их глазах здоровый, молодой, любимый сын превратился в инвалида с неизвестным будущим… С приходом иного образа жизни пришла и другая жизненная философия со своими ценностями, приоритетами, пониманием главного и второстепенного в жизни.

Геннадий жил с родителями в большой квартире, был единственным ребёнком в семье, и отношения внутри этой семьи можно было назвать образцовыми. Он со студенческих лет дружил с Егором и, в отличие от многих других бывших товарищей, сохранил его после несчастного случая в числе своих самых близких и верных друзей. К тому же их профессиональные интересы совпадали и с годами только крепли, создавая основу для общения и настоящей дружбы. То, о чём не поговоришь с родителями, можно было обсудить с Егором, и даже признаться в каких-то мечтах и мужских фантазиях.

Егор искренне ценил их приятельский союз и старался, как мог, поддерживать Генку (как он его называл по-дружески) в его непростой жизненной ситуации. Он часто заходил к нему в гости, созванивался, покупал какие-то вещи по просьбе друга и был с ним откровенен, как, пожалуй, ни с кем другим…

– Слушай, Генка, у тебя так приятно пахнет пирогами! Что за праздник?! – первым делом выпалил Егор.

– Да это мама решила испечь нам с отцом очередное кулинарное творение, – засмеялся Геннадий. – Сейчас будем угощаться. Тебя ждал!

– Хорошо, это я люблю… Насчёт новостей – вот сбросил тебе на почту ключ от новой программки, которую ты просил. Как установишь и разберёшься – не забудь мне показать. А ещё – вчера был на концерте в нашем драмтеатре. Мой любимчик снова на творческий вечер приезжал из столицы.

– Да, спасибо за программку. Старую стёр, а сейчас новая очень нужна. Результатом поделюсь… Ну-ка, про театр – мне любопытно! Я видел в интернете афиши. Так и думал, что ты не пропустишь концерт своего кумира. А ты один ходил? Или с Оксаной?

– Угу… Один… Будешь смеяться, но одному, оказалось, такой кайф ходить в театр! Вообще концерт порадовал! Отдохнул великолепно. Он так здорово читает стихи! Да ещё с душой и юмором рассказывает истории из своей театральной жизни! Талантище!

– Класс! Рад за тебя. Но, смотри, привыкнешь делить праздничные минуты только с самим собой! Тогда лучше бы кого-то из своего танцклуба пригласил. Кстати, как там у тебя успехи?

– Как всегда великолепно! Единственная отдушина в нынешней суматохе. На работе такой завал, начальство давит, всё больше загружают – и почему-то всегда нужно срочно! Как тут не ценить такой вид отдыха?! Хотя на танцах тоже трудиться приходится. Но это другое. Когда танцую, ни о чём не думаю, полностью переключаюсь.

– Ну, тогда показал бы другу, как ты там уже умеешь своими ногами фигуры вытворять. Когда видео будет?

– Будет-будет! Не переживай… И не надо подсмеиваться. Сам же говорил – без увлечений личность деградирует!

Егор старался не рассказывать Генке о своём новом увлечении, ставшем теперь уже очень значительной частью его жизни. Жалел чувства друга, понимая всю горечь ситуации, в которой оказался Геннадий.

А Геннадий, наоборот, как будто в пику, очень часто интересовался этой темой и регулярно осаждал друга своими расспросами, проявляя активное любопытство. Егор всячески отшучивался, сводил все ответы к необходимости бороться с гиподинамией и сколиозом, к поиску потенциальных невест, а иногда многозначительно молчал или переключался на любую другую тему. А молчать было о чём…

Дело в том, что ещё осенью прошлого года Егор, волею судьбы, оказался у входа в танцевальный клуб, на рекламной вывеске которого красовалась симпатичная пара танцующих людей в невероятно милом объятии, с озорным огоньком в глазах. А ниже – призывная надпись «Парные танцы – удовольствие для интеллектуалов!» Егор не знал, насколько это может быть ему интересным и будет ли ему комфортно в этом увлечении. Но в тот момент решил не пройти мимо. Просто зашёл узнать. Это и стало, как говорится, точкой невозврата…

Егор вошёл на кухню, наполненную ароматами печёностей и приятной чистотой. Следом въехал на коляске Геннадий. Егор прекрасно понимал, что дружеская болтовня – это необходимая отдушина для его друга-инвалида, значимая часть ограниченного бытия. Делиться умными мыслями давно стало их доброй традицией. Беседуя, они как будто приглашали друг друга в свидетели своей жизни.

– А где родители? Снова на даче? – спросил Егор.

– Да, ну как всегда – в выходные. Приедут только вечером. Тебе привет передавали. Просили оставить отзыв о пирогах и варенье. Давай, размещайся… – Геннадий всегда с любовью и явным уважением относился к родителям. Это было незыблемо для него в любых ситуациях жизни.

– Как мама чувствует себя? Не тяжело ей на даче работать?

– Ну, получше уже… Отец рядом – благо, отпуск длинный. Поэтому он там ей во всём помощник и опора. Пусть потрудятся и отдохнут заодно… Так, нарезаю большими кусками… Это тебе… – расплываясь в своей неотразимой улыбке, ответил Геннадий.

Через несколько минут чай был на столе, пироги – на тарелочках, рядом варенье, сметана, мёд и яблоки. И за столом понеслась беседа двух умных простосердечных людей…

«Как мало надо человеку для счастья! В который раз это подтверждаю!» – не скрывая задумчивой улыбки, мысленно проговорил сам себе Егор, с наслаждением откусывая от большого куска пирога…

Свистнув, чайник отключился. Даша налила кипяток в чашки с заваркой и села за стол напротив гостьи.

– Ты пьёшь такой крепкий чай?! – удивилась Даша. – А как потом спишь? Нормально?

– Аха! – кокетливо улыбнулась Ира.

Ирина всё делала кокетливо: улыбалась, брала чайную ложку, усаживалась на табурете, поправляла волосы, как будто постоянно заигрывала с миром вокруг. Кухня, отражения в ночных окнах, булочки на столе – всё превращалось в декорацию там, где она появлялась. Ирина актёрствовала всегда, для всех и, прежде всего, для себя. Даша это сознавала, но почему-то роль зрителя не задевала её. С Ириной часто происходили какие-нибудь странные истории, и она умело подавала их, то прищуривая, то закатывая глаза, то понижая голос до шёпота. С Ириной хотелось общаться, задавать вопросы, выслушивать откровенные ответы. Следовало только направлять поток её рассказов своим удивлением и восклицаниями. Даша с интересом внимала, Ирина охотно разливала своё остроумие, делясь подробностями столичной танго-жизни, демонстрируя опытность.

– Ты же с мамой живёшь? – аккуратно отпивая горячий чай, поинтересовалась Ирина.

– Да. Но она сейчас в санатории.

– Слушай, вкусный чай! – похвалила Ирина и тут же переключилась на другую любопытную для неё тему, – а парень, улыбчивый такой, симпатичный, всё время за столиком сидел и не танцевал. Алехандро, кажется. Иностранец что ли?