Джейк уже издали понял что этот холм и является берлогой медведя, чем ближе он приближался, тем больше обглоданных костей животных было разбросано то тут, то там по всей поляне. Чем ближе он подходил, тем больше их становилось.

Когда до берлоги, вход в которую вероятно был с другой стороны оставалось не больше тридцати шагов, раздалось глухое и грозное рычание, от которого у мальчика зашевелились волосы на голове, а всё тело покрыли разве что не бегающие мурашки.

Сам здешний хозяин не заставил себя долго ждать и появился из-за холма неспешной косолапой поступью. Его обманчивая медлительность не могла обмануть Джейка, из рассказов отца он знал, что убежать от медведя невозможно, в мгновение ока он мог развить и поддерживать огромную скорость, с которой человеку уж точно было не под силу тягаться.

Мальчик застыл на месте, отчасти от страха, сковавшего его тело, отчасти помятуя слова отца, что при встрече с медведем надо застыть и не делать никаких движений, особенно резких. При этом не смотреть ему в глаза опустив голову вниз. А самое главное, не бежать, как бы этого не хотелось.

Медведь остановился и оценивающе посмотрел на дерзкого чужака, после чего неспешно двинулся к нему переваливающейся походкой.

— 8 -

Когда расстояние между мальчиком и грозным зверем сократилось до десяти шагов, Джейк внезапно понял, что ему следует делать. Вместе с этим пониманием пришло спокойствие и некая отстранённость, которые заполнили его целиком. И тогда он сделал то, чего раньше никогда даже и не пытался. Он запел.

Сначала тихо и неуверенно, но с каждой новой строчкой его голос хоть и не становился громче, но обретал казалось внутреннюю силу, песня лилась над поляной словно ручеёк и была прекрасна как сама природа и в тоже время чужда этому миру. По правде сказать он ужасно фальшивил и было такое ощущение, что медведь уже добрался до него ранее и оттоптал оба уха, но красоты пения как ни удивительно это ни в коей степени не умиляло.

— Каждое утро проснувшись с зорею, на мир вокруг посмотри.

— Каждое утро проснувшись пораньше, ты мир вокруг удиви.

— В день новый, прекрасный и чистый как слёзы, ты с чистым сердцем войди.

— Свет солнца разгонит все страхи ночные, доверься ему и иди.

Эту песню, как и многие другие, часто пела мать и он её хорошо помнил, но петь сам никогда не пытался, помня слова отца о том, что мужчина может петь в двух случаях- на поле боя, и в трактире пьяным в стельку.

Медведь остановился и склонив набок голову, казалось прислушивался к столь необычным для него звукам. Через некоторое время он улёгся примяв под собой не только траву, но и небольшой куст, что его в общем никак не смутило. Положив голову на вытянутые лапы он смотрел на маленького наглеца, посмевшего не только зайти на его территорию, но и без страха распевать перед ним песни.

Джейк продолжая напевать подошёл к медведю и без страха положив руку тому на голову, гладил его как дворовую собаку, а грозный хозяин леса закрыв от удовольствия глаза тихо но совершенно беззлобно рычал.

Когда Джейк прекратил песню, медведь открыл глаза и посмотрел в лицо смелому ребёнку, их взгляды встретились и через некоторое время грозное животное не выдержав дуэли взглядов опустил голову.

Джейк развернулся и неспешна пошёл в сторону дома, прочь от разомлевшего и казалось совершенно ручного медведя. Пройдя шагов тридцать, из за куста неслышно шагнул отец. В его руках был лук с ещё натянутой тетивой, на который была наложена утяжелённая стрела с особым бронебойным наконечником. Бисеринки пота блестели на лбу и ручейками стекали по щекам и шее.

Когда Джейк прошёл мимо него, он не оборачиваясь и не отпуская натянутую тетиву неспешно попятился назад, не спуская взгляда с мирно лежащей туши.

Лишь выйдя за пределы поляны из Джейка казалось выдернули внутренний стержень и он сотрясаемый мелкой дрожью начал оседать. Но упасть на землю ему не позволили сильные и быстрые руки отца, подхватившие его и заботливо, крепко, но в тоже время нежно прижавшие к себе.

— Всё хорошо, всё позади сынок. Ты справился, волноваться было не о чем, я контролировал ситуацию, — он говорил успокаивающие слова, повторял их снова и снова всю дорогу из леса, неся сына на руках как младенца, но верил ли он собственным словам, он и сам не знал.

К тому времени, как они почти подошли к границе леса, Джейка перестала бить дрожь и он казалось окончательно успокоившись попросил отца отпустить его, заверив что с ним всё в порядке и дальше он может идти сам. Они шли молча стараясь не смотреть друг на друга и уже выходя из леса, отец остановился и положив руку на плечо сына, развернул его лицом к себе и посмотрел тому прямо в глаза.

— Теперь, когда мои догадки подтвердились, я не просто готов, я обязан рассказать тебе нечто важное о нас матерью и ещё важнее это коснётся тебя. Но давай отложим рассказ на более позднее время. Твоя мать должна уехать ни чем не взволнованная- это важно. Так что про медведя мы ей тоже рассказывать не будем. Хорошо?

— Конечно отец, — Джейк согласился легко, так как вспоминать о пережитом, в данный момент не имел ни малейшего желания.

К моменту их возвращения домой прошло не менее трёх часов, но мама так ещё и не закончила сборы в дорогу и им пришлось ещё не меньше двух часов ожидать окончания её приготовлений.

Прощание было недолгим и как то обошлось без слёз и рыданий. Сухо и по деловому. Только перед тем как оседлать их гнедого, она крепко обняла мужа и сына и каждому прошептала о том как их любит и обещав быстро обернуться, лихо запрыгнула в седло и ускакала не оглядываясь.

— 9 -

После очень сытного обеда, так как после последних событий аппетит у обоих разыгрался немалый, они были заняты рутинными хозяйственными делами, которые увы никто не отменял. Но уже ближе к вечеру, когда отец позвал сына ужинать стало понятно что рассказ отца уже близок и есть Джейку совершенно расхотелось, несмотря на хорошую физическую нагрузку, которой Кельвин не жалея загрузил сына. Смотря как тот ковыряет ложкой в тарелке не выказывая при это энтузиазма, даже пригрозил ему отложить рассказ на завтра, после чего Джейк быстро доел содержимое тарелки, совершенно не чувствуя вкуса и если бы его спросили, что он ел на ужин, то скорее всего мальчик бы затруднился с ответом.

Но всё же долгожданное время наступило, отец растопил камин и уселся в своё любимое кресло, с бокалом вина в руках. Джейк сел на соседнее кресло, в котором обычно сидела мать, заняв временно пустующее место.

Так они просидели в тишине, которую нарушали лишь иногда потрескивающие дрова в камине довольно долго. Отец так и не притронулся к вину, а Джейк нетерпеливо ёрзал в кресле.

Кельвин долго собирался с мыслями, но всё же наконец решился и отхлебнув добрый глоток из кубка начал свой рассказ.

— Давно это было, года за три до твоего рождения. В то время я ещё был совсем молодым охотником, а чувствовал что опытней меня нет никого в округе, — он невесело рассмеялся и продолжил. — Так вот, в ту весну всё это и случилось. Началось всё с пропажи деревенских собак. Сначала одна, потом другая, но в начале никто особого внимания на это не обратил. Ну пропала собака, делов то, такое бывало и раньше. Убежала в лес, там к волкам на ужин и попала. Такое случалось и раньше и ничем особенным и из ряда вон выходящим событием не казалось, но когда треть собак в деревне исчезла, причём пропадали даже те, кого привязывали на ночь, стало понятно, что дело тут нечисто.

Грешили на волчью стаю, в конец обнаглевшую и потерявшую всякий страх перед людьми, но многое не сходилось, ведь даже волчьего воя вот уже пару лет никто не слышал после того как последних в округе истребил отряд охотников, собранный из окрестных деревень.

Но бить в набат никто не решался, боясь вызвать панику среди местного населения. Тем более что пропажи собак прекратились и за две недели не пропало ни одного животного. И все было уж начали успокаиваться, но случилось ужасное- пропали дети.