Она осмотрелась. Вокруг было тихо; абрикосовые деревья перед кафе «Заря» мирно шелестели листвой под легким июньским ветерком и хвастались друг перед другом недавно вылупившимися зелеными абрикосами. Через месяц оранжево-красные, перезревшие фрукты начнут осыпаться с веток и ковром накроют тротуары, и Женя будет ругаться, что к столикам не подойти, не поскользнувшись и не размазав пару абрикосов по асфальту. Сама же будет по вечерам ведрами собирать ничейную собственность и варить под руководством свекрови густое абрикосовое варенье, закатывать банки с компотом и печь свои знаменитые пироги…
Немного успокоившись под прохладной аркой, Рената вошла в кафе со двора, с заднего входа. Лодочки надевать расхотелось.
Из железной двери с надписью: «Только для работников кафе» выскочил военный, на ходу заправляя форменную рубашку в брюки и затягивая ремень. Случайно зацепив Ренату плечом, он извинился, стрельнув уже знакомым васильковыми взглядом, и скрылся за углом. Вот Женька дает! И тут успела…
Та, конечно, была уже при полном параде, когда Рената вошла, — такую врасплох не застанешь…
— Ты знаешь, что случилось? — Женя встретила Ренату вопросом прямо с порога.
— Я там была… у здания администрации, — устало сообщила Рената, предвидя, что ей придется рассказывать о страшной сцене в центре города.
— Да нет же! На квартале Мирном, у Милены! Ты знаешь, что там стреляют с утра? Прямо с крыши ее девятиэтажки — в пограничников. А те не могут даже ответить — это же их дом! Ополченцы обстреливают пограничную базу, где ее муж служит! Ты себе вообще представляешь, что это значит?
— Я всё утро с отчетом возилась… Ну, знаешь, как всегда: дебит с кредитом не сходится…
— Тебе, как всегда, только дебит и кредит интересны! Тут практически война началась!
— Так уж и война… — Ренате не хотелось говорить Женьке, что война идет гораздо ближе, чем та думает: прямо здесь, на площади, в центре города.
— Сережу вызвали срочно: военная тревога, — продолжала нагнетать Женька, — я дала ему адрес Милены. Если будет там, может, сможет их вывезти…
«Это зависит от того, какой он получит приказ», — возразила про себя Рената, а вслух съехидничала:
— Быстро же он у тебя стал Сережей.
— А ты его глаза видела? — засмеялась Женька вместо ответа.
— Давай уж, вари кофе… — буркнула в ответ Рената.
Глава 4. ВОЙНА
Милена не сразу услышала телефонный звонок. Она стояла у окна, смотрела на вспышки взрывов на базе и не могла заставить себя спуститься в подвал… Она прекрасно понимала, что если с пограничной базы ответят на стрельбу, то снаряды могут приземлиться прямо у нее в квартире. Но на базе Саша… Ее муж, ее любимый… Бежать к нему, спасать, закрыть собой!
Как же! Милена вспомнила, как Сашка всегда возмущался, когда в фильмах девушка героя бежала его спасать и, конечно же, только усложняла ситуацию, часто ставя возлюбленного на край гибели. Ну, для фильмов это было необходимо — конфликт усложнялся и усложнялся, потом всех плохих уничтожали, и герои оставались вместе…
Милена наконец-то услышала звонок. Хорошо, что они на девятом этаже: хоть мобильная связь есть. Это был Денис.
— Мама, я у Влада, у нас всё в порядке. Я знаю, что бомбили в центре, но в Восточных кварталах тихо… Что у вас? Я знаю, там стреляют в наших пограничников, в папу! Я сейчас приеду; Владу отец оставил машину.
— Нет-нет! — Милена закричала. — Нет, папа здесь, мы в подвале, мы в безопасности! — в отчаянии врала она сыну…
— Папа с тобой? — голос сына упал: — Он что, дезертировал? Они же там воюют за родину, за Украину…
Милена не знала, что сказать.
— Мама, мама! — надрывался в трубке Денис.
Милена нажала кнопку «закрыть». Просмотрела пропущенные звонки: Женька, Лера, Рената, кафе «Заря», опять Рената, Леонид… Сообщение от Леры: «Что у вас? выезжаю на „скорой“».
Глава 5. В ПОДВАЛЕ
Павлик стоял у окна и смотрел, как с крыши их дома летят снаряды к пограничникам. Смотреть было интересно — почти так же, как играть в видеоигру, где стреляют. С другой стороны, он за пограничников немного переживал: все-таки они были веселые и всегда пускали Павлика с друзьями на базу, давали посидеть в военных машинах, а летом не запрещали рвать с деревьев у ограды еще зеленые абрикосы, от которых было так кисло во рту, что выступали слезы.
Когда мама сказала, что пора спускаться в подвал, Павлик очень обрадовался. Во-первых, по радио объясняли, что в подвалах безопасно, особенно, если взять с собой еду. Во-вторых, от мамы он слышал, что папа тоже сидит в подвале, поэтому так давно не приходил домой. «А вдруг, — размышлял Павлик, — подвалы где-то там внизу соединяются, и они с папой встретятся?»
На лестнице настроение у него еще улучшилось. С соседями спускалась та самая хорошенькая девочка с четвертого этажа и пожилая тетя с пятого, у которой кошка должна была вот-вот родить котят.
И она родила, прямо в подвале! Настоящих, живых: двух черных и одного серого.
— Слава богу, — вздыхала соседка, — только трое: меньше греха на душу…
— Про что она говорит? — Павлик попытался было выяснить у матери, но та только махнула рукой.
Из-за этих котят у Павлика не было времени проверить, есть ли здесь ход в другие подвалы, чтобы найти папу. «В другой раз, — сказала мама, — нам еще придется тут побывать, судя по всему».
А самым главным трофеем этого замечательного дня было обещание мамы взять домой одного котенка. Серого, конечно. Зачем ему черный — плохая примета! Это все в подвале сказали, и девочка тоже. Звали ее Анна, Анечка — так называла ее бабушка. Про маму и папу ее не было понятно, где они и что с ними, но Анечка виду не подавала, что переживает…
Чтобы получить котенка, Павлик даже немного слукавил и поплакал, что соскучился по папе. Тут мамино сердце не выдержало, и они с соседкой договорились, что как только кошка перестанет кормить, серый котенок перейдет к Павлику. А пока он может его навещать на пятом этаже… И имя он котенку уже придумал — Зарёнок, как папина любимая футбольная команда «Заря».
Глава 6. КОНЕЦ ЗАСТАВЫ
Сашка впервые увидел Милену в троллейбусе. Что его поразило больше всего — ее улыбка. Улыбка у нее была нездешняя и обещающая рай…
Если по-честному, ждать этого рая пришлось очень долго: девушка с Кавказа — специальный подход требовался… Слава богу, хоть не мусульманка, а то бы в ислам заставили перейти… Милена была осетинкой, подмешалась, правда, и чеченская кровь: да вот хоть на Дениса их посмотри — чистый чеченец! Когда сын в Москву на соревнования ездил, очень они с Миленой переживали… Там «нацменов», как их презрительно называют, сильно не любят…
Правда, тогда Сашка, студент физкультурного факультета — косая сажень в плечах, — о таких вещах, конечно, и не думал. Все годы в институте он вел секцию по дзюдо — кому угодно мог влепить по первое число, если что… Он и сына учил не давать себя в обиду… Да кому это сегодня поможет? Вон, посмотри, какого оружия напридумывали — и всё в свободном доступе! Любой подонок может взять в руки автомат — и пиши пропало… Вот ведь какие мысли лезут в голову, когда лежишь за бетонным укрытием и отстреливаешься. Они, военные, в отличие от гражданских, знали, что это случится… Но что это случится вот так — поверить было невозможно.
Особенная подлость состояла в том, что стреляли по части из их домов — где были их жены и дети. Конечно же, пограничники просили артиллеристов не отвечать.
Еще не давала покоя мысль — а кто они, эти враги? Стреляли парни, с которыми они жили в одном городе, болели за одну команду, возможно, учились вместе, а может даже пили пиво в одной компании… Были, конечно, и русские военные, но Бог им судья…
Про Дениса Сашка знал, что после вчерашней тренировки тот остался у друга в Восточных кварталах, а вот Милена… Милена дома, и можно только надеяться, что спустилась в подвал… Скорее всего, стоит у окна и сходит с ума, а то еще мечтает, как бы кастрюльку с долмой ему принести… Ненормальная… Преданность Милены была преданностью настоящей восточной женщины, и в мирное время Сашка этим очень гордился.
