– Не на всех. Но и в других городах кое-что имеется.

– Если когда-нибудь вернусь к жизни, обязательно воспользуюсь.

– Мне деньги не нужны, говорил уже. Но за рассказ о тайнике твоего приятеля, наверное, должен тебе услугу. Хотя обещаю: до конца жизни их даже в руки не возьму.

– А после смерти сможешь?

– Кто знает, что в посмертии случится? Оно такое…

– А почему ты должен только за тайник Коротыша? Я тебе и про свой сказал.

– Так ведь без подробностей. Где лежит? В какой могиле? Деталей не знаю. Опять же, я духам верю, они обычно не врут, но часто что-то недоговаривают. Вилли, если б ты знал, какие подлые ловушки иногда устраивают. Ладно если просто гранату заложат, один придумал в сейфе над деньгами контейнер с кислотой пристроить!

– Граната понятно, а кислота зачем?

– Завязка на код открытия сейфа: наберёшь неверный – полость откроется, и банкноты уничтожатся. В теории.

– А на практике?

– На практике… На практике, если я знаю твоё настоящее имя, то ты от меня ничего не сможешь утаить.

– Хорошо, что обо мне не так много знаешь.

– Тебе, наверное, хорошо. Хотя ты тоже не знаешь, что я о тебе знаю.

Том сидел в директорской ложе своего клуба и думал. Мускулистое тело мулата помогало создавать образ сильного бойца. Модный фрак поверх стильной шёлковой рубахи и бабочка в стиле «кис-кис» стоили приличных денег, но для владельца и директора «Джаз-бистро» являлись обычной спецодеждой. Никто бы его не понял, оденься он как-то иначе, ведь этот костюм показывал его артистичность, ну и, конечно, финансовое благополучие. Но и клуб, и деньги, и своё положение авторитетного человека Том заработал только благодаря голове, вместе с привычкой сначала долго думать, а затем быстро действовать.

Много было всяких – сильных, стильных, амбициозных, иногда даже с толстым бумажником, но где они все? Быстро и с шумом взлетали, ярко вспыхивали и резко сгорали, уступая место другим, столь же сильным, стильным, амбициозным. А вот Том уже много лет в деле. А почему? Именно из-за ежедневных расчётов, продумывания возможных ходов врагов, союзников и, не в последнюю очередь, друзей.

Сейчас именно союзники и друзья хотели сделать непоправимую глупость. Джордани Витторио, один из городских авторитетов, подмявший почти весь игорный бизнес города и некую часть проституции, прислал посредника с вопросом: «Что за дела?» Хорошо ещё, что буквально часом раньше курьер принёс записку со странной фразой: «Покойный Жиль просил уведомить Тома из „Джаз-бистро“, что его убил человек Джордани Витторио». Это известие дало возможность не проявить лишних эмоций при разговоре с посредником.

По словам белых, дело было так: на кладбище к Жилю подошёл человек дона Витторио и вежливо поинтересовался причиной пребывания квартерона в столь скорбном месте, причём предназначенном для похорон исключительно белых людей. Вместо ответа вопрошающий получил удар ножом в живот. В подтверждение слов был предъявлен кольчужный жилет с распоротой тканью в районе печени.

Пара телефонных звонков доверенным лицам точно подтвердили, что именно так всё и было! К Жилю действительно подошёл лишь один человек, видимо, по своим делам случайно оказавшийся на кладбище и, наверное, раньше имевший дела с жиголо. О чём они говорили, никто не слышал, однако квартерон действительно первым достал нож.

Ладно бы сам помер, но он устроил кучу проблем. Вопрос с Витторио можно было бы решить просто: сказать, что альфонс сам по себе, а потому нет за него никаких ответчиков. Тем дело бы и завершилось. Однако знакомые Жиля начали громко выражать своё недовольство. Белые убили чёрного! Им надо ответить! Отомстить, чтобы неповадно было! Страсти закипели, люди хотели действовать, жаль, о последствиях никто не думал.

Любой здравомыслящий человек скажет, что невежливо первым тыкать ножом живого человека. Цветному в белом квартале – особенно. Но в клубе мыслящие здраво на сей момент оказались в подавляющем меньшинстве, и назревал бунт. Если он выплеснется на улицу, то последствия предсказуемы: сначала – разгромленный соседний квартал белых, затем – стрельба, приход национальной гвардии, стремительное отступление, а дальше… Даже не хочется представлять.

Приходится решать извечный вопрос: что делать? Уехать из города, пока не началось? Обидятся союзники. Друзья поймут, но тоже обидятся: почему не взял с собой? Остаться? И потерять долго налаживаемые отношения с прикормленными белыми? В любом из этих вариантов клуб сильно пострадает, а вполне может быть, и окончательно закроется. Из двух зол приходится выбирать третье. Том решительно набрал номер и потребовал:

– Начальник, мне срочно нужна облава в моём клубе!

Стоит признать, что для мистера Нельсона вчерашний день оказался не слишком простым. С какой стороны ни посмотри, работа экзорциста – тяжкий труд, а часто и весьма неблагодарный. Вот, например, вчера оккультист оказался дома только ночью, уставший, пусть и выполнивший свою работу, но недовольный – пациент не возвратился.

Да! Вторгшаяся сущность была не только изгнана, но и развоплощена, однако хозяин тела, двенадцатилетний мальчик, успел уйти туда, откуда редко возвращаются. Большим напряжением сил медиум смог призвать дух ребёнка обратно, но тот, невзирая на слёзы матери и уговоры отца, не захотел остаться в теле.

Возможно, действительно не смог, или испугался, что его может подчинить следующий захватчик, или вспомнил мучения, которым подвергалось тело во время предыдущих попыток изгнания. Словом, плоть осталась без хозяина, а значит, скоро придётся устраивать похороны. Бедные родители!

Сегодняшнее утро тоже не назовёшь простым: к самому открытию конторы подъехал лейтенант полиции, как и в прошлый раз, не соблаговоливший записаться на приём, но столкнулся с пришедшей почти одновременно и тоже не записавшейся женщиной. Та, только взглянув на мужчину, тихо пробормотала: «Легаш», а он, в свою очередь, буркнул ей: «Уличная».

– Так вы друг друга знаете? – с некоторой ехидцей поинтересовалась Шона. – Тогда решите сами, кто первым зайдёт в кабинет.

Дамочка фыркнула и покинула приёмную со словами:

– Если сюда ходят полисы, то мне тут делать нечего.

Лейтенант посмотрел ей вслед и отметил:

– Профессионалка не слишком высокого ранга. По манерам – из уличных. Клубные и содержанки более ухоженные. Зачем она сюда приходила?

– Не знаю, мне ничего не успела сказать, – отозвалась секретарша. – К нам многие приходят, даже полицейские начали захаживать.

В кабинете после приветствий МакЛин сразу взял быка за рога:

– Наведался я по вашему адресу. Не буду скрывать, нашёл много интересного. Кое-что по нашей части, а ещё больше интересного – для других отделов. Мы с капитаном сейчас на коне, а отдел по борьбе с оргпреступностью, наоборот, имеет бледный вид. Я немного злоупотребил своими возможностями, и все считают, что адрес найден в записной книжке одного покойника из бывшей команды Ловчилы. Дескать, рутинная проверка дала результат. Ксавье погиб именно из-за найденной штаб-квартиры преступников. Они его достали, но детектив ранее успел отзвониться и рассказать о гараже. Как вы просили, о разговорах с духами, которые дают полезные сведения, даже речи не заходило.

– Прекрасно! И ваши сложности?..

– Про них все забыли. Мало того! Убийца полицейского сам пришёл в отделение и сдался.

– А что так?

– Говорит, совесть замучила. Сейчас через адвоката даёт показания. Дерьмецом эта явка с повинной попахивает, зато газеты успокоились, и комиссар доволен. Но я к вам заглянул не только поболтать. Капитан передаёт свою благодарность и личный презент. Эта бутылка виски привезена с родины капитана. Тройная дистилляция и никакого привкуса торфа. Настоящая Ирландия! Поверьте, наш кэп кому попало такое не дарит.

– Быть может, не стоит?

– Стоит, стоит! Если вам что-то будет нужно, любая помощь, которую может оказать полиция, не задумываясь, обращайтесь ко мне или к капитану.