Можно только удивляться подобной шутке японцев, которые таким путем пытались отомстить своему, как они считали, недругу.

Они, конечно, не предполагали, что об этой их проказе узнает советская сторона. А ведь не только узнали, но и доложили Н.С. Хрущеву. В тридцатые годы он возглавлял печально знаменитую «тройку», как первый секретарь партийных организаций Москвы, а затем Украины, и подписывал расстрельные списки ни в чем не повинных арестованных. Возможно, вспомнив эту свою борьбу со шпионами, он стал возмущаться и орать: «Под суд негодяя! Развели тут, понимаешь, шпионов!»

Однако возобладал здравый смысл и кому-то удалось отговорить непоседливого лидера от принятия поспешных решений. КГБ вскоре доказал невиновность заподозренного в шпионаже партийного чиновника и этим спас его, а ведь в довоенные времена подобная «информация» была бы достаточной для доказательства его вины, а добровольное признание заплечных дел мастера выколотили бы быстро. Впрочем, если японское дипломатическое представительство могло так шутить, то оно могло и без подобных шуток работать?

После отъезда ревизоров все вывезенные предметы интерьера были возвращены в посольство и жизнь пошла своим чередом. «Секретные агенты» японского посольства тоже почему-то исчезли.

Чего только не написано в прессе и не рассказано-показано по радио-телевидению о КГБ СССР! На Западе средства массовой информации, да и российские тоже, продолжают муссировать эту разоблачительную тему, хотя объекта критики уже нет и в помине. При этом правда перемешивается с вымыслом.

Действительно, ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ, предшественники КГБ, наряду с защитой социалистической Родины, а защищать ее нужно было, ибо реальный враг не дремал, снискали себе недобрую славу тем, что действовали по указаниям советской партийной верхушки и явились исполнителями жестоких расправ.

Предавая гласности «коварные» дела КГБ, поднаторевшие на разоблачительной стезе западные и российские журналисты взывают к гуманности и поносят органы безопасности СССР, расписывая методы и средства, которые использовал КГБ для защиты государственных и национальных интересов.

Между тем наши органы госбезопасности ничего нового не изобрели, ибо работают так же и теми же методами, как и подобные организации в других странах, а в ряде случаев и более гуманно. Уж об этом генерал-расстрига О.Д. Калугин (говорят, в США он подвизается экскурсоводом — показывает любопытным бабушкам потайные места, где он «конспиративно» проводил встречи с американскими контрразведчиками), у которого после ухода на пенсию тоже проявился разоблачительный зуд, не может не знать.

Одним из таких способов, вызывающих особую ярость этих разоблачителей, является факт использования секретной техники подслушивания для получения интересующей информации. Среди подобных гуманистов-теоретиков нашелся один по фамилии В.В. Бакатин, которому удалось пробраться в кресло председателя КГБ СССР во время агонии М.С. Горбачева после так называемого путча в августе 1991 года. Этот строитель по специальности и партийный выскочка по призванию пробыл на посту председателя с августа по ноябрь 1991 года. За этот короткий срок чекистом он не стал, но нанес КГБ непоправимый удар и огромный вред, по всей вероятности, не без поддержки М.С. Горбачева. Одна из самых преступных его акций — это выдача американцам оперативной техники подслушивания, которой было оснащено новое здание американского посольства в Москве.

О существовании подобной техники многие знают, а коммерческие фирмы даже предлагают использовать ее для отлова неверных мужей или жен. Казалось бы, дотошный враг должен ее остерегаться и ничего лишнего не говорить. Но глухонемых пока в разведку не берут, и поэтому иногда с помощью этих средств можно получить интересные сведения.

Мне рассказывал один специалист в этой области, что в наше прогрессивное время, когда техника достигла феноменальных успехов, избежать подслушивания почти невозможно.

Сама организация этого дела — вещь чрезвычайно дорогая, и такой акт, как обнаружение жучков и их уничтожение — большой успех для поисковиков и серьезная потеря для их хозяев. Поэтому «бакатинский подарок» наверняка вызвал у американцев восторг и недоумение: неужели русские такие дураки, что просто за так сдали свою оперативную технику секретного подслушивания? На что рассчитывал этот реформатор? Возможно, он ожидал ответной любезности со стороны янки?

Однако американцы на столь остроумный первый ход новой игры в поддавки Бакатина повели себя слишком уж нахально: не принесли ему на тарелочке с голубой каемочкой такую же технику, которой наверняка оборудованы российские служебные и жилые помещения в США. Они также не стали от умиления проливать крокодиловы слезы, а только в недоумении разводили руками: «Ну и дурак!» А может быть, и не совсем дурак, а оплаченный преступник?

Есть только один способ не бояться этого «негуманного» метода работы спецслужб — не заниматься недозволенной деятельностью против государства, на территории которого ты проживаешь. Не зря, видимо, практичные американцы двенадцать лет дожидались Бакатина и не въезжали в новое здание посольства, ожидая его официального ознакомления американцев с тем, где же находятся эти злополучные сверхсекретные «закладки».

В делах, связанных с выявлением техники секретного подслушивания, были успехи и у нас, когда советские специалисты обнаруживали жучки в советских учреждениях за рубежом, но и противник порой делал то же на нашей территории. И в том и другом случае мы хранили молчание и не позволяли таким сведениям просачиваться в печать.

Мне кажется, это была гордая, но ошибочная линия. Ибо противник любой наш промах, а тем более выявление и изъятие наших подслушивающих средств, вовсю обыгрывал в печати и других средствах массовой информации, дабы поднять волну шпиономании и показать, какой Советский Союз плохой, хотя сам жевал хлебную корочку тем же местом, а не наоборот.

В начале семидесятых годов неприятные события коснулись и нашего подразделения, «курировавшего» японское посольство в Москве. Эти неприятности нам доставили японские специалисты, которые приехали выявлять технику секретного подслушивания в здании японского посольства. Они ее вскоре обнаружили, чем ввергли нас в уныние и доставили неприятности, ибо капиталистическая печать некоторое время пошумела по этому поводу. Потом поутихла и переключилась на очередную сенсацию.

Успех дотошных японцев в какой-то степени подрезал наши информационные возможности, но удар для нас был не смертельным, ибо особенно важной информации политического или оперативного характера с помощью этой техники мы почти никогда и не добывали. Тем более что японцы народ дисциплинированный и аккуратно использовали для важных бесед специальную комнату, защищенную от секретного подслушивания.

Поступавшие к нам сводки с записями японских дипломатов иногда нас приводили в восторг, ибо японцы делали неординарные выводы. Помню, когда Л.И. Брежнева наградили очередной Золотой Звездой, то умудренный жизнью японский дипломат сказал своему коллеге, что добром это для Советского Союза не кончится. Как в воду смотрел японский прорицатель!

Однажды я знакомился с расшифрованной сводкой, и в конце ее была фраза: «А. рассказывает антисоветский анекдот. Все смеются». Я тут же позвонил своему знакомому, который непосредственно занимался слуховым контролем, и спросил, какой анекдот рассказал А. Он мне по телефону пересказал анекдот, и мы тоже посмеялись.

В КГБ СССР в мое время службой оперативного подслушивания руководил будущий гэкачепист (от ГКЧП — Государственный комитет по чрезвычайному положению) генерал Плеханов, которого в 1967 году привел с собой в органы госбезопасности Ю.В. Андропов.

Любой начальник в бывшем КГБ пытался доказать свою полезность Родине и норовил первым доложить Ю.В. Андропову интересную информацию. Плеханов, хотя и возглавлял оперативно-техническую службу и обязан был работать на оперативные подразделения, тоже имел на это разрешение и докладывал руководству напрямую наиболее интересные материалы.