Изабель с сомнением посмотрела на Даймонда, но упрекать все таки не стала. В это время в столовую вошёл Джон с подносом в руках. На подносе лежало два письма.

— Милорд, только что пришли почта, одно письмо для вас, другое для сэра Ричарда.

Даймонд взял то, что предназначалось ему, а другое велел отнести наверх, в комнату Беатрис.

Взглянув на имя адресата, загадочно посмотрел на Изабель. Она нахмурилась, так как не могла понять, что бы это значило.

— Угадайте, от кого это письмо?

Она часто заморгала, а потом пожала плечами.

— Не представляю.

— От Говарда Фостера! — радостно воскликнул он и быстро распечатал письмо.

Находясь в ожидании, Изабель смотрела на него и терпеливо ждала, пока его глаза скользили по строчкам. Вот, он дочитал до конца и с загадочной улыбкой на лице взглянул на нее.

— Ну, что он пишет? Жена и ребёнок здоровы? — не выдержала Изабель.

— Они совершенно здоровы! Говард назвал сына Эдвардом, в честь своего деда.

— Замечательное имя! Эдвард Фостер!

— Так же Говард сообщает, что младенец очень похож на него, и это не его слова, а свидетельство других людей. Мари уже полностью оправилась от родов и теперь не отходит от малыша, посвящая ему всё своё время. Пишет, что их счастье не знает границ!

Последние слова Даймонд произнёс с нескрываемой завистью.

— По-моему, нет ничего лучше, чем радость материнства. Мистеру Фостеру очень повезло с семьёй… — но не успела Изабель закончить, как в столовую ворвался Ричард.

Вид его был чрезвычайно расстроенный, отчего сидящие за столом перепугались.

— Что случилось?! Беатрис! Ей стало хуже?! — вскочил Даймонд с места.

Ричард остановился возле стола и растерянно посмотрел на друга.

— Ох, нет, с ней всё в порядке. Мне пришло письмо от поверенного. Я ведь совсем забросил дела. Он пишет, что возникли проблемы с арендаторами и без меня их никак не решить. Даймонд, мне придётся уехать. Прошу тебя, позаботься о моей семье. Как жаль, что именно сейчас мне приходится их оставить!

Отчаяние, которое сквозило в его голосе, побудило Даймонда подойти к другу и в знак поддержки положить руку ему на плечо.

— Тебе не стоит так сильно переживать. Для Беатрис и Авроры я сделаю всё что в моих силах, и даже больше! Можешь спокойно оставить их на меня, с ними всё будет хорошо. Когда ты собираешься отправиться в путь?

— Мне и часа хватит на сборы. Чем быстрее уеду, тем скорее всё решу и приеду.

— Тогда я прикажу подготовить для тебя лошадь.

Вскоре Ричард попрощался со всеми, дольше всех задержавшись в комнате Беатрис, а потом запрыгнул на коня и пришпорил его, гонимый желанием решить все свои дела и вернуться к дорогим ему людям.

Теперь Даймонд с Изабель виделись ещё реже. Беатрис требовала от хозяина дома постоянного внимания и никуда от себя не отпускала. Когда Аврора отдыхала, та настаивала, чтобы именно он был с ней рядом и развлекал ее либо чтением книг, либо разговорами. Несколько раз Изабель пыталась заменить его, но Беатрис сразу же начинала стонать от якобы сильных болей, а потом говорила, что только с Даймондом чувствовала себя лучше.

Чтобы хоть как-то скрасить свое одиночество, Изабель разбила перед домом несколько клумб. По утрам она занималась цветами и саженцами, а после обеда читала или гуляла по саду. Хотя ей было жалко Беатрис, но забытое чувство одиночества противным жалом вонзилось в сердце и давало о себе знать свербящей тоской. Хотя Изабель говорила Даймонду, что привыкла быть одна, но на самом деле страх быть отвергнутой вновь настиг её. Освальд вспоминал о ней, только чтобы в очередной раз унизить и наказать, а всё остальное время её для него не существовало. Мелисса тоже не горела желанием поддерживать с ней дружеские отношения. И теперь, когда Изабель ощутила себя хоть кому-то нужной, снова лишилась этого приятного чувства. Она всячески старалась гнать подальше грустные мысли, но они сидели в голове и отзывались в груди щемящей болью. Как же ей было стыдно, что в такой ситуации она жалела себя. Ей должно быть гораздо важнее благополучие других, а не свое собственное. Все равно ей не суждено было обрести счастье.

Спустя полторы недели от Ричарда пришло письмо. Изабель поспешила наверх, в комнату его дочери, чтобы поскорее отдать письмо Авроре или Даймонду. Когда она вошла внутрь, то увидела, как последний сидел в кресле возле кровати Беатрис и читал вслух лёгкий роман. В это время устроившись на софе в противоположном конце комнаты, Аврора мирно спала. Как только Изабель появилась, Даймонд сразу же оторвался от книги, замолчал и с интересом уставился на нее, а Беатрис скривила рот и с недовольным видом окинула гостью презрительным взглядом. Изабель предпочла не обращать внимание на больную, а показала Даймонду конверт и слегка помахала им. Он тут же поднялся с кресла и, чтобы не разбудить Аврору, прошел к окну, попутно взмахом руки приглашая Изабель присоединиться к нему. Она послушно подошла и встала всего в нескольких дюймов от него, а потом протянула письмо. Даймонд быстро прочитал его и шёпотом сообщил:

— Ричард пишет, что закончил все свои дела и отправляется обратно. Судя по дате, приедет он где-то дня через три. Так что ждать его возвращения осталось совсем недолго.

— Представляю, как сильно обрадуется Аврора.

— Это точно, но пусть пока отдохнет. Расскажу ей, когда проснётся. Она и так мало спит.

Изабель согласно кивнула и, немного повернув голову, посмотрела на улицу. Даймонд прищурил глаза и всмотрелся в нее.

— Изабель, как вы? Мне кажется, что мы с вами не виделись целую вечность. У вас всё хорошо? Вам не слишком тяжело в одиночку заниматься делами по дому?

Его слова вызвали улыбку на ее лице. Она покачала головой.

— Нет. Со мной всё в порядке.

И тут Изабель поймала себя на мысли, что стоять вот так, напротив Даймондом было очень волнительно. Чуть склоняясь к ней, он смотрел таким ласковым взглядом, что у нее просто захватило дух! Внутри росло странное, и до этой поры неизвестное ей чувство. Чувство, от которого она приходила в смятение. Но оно не пугало ее, нет. Наоборот! Оно приятно тревожило, волновало, завораживало и полностью заполняло сердце. Чем дольше она смотрела на Даймонда, тем сильнее испытывала трепет. Вот уже и щеки покрылись румянцем, а глаза стали отражением ее внутреннего состояния. Она смотрела на Даймонда и не могла отвести взгляд. Впрочем, он делал тоже самое. Они стояли друг напротив друга и не произносили ни слова, наслаждаясь так неожиданно возникшей между ними близостью.

Даймонд не мог поверить, что Изабель дарила ему нежный взгляд! Да, да, именно нежный! Как же он соскучился по ее прекрасным синим глазам, прямому и слегка вздернутому носику, пухлым губам и шелковистым волосам. А ее голос? Он услаждал его слух!

Оказавшись рядом с ней, ему было не под силу молчать и он сразу же выдал ей все свои мысли, а она ответила ему улыбкой. Улыбкой! Изабель, наконец, дарила ему надежду! В ее глазах больше не читалось враждебности или настороженности. Она ласкала его пылким взглядом, заставляя гореть от страстного желания заключить ее в объятия и поцеловать. Даймонд потерял счёт времени, не в силах прекратить эту сладостную муку и отпустить любимую, пока вдруг не услышал раздраженный голос Беатрис:

— Даймонд, ты совсем про меня забыл! Ну, что там в письме?

Ее голос прозвучал настолько пронзительно, что в ту же секунду наваждение испарилось как дым. Изабель смущенно отвернулась от Даймонда, стараясь спрятать пылающие щёки, а он испытал болезненное разочарование.

— Через три дня возвращается твой отец, так что скоро он будет здесь, — преодолевая досаду, с некоторой неохотой дал он ответ Беатрис.

— Что? — от громких голосов проснулась Аврора. — Кто будет здесь? — спросила она, зевая и прикрывая рот рукой.

— Ричард, — повторил Даймонд, подошёл к ней и протянул ей письмо.

Аврора вскочила с софы, схватила листок и принялась читать ровные строчки хорошо знакомого ей почерка.