— Будут жить в этом дерьме, — Ян почесал себе искалеченное правое плечо. — Дети, да… мира не будет. Никогда.

В стороне стояли люди Рэгварда, которых он взял с собой. Недалеко от нас стоял Марк, Келвин ему подмигнул. А потом стало тихо. Даже взрывов и стрельбы не было слышно. Ян достал из кармана записную книжку, будто она его успокаивала.

— Недавно я считал, — сказал я, нарушая затянувшееся молчание. — Что моя цель — одержать победу в боевых действиях. Да, на какой-то момент это и было целью. Сейчас — она почти выполнена. Путь к столице открыт, я возьму её меньше чем за неделю. Твоя армия цела, но разберусь и с ними.

Вдали что-то бахнуло. Главный калибр шагохода, узнал по звуку, следом отработали три сотки.

— Хребет армии совета сломан, — продолжил я. — Дальше только агония. Пора думать о том, что будет в империи дальше дальше. Вечная война для наших детей… или нет?

— Если говорить формально, по старым обычаям, — Келвин задумался. — Я отомстил за девушку, Ян отомстил за брата, так что мяч с местью на моей стороне, ведь мой дядя теперь не отомщённый. Да и про него уже никто не помнит. Правда, ещё я отстрелил Яну руку, но это не повод к кровной мести. Так что…

Он усмехнулся.

— Неужели это дружба и союз?

— Не будет дружбы и союза, Рэгвард, — тихо сказал Ян. — Никогда. Я не войду с тобой в один дом, никогда больше не сяду за один стол и не протяну руку. Но, может быть, хоть наши дети…

— А ты и Анита… — Келвин вопросительно посмотрел на Яна.

— Не твоё дело!

Рэгвард хмыкнул.

— В конце концов, я помню, какие истории рассказывали о вражде Варга и Сантек, — сказал он. — Твоего деда, как я слышал, сварили в кипятке, а твой отец взял отца Лукаса и… неважно, это прошлое. Зато вы с Адамом Сантеком были лучшими друзьями, а Анита…

— Не твоё дело, — повторил Ян.

— Когда я услышал, что эти ублюдки тогда сотворили с ней, — Келвин посмотрел вдаль. — Хотелось плюнуть на всё это и уйти домой, чтобы никогда в этом не участвовать. Зря я тогда это не сделал.

— Ещё не поздно, — сказал я.

— Домой я уже вернусь нескоро, — Келвин посмотрел на меня. — Если вернусь. Но…

— Пусть твоя армия сложит оружие. Тогда война закончится уже в этом месяце. Только мы остались, — я посмотрел ему в глаза. — А что касается Бокана. Я разберусь с ним. С этим разговора не будет. Разговор был только с тобой. Ты последний, с кем я хотел поговорить. Остальные будут только слушать.

Келвин посмотрел на меня, Яна, достал револьвер и положил на стол, а потом катнул ко мне, но держал на нём руку. Потом медленно убрал.

— Армия Хитланда капитулирует перед императорским главнокомандующим, генералом Загорским.

— Принимаю капитуляцию, — сказал я, забирая оружие. — Рядовым и младшему офицерскому составу объявляется амнистия за участие в мятеже. Старшему офицерскому составу сдать оружие и прибыть для разбирательств, я временно заменяю командующих своими офицерами. Шагоходы и прочую боевую технику опечатать, боезапас и топливо передать в распоряжение императорской армии. Наблюдатель Келвин Рэгвард становится моим пленником под мои гарантии безопасности.

— И если позволишь, — Рэгвард вдруг улыбнулся. — Перед своей сдачей я издал указ. Назначить генерала Загорским маршалом Хитланда для облегчения всех этих формальностей.

— Подойдёт. Объявите об этом перед войсками, Наблюдатель Келвин Рэгвард.

— Точно, Рома. Прямо сейчас. Знаешь, — он неуверенно посмотрел вперёд. — У меня руки трясутся. Такое облегчение. Неужели всё закончилось? И не надо будет продолжать всё эту кровавую баню?

— Ещё не закончилось.

— Уже скоро. А в старости я расскажу своим внукам, как однажды победил самого Молота империи, — со смехом сказал Келвин. — Пусть в итоге и проиграл войну, но это того стоило. Единственный человек, которому удалось одолеть на поле бое знаменитого генерала. Так что тебе сдаваться не стыдно. Ладно, посижу под арестом. Всё равно же я знаю, что Катерине придётся меня потом вытащить и вернуть в Кхарас. Может быть, раз уж мы тут решили такой сложный вопрос, империя не обречена, как я думал раньше.

— Ты много говоришь, Рэгвард.

— Я знаю. Привычка.

Победа без боя. Давно так не было. Но сильнейшая армия противника только что выбыла из войны. Осталось немного.

Ян листал свою книжку с рисунками. Марк стоял напротив, а я сел с Яном и положил ему руку на плечо.

— Поздравляю, старина, — сказал я.

Ян разглядывал рисунок Аниты. Туда же он вклеил её чёрно-белый снимок.

— Мало времени прошло, что говорить наверняка, — ответил Ян. — Но она уверена, что да, это правда. Но я уже так устал. От всего.

— Поспи, отдохни. Дальше мы сами, — я хлопнул его по спине. — Осталась последняя остановка. Марк, — я поднял голову. — Я тебе как-то раз говорил, что покажу исторический центр столицы империи. А с боевого шагохода хороший вид на город. Выходим!

— Пошли!

Отправил первые отряды в город, а сам поехал в одно место. Это старый особняк Малого Дома Сарто, расположенный недалеко от столицы. Туда переместили Громову, которая прибыла на фронт в результате чьей-то или халатности, когда кто-то неверно расшифровал и передал данные, или всё же по умыслу. Пока не выяснили, что это, она в опасности.

Правда, и отправлять её в Огранию сейчас сложно, все дороги забиты нашими войсками и транспортом. Да и кто знает, на кого там можно наткнуться, особенно сейчас, во время войны.

Для её охраны использовался Эквит «Папаша Рин» и совместная гвардия из императорских элитных бойцов и стрелков Варга, плюс рота пехоты из бригады генерала Зверева, самый боеспособный наш отряд этой войны. Почти три сотни человек, шагоход и боевая техника.

Дом не особо роскошный, он знавал и лучшие времена. Стены немного покосились, их подпирали балки, одно крыло заброшено, окна там заколочены. Охрану разоружили, но всё прошло мирно.

Сам Наблюдатель Сарто был среди отступающих войск Мидлии, а вот его семья осталась здесь. Женщинам, что жили здесь, ничего не грозило, у всех командиров самые строгие приказы на счёт мирного населения. Ведь вскоре мы снова будем одной империей.

— Помнишь этого кота? — сразу спросила Громова, которая держала на руках полосатую кошку. — Когда мы из академии уходили, я попросила за ним присмотреть

— Кошка Лины Аристид? — спросил я. — На которую тогда ставили растяжку. Вспомнил.

Испуганная кошка недовольно махала хвостом и пыталась вырваться. Катерина выпустила её на пол.

— Всё, война закончена? — спросила она. — Раз Келвин сдался…

— Ещё не закончена, — я сел на мягкий стул с белой набивкой. — В столицу только входим. Отправляюсь туда, буду следить за всем лично. Пока Бокан не окажется в петле, говорить о победе рано.

— Я записала речь, — Громова показала мне лист бумаги, исписанный мелким аккуратным почерком. — Могу выступить из той ригги, а голос передадут на все станции. Чтобы все сдавались и не чинили препятствий тебе.

— Идёт, — я снял фуражку и потёр лоб. — За тобой присмотрит Радич, а я отправляюсь в столицу, — зевнул. — С цветами там нас встречать не будут, но лишь бы не пулями.

Откуда-то издалека донёсся взрыв. Но в этих местах пока всё мирно.

— Только вернись, Рома, — Катерина выглядела неуверенно. — А меня ждёт заседание совета. Надо будет обсудить с чиновниками Бинхай и юг.

— Пока нет, — твёрдо сказал я. — Ещё опасно. Когда возьму дворец, проведёшь всё там.

— Да что здесь может случиться?

— Что угодно, — напялил фуражку назад. — Это место тоже стоит поменять. Не нравится мне всё это. Для чего-то же тебя выдернули из Огрании.

— А мой амулет, — она подняла руку к шее.

— Оставил Яну. Ему тяжело в последние дни, а амулет помогает. Потом отдаст тебе, как всё закончится.

— А, ну хорошо. Тогда — удачи, генерал Загорский, — она выпрямилась и победно улыбнулась. — Буду молиться предкам о вашей победе.