— Не собирался я никуда бежать… — проворчал я.

— Вот и ладненько.

Она направилась к выходу, но в дверях остановилась. Улыбнулась:

— Все-таки ты, видимо, знак Огня, Тим. Чувствуется в тебе что-то огненное… Кстати, не забудь выключить свет на ночь: кровососы налетят — не выгонишь.

Ушла.

Я опустошил ланч-бокс, положил в него ложку и закрыл. Потянуло в сон. Я выключил свет, лег и мгновенно уснул.

Сны не снились. Давненько я так крепко не почивал. Закрыл глаза, открыл — уже утро и светло.

Повалявшись немного, встал, умылся у деревенского умывальника холодной водой. Отлил за деревом, не найдя сортира поблизости. Видимо, для пациентов лазарета для таких случаев служит горшок.

В лагере царила тишина, если не считать пения птиц и возни коз в загоне. Народ дрых. Да и рановато было, солнце толком не поднялось из-за леса, на траве поблескивала роса.

Приятно шумела река. Примерно в ее середине чернели пятнышки — утки.

Я выспался и был не прочь позавтракать. Комары вроде бы не беспокоили; чесалась лодыжка, но я не стал обращать особого внимания на такую мелочь. Слабость все еще чувствовалась, но по сравнению со вчерашним состоянием — никакого сравнения. Я сутки валялся в обмороке и, как говорится, не жрамши. Теперь организм требовал восполнить пробел. Итак, меня будут кормить?

Вернулся в шатер, не дождавшись никакого шевеления в лагере. После прохлады на берегу в шатре было тепло и уютно, несмотря на дыру в потолке.

Минут через пятнадцать я услышал шаги. В шатер вошли двое — Матерь Анфиса и Кирилл.

— Привет, Тим, — сказал шкет, усаживаясь на стул. — Я пришел рассказать тебе кое-что.

Голос был мальчишеский, но интонация и то, как он строил фразы, были неуловимо взрослыми.

— Что именно? — спросил я.

— О том, что такое Три Волны, кто такие Дети Земли и что должен делать Палач.

***

— В прежней жизни, — начал Кирилл, закрыв на несколько мгновений глаза, словно сказочник, — давным-давно, меня звали Вадхак.

Я сел на постель и оперся спиной о гору подушек. Матерь присела на матрас поблизости. Таким образом, Кирилл — или как его там? — возвышался над нами, сидя на стуле. Мы были как дети, слушающие рассказ старого дедушки.

— Это было очень, очень давно, и мне было столько же лет, сколько и тебе, Тим. Или чуть больше. Я работал подмастерьем в одной из… как бы это назвать… одной из молекулярных кузен столицы моей страны… Хм, я не помню ни одного названия… Лишь свое имя. Даже имя своей невесты не помню…

Он ненадолго задумался, снова прикрыв веки. Нельзя так притворяться, подумал я. Отчего-то была уверенность, что меня не разыгрывают; что Кирилл — точнее, Вадхак — говорит правду.

Оживленно встряла в монолог Матерь Анфиса:

— Это была Атлантида, прикинь, Тима? Или Лемурия…

У меня не было желания ничего прикидывать. Я ждал продолжения истории.

Кирилл открыл глаза и воззрился на Анфису.

— Это ваши названия, Матерь Анфиса, а не мои… то есть настоящие. Но неважно. Я был самым обычным парнем, собирался накопить на свадьбу и жениться на любимой девушке. А еще переехать ближе к морю, где застройка не такая плотная… Но грянули Три Волны, и моим планам не суждено было осуществиться.

Вероятно, выражение моего лица изменилось, поскольку Вадхак-Кирилл удовлетворенно кивнул.

— Да, именно так. Ничто не ново под Луной. Произошло почти то же самое: одни сошли с ума, другие превратились в растения, третьи стали по ночам перекидываться в страшил. А я остался тем, кем был. Из тех, кто, как и я, сохранил свою сущность, рожденных в любви, проявились со временем девять каст Детей Земли: Балагуры, Певцы, Зрячие, Лозоходцы, Мастера, Заклинатели, Охотники, Ремесленники и Сеятели. Ну а Палач оказался неприкасаемым…

Я спросил:

— Ты Палач?

— Да. Как и ты. Одна из моих задач в эту эпоху — провести тебя через Испытание. Ты его успешно прошел в подземелье. Если бы не прошел, мир остался бы без Палача… Дети Земли — это зародыш новой цивилизации, призванной трудиться на земле. А Палач должен защищать их от опасности и расчищать путь. Что касается Трех Волн — то это защитный механизм, который срабатывает автоматически, когда человечество начинает стремиться ко злу, самоуничтожению, загрязнению природы, своего дома, бездумному уничтожению себе подобных и не только… Три Волны — это способ начать все сначала. Способ перезагрузить мир. Моя родина слишком заигралась с опасными энергиями в самых глубинах первовещества… Кажется, из-за нас случился Всемирный Потоп… Если бы вспомнить точно… И кажется, из-за взрыва нашей межпланетной станции погибла планета между Марсом и Юпитером… Зрячие — это инкарнации Праотцов, тех, кто когда-то уже пережил Три Волны и теперь восстал из мертвых, чтобы показать новым поколениям путь.

Я захлопал глазами, не успевая переваривать поступающую информацию. Защитный механизм? Межпланетная станция? Чего, блин?

В ушах зазвучали слова Матери Киры:

“Три Волны — это второй шанс человечества. Но пошел он не по плану. Лишнее доказательство, что долгосрочное планирование оборачивается всякой ерундой”.

— Три Волны запрограммированы в самом генетическом коде человека, — пояснила Анфиса. — Каждого человека. Когда окружающая среда наполнена опасными веществами, радиацией или еще чем-то, наши организмы это улавливают, и срабатывает программа. Через общечеловеческий эгрегор, надо полагать.

Я обратился к Кириллу:

— Я не понял… Ты жил десять тысяч лет назад… У вас была высокоразвитая цивилизация, даже более развитая, чем наша… И были Три Волны, которые ее разрушили… И были Праотцы, показавшие вам путь развития, который привел к новым Трем Волнам. Кто такие эти Праотцы, которые разрушают цивилизации, но не могут нормально показать путь?

— Это не их вина, — улыбнулся Кирилл. Он выражался не просто как взрослый, даже пожилой человек, а как профессор какой-то. Начитался литературы, что ли? Или впитал современный язык магическим образом? — Праотцы — это люди, пережившие предыдущие Три Волны. Бывшие Дети Земли, обретшие способность реинкарнировать в Зрячих спустя века. Мы не духи, вселившиеся в тела детей. Мы и есть те давно умершие люди, рожденные снова в новом теле в преддверии очередных Трех Волн. До конкретного момента наша память блокирована. Но механизм Трех Волн будет постепенно освобождать нашу память… Я до сих пор не все вспомнил и не уверен, что вспомню… Умирать и рождаться снова непросто. Часть тебя умирает навсегда. Когда умрет это тело, я умру насовсем, надо полагать. И если в далеком будущем снова грянут Три Волны, Праотцами для далеких поколений будут нынешние Дети Земли. Это как эстафета, понимаешь?

Я открыл рот, но не издал ни звука. Мозги кипели.

— Зрячие родились за несколько лет до Первой Волны, — сказала Анфиса. — То есть подготовка к перезагрузке, как я понимаю, происходит загодя.

— Мы не знаем, кто был самым первым Праотцем, — сказал Кирилл. — И кто создал этот механизм. Это случилось давно даже по меркам… хм… Атлантиды и Лемурии. — Он усмехнулся. — И не знаем, сколько раз по Земле уже прокатывались Три Волны. Возможно, самые первые Праотцы прибыли на Землю из космоса. А может, сами собой обрели великие, почти божественные силы.

Я поджал губы. Конспиролог Ян говорил о божках второго порядка. Этот укурыш был прав?

“Этих узкопрофильных богов еще считали родоначальниками человечества или праотцами…”

— Но у нас, рожденных вновь, почти нет никаких особых сверхсил, кроме памяти о былом… да и она дырявая. Наша основная задача — наставлять вас.

— Все Зрячие вспомнят, что они Праотцы… или Праматери? — спросил я, подумав о Владе. Любопытно, раньше Кирилл тоже не мог говорить, как Влада? Или был немычачим, как Толик? И заговорит ли Влада, когда вспомнит, кто она такая?

Что она мне скажет?

— Да. Таков алгоритм. Но его нарушил один древний — древний даже для меня. Падший. Отступивший от Первоначального Замысла. Он не рождается, как мы, лишь в эпоху Трех Волн. Он реинкарнирует постоянно, во все времена, словно гилгул — дух, неспособный обрести покой… И, возможно, незаметно управляет миром, направляя его к погибели, к самоуничтожению. Если бы не это порочное извращение Первоначального Замысла, все было бы иначе. Первая Волна превратила бы гневных людей, тревожных людей, людей с психическими проблемами и просто несчастных людей, невротиков, диктаторов, психопатов, коих неисчислимое количество, в мирных, добрых и отзывчивых.