Пока мы ехали узкими неровными улочками, напряжение не проходило. Каждую секунду я смотрел в зеркало заднего вида. В нем над деревьями маячила сторожевая вышка. Дрон за нами вроде не следовал.

Когда выехали в чистое поле, а вышка затерялась где-то вдали, я ударил по газам.

— Тимка, проверь канистры с бензом! — велел я.

Тезка без лишних разговоров развернулся в кресле, скользнул назад. Через минуту вернулся.

— Две канистры полные, одна наполовину пустая.

— Или наполовину полная… — пробормотал я.

Все было на месте. Неужели я зря подозреваю Антона и он мне реально доверяет?

Весь день мы гнали назад, прочь от моря и Базы. Слежки и погони не было заметно. Но я все же не сбавлял скорость, да и перекусывали мы чуть ли не на ходу.

Поздним вечером впереди показались знакомые широкая река и лес. Солнце скрывалось за лесом, небо над ним было кровавым, изрезанным тонкими полосами облаков, а лес выпирал из темной земли чернильной изрезанной глыбой. У реки над лесом поднимался дымок — Община была на месте.

Я сбавил скорость и глянул в зеркало. Померещился крохотный огонек далеко вдали, чуть ли не на горизонте. Я остановился довольно резко, выскочил из машины, уставился назад. Задница после целого дня езды окаменела, спина ныла. Дул легкий теплый ветерок, было очень тихо, только где-то вдали стрекотали сверчки. Нет, никого и ничего, никакого преследования. Показалось.

Размяв руки-ноги-спину, я вернулся за руль. Тимка ничего не спросил, сидел молча. Вероятно, понимал, что я на нервах.

Когда я немного успокоился, накатило ощущение близости Матери и Общины.

— Чуешь? — спросил я Тимку.

Тот кивнул, поняв, о чем речь, без уточнений.

Я свернул с трассы на колею в лесу. Фары освещали узкий проход в лесной чаще.

Впереди поблескивал свет костра.

Мы выскочили из машины. Навстречу уже спешила Анфиса — почуяла нас так же, как мы ее.

— Что такое? — услышали мы знакомый певучий голос. — Никак вернуться решили?

Я торопливо объяснил ситуацию, рассказал про Базу, забитую вооружением.

— Вам надо откочевать отсюда подальше. Рано или поздно они сюда явятся!

Анфиса вытаращила жгучие глаза, но вскоре ее лицо разгладилось. Она улыбнулась.

— Успокойся, милый. Пойдем, покушаете… А то вы весь день в пути.

Ее спокойствие передалось мне, и, хотя тревога оставалась, я послушно пошел за ней. Тимка не отходил от меня ни на шаг — ему было не по себе в этом месте, которое он как бы бросил совсем недавно.

Дети Земли были на месте, занимались кто чем. Мне улыбнулся Отец Даниил. Балагур Наталья поздоровалась, но как-то смущенно, и поспешила отойти.

Судя по всему, Община уже поужинала, но по незаметному знаку Матери детишки с Отцом шустро принялись накрывать на двоих.

— Что случилось? — спросила Матерь, жестом приглашая нас с Тимкой садиться.

— Они хотят делать на вас опыты… — начал я.

Поймал любопытный взгляд Лозоходца Сергея и кивком предложил Матери отойти. Втроем — Тимка словно прилепился ко мне — мы ушли к берегу реки, над которой вовсю сгущались сумерки.

— Бродяги… те, кто остался после Дня Икс, но не стал, как вы… как мы… они организовались, у них есть лидер. Насобирали оружия столько, что хоть сейчас на войну. Хотят восстановить прежнюю цивилизацию.

— Мы не мешаем им восстанавливать прежнюю цивилизацию, — перебила Матерь.

— Ага, — ядовито сказал я. — Большинство завоеванных стран тоже не мешали завоевателям.

Анфиса откинула гриву черных волос широким движением.

— Ну, не знаю…

Она еще что-то намеревалась добавить, но в этот миг в небе вспыхнул яркий свет, оглушительно засвистело и завыло, и мир взорвался. Я успел увидеть огненное облако в стороне леса, потом могучая волна оторвала меня от земли, я полетел куда-то, ударился об упругое и мокрое, и вот я под водой. На полном автопилоте, полуоглушенный, я выплыл на поверхность. Повезло: я поплыл к берегу — а может, инстинктивно меня потянуло на свет, там горел лес. На карачках выбрался на берег, кашляя и не слыша собственный кашель. В ушах будто пробки застряли, ни фига не слышно. Я тряс головой, в которой шумело, пытаясь вытряхнуть воду, но слух не возвращался — меня контузило.

В десяти метрах от воды на берегу, освещенный красным светом пожара, лежал Сергей-Лозоходец, у него была оторвана рука. Она лежала поодаль. Мальчишка смотрел широко открытыми глазами на небо и дергался, словно его било током.

Происходило что-то безумное.

Я поднял руки и посмотрел на них — они были в крови. Откуда кровь?

Повернулся к реке, плохо соображая, с гудящей головой, оглохший. Матерь выбиралась из воды, поддерживая Тимку. Ремесленник был жив и цел, просто здорово потрясен. Анфиса что-то кричала, ее рот раскрывался, но я слышал как сквозь вату.

По губам различил:

“Живой?!”

Да, живой.

К свету пожара присоединился свет фар военного джипа, который ехал по той же заросшей дороге, по которой прибыл и я. Угловатое уродливое чудовище с горящими глазами подползало к нам… Меня озарило: они следовали за нами на большом расстоянии, а сейчас пальнули из базуки ракетой, чтобы не рисковать… Как похоже на Антона, такого продуманного и расчетливого, ухитрившегося консолидировать Бродяг…

Но как они не боялись потерять нас? Я постоянно смотрел назад и ничего не видел. Значит, они следовали за нами на очень большой дистанции. На такой дистанции я мог бы свернуть куда-нибудь, и поминай как звали.

Не понимая, что делаю, я пошел к автодому, открыл дверь, достал Расписную Биту с аккуратно обвязанной веревкой рукоятью. Не автомат, а именно Биту — Оружие Палача. Повернулся и шагнул навстречу бронированной машине. Свет фар ослеплял. Что я собирался делать? Отлупить этих вооруженных психов деревяшкой?

Фары погасли, обе двери бронеавтомобиля одновременно открылись, из салона вылезли Антон и Рико. Антон улыбался — в свете пожара улыбка казалось хищной, зловещей. Он держал в руке трубу — переносной зенитно-ракетный комплекс. Коротко ПЗРК. Я видел такой по телеку до Первой Волны.

Антон что-то говорил, улыбаясь и обращаясь ко мне. Достал из ножен на ремне нож выживания, потрогал большим пальцем кончик рукояти.

Я вынул финку и, зажав биту подмышкой, отвинтил колпачок. Понял, на что Антон намекает. К крышечке был приклеена крохотная пластиковая коробочка с проводками. Ее тут оставил Рядовой, который залез в автодом, пока мы были в лаборатории.

Так они нас и выследили. Знали заранее, что я приведу их к Общине, догадались, что я не совсем Бродяга… Но не знали, на что способна Матерь. Да и остальные детишки тоже… Поэтому выстрелили из ПЗРК, причем не на сигнал жучка в моем ноже, а чуть в сторону, чтобы не убить, а деморализовать.

Впрочем, это не касалось Лозоходца и, возможно, других детишек, которым не повезло находиться возле воды, куда бы их зашвырнуло взрывной водой.

После взрыва Антон сотоварищи могут без помех схватить Детей Земли для экспериментов. Георгий Маркович будет доволен.

Правда, Сергей им уже не достанется. Так что еще неизвестно, кому повезло.

Я сглотнул, и до меня откуда-то далеко-далеко стал доноситься веселый голос:

— …Ты же свой, Бродяга! Зачем тебе эти уродцы-мутанты? Пойдем с нами, я тебе всё прощу!

Я замахнулся битой. Голова кружилась так, что мне стоило больших усилий не повалиться куда-то в траву. Антон слегка отступил, и я промазал. Радиолюбитель перестал улыбаться.

— Эй, ты чего? — как через плотное одеяло услышал я.

Рико очутился рядом со мной, взмахнул рукой. Перед глазами вспыхнуло, и я повалился на землю.

— Он такой же, как они, — прорычал Рико. — Завалить его надо.

Долгая пауза. Я пытался подняться, но это никак не удавалось. Я был как перевернутый на спину жук.

— Да и хрен с ним, — наконец отозвался Антон.

Я сфокусировал зрение на Рико, который вскинул “Вал” и прицелился в меня. В выражении его грубого лица не было ни капли жалости. Настоящий палач… Как и я.