Две девочки близняшки, восьми лет отроду, играли на лугу невдалеке от дома, но к ужину они так и не вернулись. Поисковый отряд из местных следопытов шёл по следу детей как до самого леса, так и долго ходил кругами и в самом лесу, собаки специально обученные на поиск постоянно теряли след, а после долго не могли его найти. К концу вторых дней поисков было решено поиски прекратить и считать детей погибшими, так как следы детей обрывались у болота и больше, несмотря на все старания следопытов так и не были найдены.

Не потеряли надежду лишь трое. Я, мой брат Олаф и наш общий друг Марк. Рано утром, мы собравши припасов на несколько дней вышли на поиск детей, и решили без них, или доказательств их смерти домой не возвращаться. Мы были молоды и горячие головы не давали покоя ногам.

Отец сделал ещё пару глотков и с удивлением понял что его кубок пуст.

Встав, он направился в кладовую и решил проблему радикальным методом, принёс оттуда целый кувшин.

Пока он наполнял свой сосуд, Джейк воспользовавшись паузой в рассказе задал вопрос:

— Это были чьи дети, твоего брата, или друга?

— Нет сынок, это просто были дети из нашей деревни. И мы чувствовали, что обязаны их найти.

Сделав ещё глоток, он продолжил свой рассказ.

— Так вот, вышли мы на рассвете и добрались до места где обрывались следы и начиналось болото очень быстро. При зарождающемся утреннем свете, мы всё же нашли небольшую тропинку, петляющую через болото, очень ненадёжную, но это всё таки была зацепка и мы не могли ею не воспользоваться.

Продираясь сквозь заросли осоки, мы страховали друг друга веревкой, обвязавшись и выстроившись цепочкой. Если один из нас проваливался в трясину, другие всегда могли его вытащить.

В таком очень неспешном темпе мы продвигались всё глубже уходя в самую середину топи, изредка останавливаясь отдохнуть на редких небольших островках суши. Туман здесь стоял такой плотный, что за десять шагов от себя, разглядеть что либо было просто невозможно.

Уже начинало смеркаться и мы решили заночевать на любом близлежащем клочке суши, уставшие, мокрые и полностью вымазанные в болотной грязи, когда вдруг Марк, идущий в свою очередь впереди дал нам знак остановиться и замер вглядываясь вперёд.

— Там впереди вроде как огонёк, но сквозь туман толком не разглядишь, надо бы подойти поближе.

Оружие мы взяли на изготовку. Марк достал свой топор, с которым он лихо обращался, так как был потомственным лесорубом, и этот инструмент для заготовки леса, в его умелых руках превращался в грозное оружие. Олаф, как и я был охотником, поэтому мы с ним наложили стрелы на свои луки и пытались разглядеть что либо в плотном непроглядном тумане и медленно, но неотвратимо надвигающейся темноте. И вот вскоре наши мучения были вознаграждены и мы вышли на сушу казалось весьма большого острова посреди этого бескрайнего болота.

— 10 -

В ходе своего продвижения «на огонёк», мы сделали изрядный крюк и очень сместились в левую сторону, как итог, вышли мы на твёрдую поверхность уже затемно, но что удивительно, туман здесь был не такой плотный как на болоте, но всё же ограничивал видимость шагов на двадцать. Не просто уставшие, а совершенно обессиленные мы буквально повалились на редкую и жёсткую траву, покрывавшую землю под ногами. Кое где из тумана проступали корявые остовы деревьев, почти не имевшие на себе листвы, а то и вовсе торчащие сухими изогнутыми корягами. Казалось невидимая бездумная сила, покрутила стволы низких деревьев, давя на них и прижимая к земле, не давая распрямиться и расти, как и положенно нормальным деревьям. Хотя возможно виною всему был тот самый туман, висевший плотной пеленой и не дававший солнечным лучам пробиться на это проклятое место, как следствие деревья и не тянулись вверх, к солнечному свету, а пытались нащупать хоть какой то источник тепла и света вокруг себя и пытаясь расти то в одну, то в другую сторону.

Мы пошли по самой кромке болота, в правую сторону, где по нашим расчётам шагах в двухстах должен был находиться тот самый замеченный нами ранее некий огонёк.

Несмотря на свои молодые годы, мы все уже были довольно опытны и из многих правил нахождения в ночном лесу, особенно вблизи водоёмов и болот, было одно самое главное- всегда имей защиту от кусачих насекомых, будь то комары, клещи, либо самая простая мошка. Без специальной мази, наносившейся на все открытые и незащищенные участки тела, ходить в такие походы было равно самоубийству. И мы все без исключения свято не нарушали его. Но вот что странно, и обратил я на это внимание только сейчас, ни на болоте, ни на островке на который мы добрались, не было никакой живности. Отсутствие змей, черепах и даже лягушек ещё как то можно было объяснить, но отсутствие любого гнуса, коего здесь должна была быть тьма тьмущая уже ни в какие ворота не лезло. Это ещё больше усилило мою уверенность, что место это проклято и здесь может твориться любая чертовщина. Со своими товарищами я делиться своими наблюдениями и выводами не стал, во первых не хотел нарушать тишину, а во вторых сейчас было не время и не место для подобных разговоров.

Мы шли пригнувшись максимально тихо, Марк с топором в руках был чуть впереди, мы же с Олафом шли по бокам от него, шагах в двух позади него, наложив стрелы на тетивы своих луков. Глаза постепенно привыкали ко тьме, но туман всё равно не давал никакой видимости. Стараясь полагаться на слух, обоняние и охотничье чутьё мы хоть и медленно, но всё же уверенно шли к своей цели.

Туман рассеялся совершенно внезапно и мы очутились как будто на поляне в лесу, только вместо деревьев здесь был туман, в остальном же некое сходство имелось. Пространство, загадочным способом освобождённое от тумана было довольно большим и имело как казалось четко квадратную форму. В то что увидели наши глаза, с трудом вообще можно было поверить, и мы замерли на границе очищенного от пелены пространства, с испугом и ужасом наблюдая развернувшуюся перед нами картину.

На противоположной нам стороне, почти у самой границы туманной стены была выкопана землянка. Самая обыкновенная неказистая землянка, такие каждый охотник, или лесозаготовщик хоть раз уходивший на несколько дней в лес мог выкопать и обустроить всего за пару часов. В этом месте она выглядела совершенно ни к месту, но в отличие от остального, больше претензий не имела и вопросов самим своим существованием не задавала. А перед ней горел большой костёр, который и освещал почти всё пространство вокруг.

Справа и слева от землянки были вкопаны невысокие грубо обтёсанные столбы, на которых по левую сторону были привязанны мертвые животные, в основном собаки, но попадались и пара волков и вроде как даже имелись лисица и барсук. Они все были мертвы, ведь ни одно животное не выживет, будучи выпотрошенным и с перерезанным горлом. По другую сторону столбов было гораздо меньше, картина повторялась, но лишь с учетом того что на них были люди. Всего три тела- все так же убиты тем же способом что и животные. На двух из них были пропавшие дети, на третьем же был неизвестный мне старик в обрывках старой грязной одежды. Скорее всего нищий бродяга, пропажу которого никто и не заметил.

Шоковое состояние сменилось гневом, который я не мог перебороть, да в общем то и не хотел. Меня, как и моих товарищей обуяла жажда убийства этого даже не зверя, а непонятно чего, ведь ни зверь, ни человек на такую мерзость и неоправданную жестокость не способны.

Уже подойдя почти вплотную к землянке, мы разглядели ранее не замеченное нами ещё одно тело, туго связанное верёвками, как муха опутанная в кокон паука. От него донёсся глухой и судя по всему женский стон.

— 11 -

Марк достал нож и присев над связанным телом, начал аккуратно разрезать верёвки, которыми оно было скрученно. Мы с Олафом прикрывали его, стараясь держать в поле зрения как можно большую площадь вокруг.

Внезапно тишину нарушили посторонние и весьма странные звуки, доносившиеся из той самой землянки. Скрип дерева, шуршание и хриплое больное дыхание переплетались с лязгом множества мелких железных предметов, невнятным бормотанием хриплого голоса и мелким дробным постукиванием. От этой дикой какофонии звуков у меня мороз пошёл по коже. Это было настолько неестественно, что я даже и предположить не мог, что или кто может всё это издавать.