— А это ещё почему?! — возмутилась Мелисса.

— Ты же знаешь Освальда! Разве ты не понимаешь, что он придет в ярость, если ему донесут о нас. Он убьет и тебя, и меня!

— Меня он не тронет, — самоуверенно заявила она и тут же осеклась.

Сейчас было не время соперничать с сестрой и доказывать, кто тут в большей опасности. Наоборот, ей стоило во что бы то ни стало перетянуть ее на свою сторону.

— Изабель, сестра, обещаю, что всё будет хорошо. Освальд не узнает об этом. А если даже и узнает, то я скажу, что это моя вина, и если кого здесь и нужно наказывать, то только меня. Не бойся, я знаю способ, как его успокоить. Сестренка, пожалуйста, пойдем со мной, — Мелисса сложила ладони у груди и умоляюще потрясла ими перед собой. Но Изабель по-прежнему оставалась непреклонной. — Я ведь уже обещала этим господам партию, — решила не отступать Мелисса. — Понимаешь, у графа Фостера родился сын и он сильно переживает, что из-за болезни не в состоянии отправиться домой. Из самых добрых побуждения я решила помочь ему отвлечься от тягостных мыслей. Как же мне его жалко! В такой ситуации было бы немилосердно бросить его одного, в самом подавленном настроении. Ты же понимаешь, что я не могу ни сдержать своего слова! Ну по-жа-луй-ста, помоги мне! — продолжала умолять она.

Последний аргумент пошатнул непоколебимую волю Изабель. Она живо представила, какого сейчас было молодому человеку находиться вдали от любимой семьи. Тем более, Мелисса действовала из самых лучших побуждений, а это уже был добрый знак. Наверное ей и вправду стоило поддержать сестру в таком благородном деле.

— Хорошо, я сделаю как ты просишь, но как только послышится шум возвращающихся охотников, я тут же уйду.

— Конечно, конечно! Я и сама поступлю точно так же. А сейчас, давай поскорее пойдем.

Мелиссе не терпелось побыстрее вернуться к Даймонду.

Быстрым шагом они направились к шатру. По пути забрав у служанки доску, сестры вошли под навес.

При появлении дам, молодые люди повставали со своих мест.

— А я не одна! — радостно сообщила Мелисса и указала на Изабель. — Вот, теперь и моя сестра решила присоединиться к нам и поучаствовать в одной увлекательной игре.

При появлении Изабель сердце Даймонда забилось с бешеной силой.

Все уселись за столом. Мелисса положила на середину поверхности шахматную доску и мешочек с фигурами, а Изабель обратилась к Говарду:

— Лорд Фостер, хотела поздравить вас с рождением первенца! Теперь мне ясно, какое сообщение вы с таким нетерпением ждали.

— Спасибо, леди Гесс! Второй раз в жизни я так счастлив! Первый, когда встретил Мари, и теперь, когда стал отцом, хотя мое счастье и омрачено разлукой с дорогими сердцу людьми. Но ваша сестра и Даймонд были готовы пожертвовать ради меня свободным временем и постарались скрасить моё одиночество.

— Хорошо, когда в важную для нас минуту наши друзья с нами и готовы нам помочь.

Пока Говард беседовал с Изабель, Даймонд наблюдал за ней. Он даже был благодарен Мелиссе, что благодаря её затее теперь мог находиться в обществе этой прекрасной женщины, сидеть с ней рядом, смотреть на неё, слушать.

— Господа, я хотела предложить вам сыграть во "Времена года". Вам известны правила этой игры? — обратилась к мужчинам Мелисса. Даймонд с Говардом подтвердили, что знают. — Тогда давайте расставим фигуры.

Она высыпала их на стол и каждый забрал себе фигуры определенного цвета, а затем принялся расставлять их на доску.

— Честно говоря, мисс Милтон, вы удивили меня выбором игры, — заметил Даймонд. — Сейчас редко кто не то что играет во Времена года, но и знает ее правила.

Она обрадовалась, что оказалась такой находчивой.

— Я рада, что смогла вас удивить!

— Этой игре нас научили родители, — пояснила за сестру Изабель. — Всей семьёй мы часто проводили за ней время.

— Я уже жду не дождусь, когда смогу научить шахматам и своего сына! — возбужденно воскликнул Говард.

Его высказывание вызвало улыбку на лицах сидящих за столом. При этом каждый в своем сердце завидовал семейному счастью графа.

Даймонд, находясь рядом с Изабель, всё больше восхищался ею и хотел как можно дольше оставаться в ее обществе, а ещё лучше, наедине. Он был полностью очарован ею, если не сказать больше, по уши влюблен! Она была именно той женщиной, с которой он с огромным удовольствием разделил бы свою жизнь. Даже узы брака, которые раньше не привлекали его, теперь казались ему чем-то очень желанным. Но весь трагизм состоял в том, что ему никогда не быть рядом с Изабель и никогда не связать с ней свою судьбу. Она уже была женой другого и никоим образом не могла принадлежать ему.

Если Даймонд смотрел на леди Гесс и мечтал о ней, то Мелисса как раз не сводила глаз с герцога, и желала, чтобы он как можно скорее попался в ее сети. В уме она прикидывала, что если всё сложится как она задумала и в этот приезд он уже сделает ей предложение, то в следующем году она сможет подарить ему первого наследника, а там и второго, и третьего. Она крепко-накрепко привяжет его к себе и он всю жизнь будет боготворить ее и лелеять.

Изабель же, смотря на счастливое-несчастное лицо Говарда, с болью в сердце сознавала, что никогда не сможет даже наполовину, на четверть, быть такой же счастливой, каким выглядел граф Фостер. Никогда она не узнает настоящую ласку или радость материнства, никогда муж не будет любить ее и хотеть заботиться о ней. Всё, на что она могла рассчитывать — одиночество, побои и презрение. Гессу гораздо больше нравилось издеваться над ней, чем стараться сделать приятно. Но это ее судьба и она должна мужественно принять ее и все стойко выдержать. А потому, ей нельзя, нельзя жалеть себя!

Тяжело вздохнув, Изабель, как всегда, отогнала все скорбные мысли и закончила расставлять фигуры.

Началась игра. Первый ход был за Даймондом. Он ходил на Мелиссу. Та, своим ходом, должна была отбиваться от него, а вторым наступать на Говарда. Говард же ходил на Изабель, а та на Даймонда. И так по кругу. Постепенно, должны были остаться два игрока, между которыми и развернется последняя битва.

Сначала вылетел Говард, а следом за ним и Мелисса.

— Ну что, леди Изабель, готовы к бою или сразу сдадитесь? — подначивал Даймонд девушку.

— Ещё чего! — с вызовом отвечала она. — Думаю, это вам, сэр Даймонд, стоит поберечься моих фигур. Тем более, что ваши потери куда значительнее моих.

— Всего-то на одну фигуру, — парировал он и сделал шаг ладьей.

Изабель спрятала короля за пешкой.

— Так значит вся ваша тактика — это прятаться? Разве не смелость берет города? — и Даймонд вывел коня.

Изабель усмехнулась.

— Нет, не смелость. А хороший маневр! — и слоном поставила угрозу его ферзю.

Молодые люди вовсю увлеклись стратегией. То Даймонд терял фигуру, то Изабель. Наконец, герцог сделал решающий шаг.

— Вам мат! — гордо сообщил он и даже надул грудь.

Изабель ещё раз внимательно осмотрела расположение фигур на доске.

— В самом деле — мат. Тогда примите мои поздравления, — и протянула ему руку.

Даймонд тут же пожал её. Хотя это прикосновение было совсем невинным, но даже его ему хватило, чтобы испытать внутренний жар. Он не верил, что касался женщины, которая была недоступна как богиня, а ему, простому смертному, выпала честь дотянуться до нее и почувствовать тепло ее ладони. Если бы не правила приличия, он бы вообще не выпускал ее руки из своей. Слишком ценным было это прикосновение. А если бы он ещё прижался к ней губами, а потом поцеловал Изабель в губы, то… Вдруг, Даймонд резко оборвал себя. Это были совсем уж несбыточные мечты и пошлые мысли. В обращении с леди Гесс он не должен вести себя как дерзкий влюбленный мальчишка, иначе это неизбежно бросит тень на ее репутацию и навредит ей. А причинять ей ещё больше страданий он уж точно не хотел.

Вдалеке послышался лай собак и топот лошадей.

Услышав этот шум, Изабель вдруг резко подскочила и в страхе прижала руку к груди.