Весь вечер Изабель чувствовала на себе взгляд Даймонда. Она старалась делать вид, что не замечает этого, но в душе испытывала приятное волнение. Иногда она тоже смотрела на него и помимо интереса к себе видела что он был еще чем-то обеспокоен. Ей вдруг стало интересно узнать о чём он думал. И этот интерес был продиктован не простым любопытством, ей по-настоящему захотелось больше узнать его. Что он любит? Что ненавидит? Из-за чего сейчас переживает?

— А теперь подошло время для подарков! — с гордостью возвестил Ричард и подал знак Джону.

Тот вышел из комнаты, но вскоре вернулся, держа в руках поднос с коробочками.

Ричард принялся раздавать подарки. В коробке для Даймонда лежали часы на золотой цепочке. Беатрис отец подарил книгу, решив, что пока она больна, то может всецело посвятить себя чтению. В бархатный коробочке для Авроры красовался золотой браслет, а Изабель досталась брошь из слоновой кости.

Все принялись дружно восхищаться подарками и благодарить Ричарда за внимание и тонкий вкус. Одна лишь Беатрис осталась недовольна. Ей тоже хотелось получить дорогое украшение, а не чёртову книгу! Да кому вообще нужен такой подарок?! Ведь отец прекрасно знал, как она не могла терпеть читать, но из вредности именно ей и подарил бесполезную вещицу! А ещё её ужасно злило, что Даймонд все время смотрел на Далкейт, словно та была диковиной обезьянкой! Чертова книга! Чертова мисс Далкейт! Чертов отец!

— Даймонд, налей мне воды, — в который раз обращалась она к любимому за помощью.

Хотя позади стояли слуги, готовые в любой момент выполнить указания господ, но Беатрис намеренно просила только его. Так ей удавалось на короткое время отвлечь его от родственницы.

Ужин подошёл к концу. Беатрис помогли вновь улечься в постель. Слуги унесли посуду и большой стол, а затем принесли чайный сервиз, который расположили уже на маленьком столике. Все расселись по разным концам комнаты.

— Аврора, Ричард, хотел посоветоваться с вами, — обратился к ним Даймонд. — Судя по всему, до полного выздоровления Беатрис осталось не так уж и долго. Что если нам вновь выбрать день для бала-маскарада? Мне кажется, мы все нуждаемся в небольшом отдыхе, да и костюмы не должны просто так пропадать.

Даймонд бросил на Изабель многозначительный взгляд. Перехватив его, она сразу поняла, что всё это он делал ради неё.

Аврора задумчиво посмотрела на дочь, оценивая её состояние.

— Доктор сказал, что потребуется ещё неделя, чтобы рана полностью затянулась. Думаю, бал можно будет провести месяца через полтора. Этого времени вполне хватит, чтобы Беатрис не только поправилась, но и восстановила силы. А что думаешь ты, дорогой? — обратилась она к мужу.

— Я полностью поддерживаю тебя, дорогая. Но полтора месяца слишком длинный срок, тебе так не кажется? Беатрис хватит и месяца, чтобы снова самостоятельно передвигаться. Так у нее появится стимул поскорее встать с постели, чтобы на балу не пропустить ни один танец, — и Ричард весело подмигнул дочери.

— Ты уверен, что она поправится за столь короткое время?

— Можешь не сомневаться, я ей в этом помогу.

Ричард произнес это с такой убежденностью, что Беатрис совсем поникла. Теперь отец точно не отстанет от нее, пока она не начнет ходить.

— Что ж, тогда решено! — радостно хлопнул по подлокотникам кресла Даймонд. — Изабель, вы сможете взять на себя обязанности по подготовке к балу?

Она кивнула в знак согласия.

— Мы с Беатрис тоже поможем, — вставила свое слово Аврора.

— Конечно, мне просто не обойтись без вашей помощи! — ещё больше воспряла духом Изабель, радуясь, что ей больше не придется дни напролет проводить одной.

Когда чашки с чаем были пусты, она поблагодарила всех за уютный вечер и первой отправилась к себе, чтобы приготовиться ко сну.

Как только она вышла, Даймонд стремительно вскочил и со словами, что ему тоже пора идти, покинул комнату. Догнал он Изабель уже в конце коридора.

— Простите, что задерживаю вас, но мне нужно ещё кое о чем вам сказать.

Она обернулась к нему и всем своим видом показала, что готова выслушать его.

Даймонду уже пора было начать говорить, но когда она стояла вот так близко и смотрела ему прямо в глаза, мысли в голове начинали путаться. Он с трудом собрал их воедино и наконец произнес:

— Так как на ваши плечи легла подготовка к предстоящему балу, то для его организации вам потребуются деньги. Я хотел сказать, что вы можете смело распоряжаться моими средствами и покупать всё, что посчитаете нужным. Можете ни в чем себя не ограничивать. Я вам полностью доверяю.

Его слова подействовали на неё сильнее, чем если бы он сейчас говорил комплименты. Гесс никогда и ничего ей не доверял, а только ругал, что из-за нее он несёт сплошные убытки.

— Вы даже не представляете, как я вам благодарна за доверие, Даймонд!

Она произнесла это с таким жаром, что ему нестерпимо захотелось прижать её к себе, а затем прикоснуться к чувственным губам. Руки сами собой потянулись к ее талии, ещё секунду и… Но вмиг опомнившись, он резко остановил себя. Что если она неправильно истолкует его поступок и решит, что это её плата за доверие?

— Тогда желаю вам приятных снов, дорогая Изабель! — пылко произнес он, взял ее руку и легонько поцеловал.

Это всё, что он сейчас мог себе позволить.

— И вам, — нисколько не опасаясь за свою честь, с улыбкой произнесла она и, слегка присев, отправилась в другое крыло замка.

Даймонд с облегчением выдохнул. Пусть он и хотел большего, но по ее беззаботному виду понял, что всё сделал правильно. Придется проявить терпение и не опережать события раньше времени. Помаленьку, потихоньку, но он завоюет ее сердце и тогда уже никакие известия не разведут их в разные стороны.

Оказавшись в своей комнате, Изабель ощутила такую лёгкость, что готова была танцевать от переполнявших ее чувств. В доме Ланкастера её уважали, любили, считались с ее мнением и доверяли! Она могла быть не просто тенью, а настоящей леди, хозяйкой! Волнение от предстоящих забот по приготовлению к балу будоражили её, впрочем как и сам бал. Но ещё сильнее ее будоражило и заставляло учащённо биться сердце то, каким горящим взором смотрел на неё Даймонд. Она могла поклясться, что сейчас он был готов поцеловать её. Когда она поняла это, то ее охватила дрожь. Она вспомнила, как он уже касался её губ и как ей это понравилось. Но вместо поцелуя в губы получила лишь поцелуй в руку. Но даже такое мимолётное прикосновение взволновало ее. При этом она оценила благородство Даймонда, который не воспользовался положением и сдержал себя. Значит он думал о ее чувствах. Думал о том, как не навредить ей. А ведь она была совсем не против чего-то большего.

Изабель подошла к верёвке у стены и собралась уже потянуть за нее, чтобы вызвать служанку, как резко убрала руку и в страхе прижала к груди. Боже! О чем она думает?! Как же неосмотрительно и глупо ей было мечтать о Даймонде, радоваться его вниманию и хотеть поцелуев. Она ведь не свободна и её по-прежнему связывали брачные узы с Гессом. Разве может быть у неё счастливое будущее с Даймондом, если по закону она принадлежала другому мужчине? Что если вскроется правда? Такого позора и унижения она уже не переживёт. Все пять лет Гесс унижал её и изменял ей, но об этом по крайней мере знали только слуги, а для остальных это были лишь слухи. Теперь же она подвергнется всеобщему позору. Всеми путями она должна задушить в себе растущую к Даймонду симпатию, а иначе ее падение будет безвозвратным и окончательным. Бал. Вот о чем она должна думать! Может хоть подготовка к нему поможет ей направить мысли в нужное русло и мысли о Даймонде отойдут на второй план.

На следующий день, после того как вновь позавтракала в одиночестве, Изабель сразу же занялась делами. Она заказала новые пригласительные; провела ревизию продуктов и напитков; осмотрела столовые приборы; пересчитала количество слуг и служанок; прошлась по всем комнатам и приказала в некоторых из них заменить мебель и шторы; составила список того, что необходимо купить.