Джейк при разговоре родителей естественно не присутствовал, но обрывок их разговора ему всё же удалось подслушать.

— Ты же знаешь, что моя клятва не позволяет мне игнорировать любую чёрную магию, я не могу её нарушить, — голос матери был тихим и спокойным, но в нем чувствовалась сталь.

— Не можешь, или не хочешь? — слегка ворчливо спросил отец.

— Ты прав любимый, если бы и могла нарушить клятву, то всё равно не сделала бы этого. В этом моя сущность, нарушив клятву, я предам не только весь Орден, но и саму себя. А ещё я придам тебя и сына, а так я поступить точно не смогу…

— Но с чего ты взяла, что здесь вообще замешана тёмная магия. Со слов старика не всё так однозначно, — продолжал упорствовать отец.

— Я почувствовала её отпечаток и на нем, слабый, едва заметный, но он есть. Он слишком долго пробыл подле сына и сам начал подвергаться заразе. Надеюсь, что я управлюсь быстро и постараюсь вернуться к вам как можно скорее.

Джейк при этих словах аж вскочил с места, издав при этом еле заметный как ему показалось шорох. Всё же отец не зря его учил, как вести себя в лесу, как быть незаметным и неслышным.

Но обмануть слух опытного охотника всё же не удалось и через мгновение его ухо уже горело огнём, в сильных пальцах отца. Было ужасно больно, но терпеть боль отец его тоже учил. Мальчик лишь тихо зашипел от боли, но молчал, понимая что нытьём сделает себе только хуже.

— Оставь его Кельв, не время для воспитательных процедур, — голос матери был тих и печален.

— Но вы молодой человек должны помнить, что подслушивать чужие разговоры очень неприлично, особенно если это разговор твоих родителей. Всё что тебе положенно знать, ты узнаешь в своё время. А сейчас ступай, и дай нам спокойно договорить с твоим отцом.

Рука отца отпустила многострадальное ухо, которое уже казалось горело огнём, и Джейк круто развернувшись стремглав бросился из дому. Уже в лесу, на ветке раскидистого дуба, он смог дать волю всё это время сдерживающимся слезам. Не столько от боли и обиды, а скорее из за непонятного и страшного предчувствия, которое поселилось где то в глубине его детской души.

Вдоволь выплакавшись, он уже почти затемно вернулся домой и незаметно прошмыгнув в свою комнату, быстро залез в постель и только услышав шаги возле своей комнаты, притворился спящим, укрывшись почти с головой одеялом и выровняв и успокоив своё дыхание.

Родители остановились в дверях его комнаты и там застыли, будто не решаясь войти, а может просто боялись разбудить спящего сына. Первой нарушила тишину мать:

— Думаю время пришло, — прошептала она, но в голосе её была неуверенность и некий скрытый страх.

— Ты уверена? — с сомнением в голосе прошептал отец.

— Да, более чем, — уже более уверенно ответила Мэри. — После моего отъезда тебе предстоит нелегкий разговор.

Кельвин лишь тяжело вздохнул ей в ответ.

— У тебя всё получится милый, — она приобняла его за талию, прильнув к нему и положив голову на крепкое плечо. — Будь с ним предельно откровенен, но постарайся быть помягче. Но он всё же обязан узнать о нас то, что мы и так ему собирались со временем рассказать. Да я знаю что мы собирались сделать это на его совершеннолетие, — прервала она отца, только открывшего рот, но так и не успевшего ничего сказать.

— Но обстоятельства таковы, что тянуть больше нет ни времени, ни смысла.

Ответом ей был лишь ещё один тяжелый вздох отца. После этого они ушли в свою комнату, оставив Джейка на едине со своими мыслями и догадками. Они скакали у него в голове словно белки по ветвям деревьев, и мальчик уже успел подумать что ему так и не удастся уснуть до самого утра, но как раз после этой мысли, к нему и пришёл глубокий сон, в котором ему снилось множество необычных снов. Но проснувшись он почувствовал, как они улетучиваются из головы, как лёгкий дымок разгоняемый ветром.

— 7 -

Утром, как и следовало ожидать, на время сборов, Мэри выдворила мужскую часть семьи из дома.

— Женские сборы, не для мужских глаз, мне только мешать, себе мозги забивать, — с этими напутственными словами она отправила мужа и сына с глаз долой со двора и приказала им раньше чем через пару часов не возвращаться.

Отец хмуро глянул на сына, который раз за последнее время тяжело вздохнул и захватив свой верный лук, отправился в сторону леса. Когда он отошёл шагов на сто от дома, который к слову находился на самой околице деревни, совсем недалеко от раскинувшегося куда глаз хватало леса, что имел название по научному «Дерельский», а в простонародье назывался попросту «Диким», за глухие непролазные чащобы и огромные вековые деревья, то оглянулся и немного раздражённо крикнул сыну:

— Тебе что отдельное приглашение нужно, или сам пойдёшь? — после чего вновь быстрым шагом направился в сторону леса.

Джейк повторного приглашения не ждал, отец явно был не в духе и злить его ещё сильнее явно было неразумно.

Кельвин хоть и был строг в воспитании сына, но и жёсткими его методы назвать было нельзя. Вероятно он просто хотел вырастить из своего сына настоящего мужчину, а не сопливую размазню. И в общем до этого времени неплохо преуспевал.

Джейк быстрым бегом нагнал отца и при этом его дыхание даже не сбилось, дышал он ровно и спокойно, ежедневные занятия и муштра отца даром не проходили. Вдвоём бок о бок они зашли под густые кроны деревьев, спрятавшись в тенистой прохладе леса от уже начинавшего пригревать июньского солнца. Дни были уже довольно жаркими, а вот ночью можно было и замёрзнуть, доводись вам заночевать где либо в пути, да под открытым небом.

Джейк пытался было заговорить с отцом, вопросов было великое множество, ответов на которые он жаждал услышать, но отец лишь повернулся к нему и приложил палец к губам, призвав сына к молчанию. Мальчик намёк понял и больше отца в лесу расспросами не доставал.

— Лес любит тишину, болтливым может и сюрприз какой нехороший преподнести, а то и вовсе осерчать и не выпустить из своих владений, — так часто он повторял сыну, что тот знал наперёд всё что скажет его отец.

Почти час они пробирались через густые заросли, и только благодаря Кельвину, который каким то чудом находил в этом буреломе одному ему видимые тропки, они не разорвали всю свою одежду на клочки и оставались сами целы и невредимы. Направление которое выбрал отец, Джейку совершенно не понравилось, чем дольше они углублялись в чащу, тем в мальчике росла всё большая уверенность что отец задумал нечто неразумное, по его же словам где то рядом обитал медведь, старый и злобный. Хоть в сторону людей он и никогда и не выходил, но и гостей на своей территории не привечал. Отец строго настрого до этого дня запрещал сыну ходить в место обитания лесного гиганта и Джейк его наказ никогда не нарушал, ведь даже слыша вдалеке рычание зверя, мурашки начинали бегать по коже.

Но сегодня они шли именно к нему, к старому ворчуну, как всегда называл его отец. На вопрос сына, почему он не застрелит медведя тот ответил, что надобности нет и «старик» никогда к людям не выйдет.

Внезапно чаща закончилась и Джейк понял что они вышли на поляну, очень большую поляну, шагов двести в поперечнике, она имела почти правильную округлую форму.

— Нам туда, — махнул рукой отец в противоположную от них сторону поляны, и они неспешно двинулись по высокой сочной траве, кое где поросшей редким низкорослым кустарником. Когда они прошли чуть больше пол пути, Джейк внимательно вглядывающийся впереди себя вдруг понял, что он идёт один и оглянувшись отца не заметил.

Любой другой ребёнок, да что там ребёнок, даже взрослый человек запаниковал бы в такой ситуации, любой другой, но не Джейк. Если отец скрылся, значит у него есть некий план и нарушать его мальчик не собирался. Его безграничное доверие к отцу было вероятно тому главной причиной. Немного постояв в нерешительности мальчик двинулся дальше к обозначенному отцом ориентиру, который он сразу же запомнил. Этим ориентиром являлся небольшой холм в противоположной части поляны и потерять его из виду было практически невозможно даже и неподготовленному к лесным условиям городскому жителю, тем более Джейку, который с детства чувствовал себя в лесу словно дома.