Перечисление судьбы сильных мира сего продолжается. Смиряя их, Бог способен внезапно изменить их жизненные обстоятельства. Влиятельные священники отправляются в плен, а «храбрые» (букв. именитые) низвергаются Его силой. Это слово относится к тем, кто бессменно занимал прочное положение среди людей. Он «отнимает язык у велеречивых», заставляя их умолкнуть, и забирает у старцев «смысл» (разум, рассудительность). Он «покрывает стыдом» князей и знать и «силу могучих ослабляет» (букв., пояс). Одеяния перевязывались поясом перед какими-то энергичными действиями. Лишить кого-то пояса означало вывести его из строя (12:19–21).

Все другие великие преобразования в жизни также приписываются Богу. Он «открывает глубокое из среды тьмы». Речь здесь о том, что Господь проникает взором в самые глубокие тайны, являя свету всё, что было скрыто. Он выводит на свет «тень смертную», самую глубокую тьму. Бог разоблачает и разрушает самые хитрые и потаённые планы людей. Так же, в нужное время Он раскрывает свои собственные намерения (ср. Рим. 16:25) (12:22).

Он умножает и истребляет, собирает и рассеивает великие народы, ибо они словно воск в Его руке. Он отнимает «ум» у глав народа, и они в полном замешательстве растерянно «ходят во тьме без света», шатаясь, как пьяные (12:23–25).

Иов закончил свою картину Божьей мудрости и могущества, заверив своих друзей, что осведомлён о подобных вещах ничуть не хуже них. Тем не менее, его богословские познания никак не отвечают на мучающий его вопрос о его собственных страданиях (13:1–2).

Несмотря на свою осведомлённость о Божьей мудрости и могуществе, Иов хочет говорить непосредственно со Всемогущим, дабы воззвать к Его разуму. В отличие от друзей, Бог без сомнения отнесётся к Иову с пониманием. Он называет своих друзей «сплетчиками лжи», они буквально плетут сети неправды. Они пятнают своей ложью истину о Божьей власти над миром, чтобы скрыть её устрашающие недостатки и придать ей видимость справедливости¹⁰. Они показывают себя «бесполезными врачами», которые столкнулись с вопросом, для разрешения которого у них просто недостаёт мудрости. И, поскольку они не способны помочь Иову, самым лучшим для них будет замолчать. Иов возвращает своим товарищам заключительную реплику Софара: «О, если бы вы только молчали! это было бы вменено вам в мудрость» (13:3–5).

Пришло время Иову перейти в наступление, и он призывает их выслушать его собственные обвинения против них. Во-первых, он обвиняет их в лицеприятии к Богу. Они говорят так, как будто они Его защитники в суде. Поступая так, они произносят от лица Господа «неправду» и «ложь». Будучи пристрастными, они закрывают глаза на факты, которые доносит до них Иов. Они считают Иова виновным, не имея представления, в чём конкретно состоит его вина. В этом споре они принимают сторону Бога не потому, что могут подкрепить свою позицию фактами, а только лишь руководствуясь своей поверхностной религиозностью, граничащей с суеверием (13:6–8).

Что произойдёт, если Бог решит испытать их сердца? Удастся ли им обмануть Его, как они обманули своего ближнего? Бог настолько праведен и беспристрастен, что без сомнения накажет их за искажение фактов, даже если это сделано ради Его защиты. Так называемых друзей самих скуёт ужас, когда их сердца станут объектом Его пристального внимания (13:9-11).

Иов обвиняет их в том, что они используют «напоминания», то есть «подобные пеплу» бесполезные клише. Все те сильные доводы, которые они использовали в защиту Бога, окажутся «оплотами глиняными» (13:12).

Иов видит, что его друзьям не терпится снова бросится в атаку. Он повелевает им молчать, дабы он мог сказать своё слово. Древнееврейский текст здесь особо выделяет местоимение первого лица. Иов желает говорить, вне зависимости от того, к каким последствиям приведёт его жалоба. Он вполне осознаёт, что своими словами подвергает опасности собственную жизнь (13:13–14).

В стихе 13:15 мы встречаем величайшее исповедание веры во всей Библии: «Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться; я желал бы только отстоять пути мои пред лицем Его!» Как бы ни брал за душу этот перевод, древнееврейский текст ведёт нас в другом направлении. Буквальный смысл такой: «Узрите, Он поразит меня, я не помедлю; но свою правоту пред лицом Его я отстою». Иов ожидает, что Бог погубит его за то, что он собирается сказать. Он не собирается ждать естественной смерти в отдалённом будущем, а вместо этого готов прямо сейчас изложить свою позицию и принять за это наказание.

Своим желанием отстоять свою жизнь перед Богом, Иов лишний раз свидетельствует о своей праведности. Нечестивец и лицемер никогда не посмел бы предстать перед Всевышним. Его ощущение собственной невиновности послужит ему «оправданием» и обеспечит победу в его тяжбе. Для Иова осознание своей невиновности равносильно невиновности как таковой (13:16).

Иов полностью уверен в конечном полном оправдании. Поэтому он велит друзьям внимательно прислушаться к его словам, после чего заявляет: «Знаю, что буду прав» (ср. 11:2). И кто в таком случае осмелится выступить против него? Иов обещает, что если кто-нибудь предъявит ему обвинение, то он замолчит навсегда, забыв о своей невиновности. Он попросту отступит, оставит защиту и умрёт (13:17–19).

В своем нынешнем состоянии Иов не чувствует себя в силах предстать перед Господом в свою собственную защиту. Поэтому он выступает с двумя прошениями: (1) о том, чтобы Бог удалил от Иова Свою руку; и (2) о том, чтобы ужас Его перестал потрясать Иова. Если эти условия будут выполнены, Иов, безусловно, будет готов предстать перед Богом и как ответчик, и как податель жалобы. Выбор остаётся за Богом. Но небо молчит, и Иов делает вывод, что должен представить свою жалобу Богу в своём нынешнем состоянии.

Теперь Иов с уверенностью излагает своё дело Богу. Его оправдание напоминает то, что прозвучало в главах 7 и 10, но теперь Иов более сдержан и спокоен. Хотя он и не убедил товарищей в своей невиновности, в его собственной голове проблема разрешилась. Несмотря на свои ужасные страдания и подозрения, высказанные друзьями, Иов уверен, что он не повинен в каком-либо грехе, заслуживающем такого отношения. Сама дерзость, с которой он излагает свои доводы перед Богом, свидетельствует о невиновности Иова в его собственных глазах. Виновный обычно не склонен отстаивать своё дело перед праведным судьей.

Иов начинает свою защиту с требования указать количество его грехов. Он хочет, чтобы обвинительное заключение против него приобрело более ясную форму. Он имеет в виду серьёзные грехи и недавние проступки, то есть любую вину, которая в глазах Бога достойна таких страданий. Иов не говорит, что он безгрешен (ср. 13:26); он отрицает лишь то, что совершил грех такого масштаба, который соответствует обрушившимся на него страданиям (13:23).

Иов не может понять, почему настолько великий Бог преследует такого незначительного человека, как он. Почему Бог продолжает скрывать от Иова Своё лицо, как будто Иов – это Его злейший враг? По сравнению с живым Богом Иов ощущает себя сорванным листком и сухой соломинкой, чем-то невесомым и бесполезным. Неужели Богу доставляет удовольствие нападать на такого неравного противника? (13:24–25).

Небесный судья вынес Иову горький приговор, «вменив» ему грехи его юности¹¹. Иов с лёгкостью признаёт ошибки, совершённые в молодости. Он допускает, что его нынешние страдания могут быть наказанием за его прежние грехи, которые, как он думал, уже давно прощены (13:26).

И снова Иов описывает своё физическое состояние тремя образами. Во-первых, Бог поставил его ноги «в колоду». Этот образ – отсылка к практике привязывания бревна к ногам заключенного, чтобы тому было трудно передвигаться. Во-вторых, Бог «подстерегает» все его стези, вследствие чего Иов ощущает себя под постоянным наблюдением. В-третьих, Бог гонится за Иовом по следам его ног, тем самым показывая, что все его движения предрешены. Иову нельзя преступать предписанные границы. Его физические и душевные страдания ограничивают его способность эффективно защищаться перед Богом. А он, между тем, распадается подобно гнилой, изъеденной молью одежде (13:27–28)¹².