Из других членов «лампы» мы узнаем нечто новое об А. А. Токареве[36], — деятельном члене «Союза благоденствия», умершем в 1821 г., — а именно, знакомимся с двумя его стихотворениями: шутливою похвальною одою табаку и «Сонетом на тленность земных вещей»; обе пьесы — сатирического содержания и свидетельствуют о том, что автор недурно владел стихом (его сонет написан вполне правильно) и был человеком, не лишённым остроумия. Вот эти стихотворения: I Тебе хвала и честь и ревностно куренье: Тебе я приношу сие стихотворенье, О сладкий аромат, о благовонный злак, От скуки верный щит, возлюбленный табак! Расти и процветай; плодись и умножайся; Крошися в картузы; в сигары завивайся, Во трубках без числа как Вестин огнь пылай И облаком густым до потолка взлетай. Желает славы сей, достойно заслуженной, Тебе любитель твой, тобою восхищенной. И в самом деле: что невинней может быть, Приятнее для нас забавы сей — курить? Любовь, сокровища, вино и жажда славы Давали тысяче рождение бедам, Ввергали в горести и развращали нравы, — Табак же никогда не делал зла людям. Что, если б смертные от скуки и печали Не к картам, не к вину, но к трубкам прибегали, — От скольких ссор и слёз, от скольких лютых бед Премудрым средством сим избавлен был бы свет! Антитабашницы, несправедливо злые, О слабые носы, о головы больные! Умолкните же вы, не смейте порицать Ту вещь, которую мир должен уважать. Расти ж, цвети, табак, плодись и умножайся, Крошися в картузы, в сигары завивайся, Во трубках без числа как Вестин огнь пылай И дымным облаком до потолка взлетай! II СОНЕТ НА ТЛЕННОСТЬ ЗЕМНЫХ ВЕЩЕЙ Гробницы гордые Египетских царей, Колосс, до облаков касавшийся главою, Дедалов лабиринт, бесценный мавзолей, Сады, висевшие над чудною стеною. Эфесский дивный храм, огромный Колизей, Гигантский, грозный конь, в погибель ввергший Трою Родивши целу рать утробою своей! Свидетельствуете вы власть времён собою! И ваши устоять твердыни не могли, Попрали веки вас и ветры разнесли: Сатурну всё должно на свете покоряться… Коль мира ж чудеса как сельный гибли злак, То мне возможно ли роптать и удивляться, Что продрался и мой на локте старый фрак! Узнаем мы и характер упражнений в «Зелёной лампе» Н. В. Всеволожского, главного деятеля кружка, дававшего ему приют в своём богатом доме и щедро угощавшего своих друзей после заседаний. Вопреки приведённому выше указанию П. А. Ефремова, будто бы Всеволожский читал в собраниях кружка свои обширные очерки из русской истории, составленные не по Карамзину, а по летописям, — мы видим теперь, что это были вовсе не обширные очерки, а лишь краткие компиляции ученического типа, составленные не по летописям, а именно и лишь по «Истории государства Российского» Карамзина; только статеечки об Яне Усмошвеце и о Козьме Минине скомпилированы из каких-то других книг[37]. Так, по сличении с текстом «Истории» Карамзина, оказывается, что очерк «Аскольд и Дир» почти дословно, с некоторыми лишь сокращениями, выписан из глав 4 и 5 тома I «Истории»; «Олег» — из главы 5 (есть прямая ссылка на Карамзина), «Святослав Игоревич» — из главы 7, опять-таки со ссылкой на Карамзина; «Жизнь в. к. Владимира» — из главы 9; «Жизнь Рогнеды» — из главы 8; «Жизнь Ярополка» — оттуда же; «Жизнь князя Игоря» — из главы 6; наконец, «Список знаменитым людям Российского Государства» составлен, несомненно, также лишь по I и II томам «Истории» Карамзина. По ничтожеству этих статеек мы не приводим здесь ни одной из них, предпочитая сообщить единственный стихотворный опыт Всеволожского, сохранившийся в бумагах «Зелёной лампы», так как о деятельности Всеволожского, как стихотворца, до сих пор ничего не было известно. Вот его басня «Орёл и Улитка», не лишённая некоторых либеральных ноток и политического оттенка:
ОРЁЛ И УЛИТКА Сидевши дуба на вершине, Пернатых царь Орёл, Не знаю по какой причине Собрать совет свой повелел. Но в том и нужды нет для нас. Войну ль Орёл предпринимает, Иль с Министерством в добрый час Ворон и Кречетов сгоняет. Но вот совет собрался И каждой потакать Царю Орлу старался (Читатель всякой знает сам, Что кто ж не льстит своим царям?) Не знаю, что в совете трактовали: Иль соколов за храбрость награждали, Иль разорённым от стрелков, Лишённым гнезд, детей, отцов По силе помощь подавали, Иль подати со птиц нещастных убавляли, — Для басни нужды много нет, Воздушный делал что совет. Но вот Орёл, имея зоркий взгляд, С вельможами другими в ряд, Улитку под листом увидел близь себя: «Как бог занёс тебя?» Спросил её пернатых Царь: «Зачем ты здесь и что за тварь?» — Из пресмыкающих я, жительница тины. «Но как могла дойти ты дуба до вершины?» А та в ответ Царю дала: Я доползла. — Нередко и с людьми примеры те ж бывают, Что многие ползком к вершине доползают. Затем выясняется характер участия в заседаниях «Зелёной лампы» Дмитрия Николаевича Баркова[38]. Страстный театрал, сам переводчик для театра, он, как правильно сообщил ещё П. А. Ефремов, в заседаниях «лампы» обнаружил интерес исключительно к театру, делая доклады о спектаклях на петербургских сценах — драматической и оперной. К сожалению, в сохранившихся бумагах «лампы» оказалось лишь три кратких сообщения Баркова — о репертуаре за части апреля и мая 1819 г. Мы приводим их здесь полностью, как образчик несложных суждений и отзывов тогдашнего типичного любителя-театрала о злободневных событиях сцены, о пьесах и об игре актёров. Сопоставление данных статьи Баркова с «Летописью Русского театра» П. Н. Арапова (с. 274—276) и особенно с подробными и точными репертуарными записями А. В. Каратыгина за 1819 г., хранящимися ныне в Пушкинском Доме (в собрании архива «Русской старины»[39]), показывает, что первая заметка Баркова касается репертуара с 20 по 24 апреля, вторая — с 28 апреля по 2 мая, а третья — с 18 по 28 мая 1819 г. вернуться См.: Алфавит декабристов / Под ред. Б. Л. Модзалевского и А. А. Сиверса. Л., 1925. С. 185, 420. вернуться * Материалы для статьи о Минине заимствованы из дополнений к книге И. Голикова «Деяния Петра Великого» (М., 1790. Т. 2; см.: Томашевский. С. 220). вернуться О нём см.: Алфавит декабристов. С. 48, 60 и 273; П. Н. Арапов в своей «Летописи русского театра» (СПб., 1861. С. 246) так говорит о нём: «Дм. Ник. Барков, в то время поручик лейб-гвардии Егерского полка, был умный и образованный человек; он много трудился для театра, переводил большею частью оперы для Нимф. Сем. Семёновой, которая была прелестна везде, где требовались пригожество, грация, наивность и ловкость; голос у ней был небольшой, но весьма симпатичный». В своих заметках Барков неоднократно упоминает о H. С. Семёновой и её сестре, Екатерине Семёновне, знаменитой драматической актрисе. На близость Баркова к H. С. Семёновой есть указания в эпиграмме, приписываемой Пушкину (см.: Пушкин А. С. Соч. / Под ред. С. А. Венгерова. СПб., 1907. T. 1. С. 559): Желал бы быть твоим, Семёнова, покровом Или собачкою постельною твоей — Или поручиком Барковым, — Ах он, поручик! ах, злодей! |