Гражданин Самогон выждал ещё с минуту, как дань причастности к основному составу и сказал:

– Мартини, мы не ждали твоего прихода, но рады, – все знали, как и сама эпатажная блондинка, что это наглая ложь, но в конфликт спутать некто не спешил. Ром было привстала в один момент, но жёсткая рука Шампанского попридержала вожжи в лице подруги.

Мартини ничего ответила, лишь ехидно улыбнувшись. Сам же старик немного смутился, не сколько потому, что он был далёк от этого модного мира с их жестокими играми, сколько понимал, что теперь ему придётся взвешивать каждое произнесенное слово, дабы не разжечь костёр слухов и скандала.

– Что ж, – прочистил он горло, – как я уже начал, собрались мы здесь, д… – он хотел добавить «друзья», но осознал, что этому разношёрстном коллективу вообще ни разу не подходило это понятие, поэтому запоздало заменил его на…, – дорогие, из-за возникшей проблемы с мистером Суррогатом.

– Этот чёртов сурикат ещё жив? – высказалась Ром, отчего хихикнули все, кроме самого Самогона и Мартини, которые продолжали смотреть друг на друга как хищник и жертва. Не стоит, думаю, уточнять, кто какое занимал место в этой системе.

– Да, и живёт превосходно, даже припеваючи, – сказал Коньяк, любивший почитать газеты и быть в курсе того, что происходит в мире.

– Гори он в аду! – выругалась Текила.

– Мы все бы рады, – поддержал её Кумыс, которого она не удосужилась даже взглядом наградить. Скажем там, роль несчастного в любви героя парню в какой-то мере уже была привычна.

– Что вновь натворил этот негодяй? – умело орудуя веером, обратилась Красное Вино.

– Боюсь, он вновь перешёл все границы, – ответил ей Самогон.

– Тоже мне новость, – гаркнула Ром.

– Он набирает обороты и пытается пробиться в высшие круги, – продолжил старик, от чего громко ахнула Белое Вино.

– Он не посмеет! – отозвался Бренди.

– Что он себе возомнил? – взорвались одновременно Сидр и Шампанское.

– Наглости ему всегда было не занимать, – спокойно констатировал Самогон, почесав густую бороду.

– С этим надо что-то делать, – ответила Саке, впервые открывшая рот за весь вечер.

– Непременно, – кивнул бородач, – поэтому жду ваших горячих предложений, – говоря это он качался с носка на пятку, при этом большими пальцами рук играя с подтяжками для брюк.

– Ждёшь предложений? – фыркнула Текила.

– Ну поверьте, господа, он более предприимчив относительно вас, – указал старик на угол, где сидели две сестры и ковбой со своим другом.

– Это потому что мы не по карману славному народу, – выпалила Красное Вино.

– Вот именно, – поддержала её Белое.

– Оу, давай не будем торговаться, милочка- запричитал Ерш, за что схлопотал огненный взгляд сродни материнскому от дамы в кровавом платье.

– Может договоримся с ним, – предложил Сидр.

– Я тебя умоляю, ты серьёзно? – напала Текила.

– А он прав, – вставила слово молчаливая Чача, что видимо решила поддержать своего мужчину.

– Он не понимает намёков, – напомнила ему Текила.

– Тогда можно припугнуть, – усмехнулся Кумыс, эффектно проведя пальцем по горлу.

За всей этой перепалкой внимательно следила, продолжая томно курить, Мартини. Она, всегда уверенная в себе, знала, когда и как вставить свое слово, чтоб заткнуть их всех. И поэтому, едва официант принёс ей дополнительную порцию напитка, эффектно разбила его, уронив на пол. А когда поняла, что на мгновение зал притих, сказала:

– Упс, – при этом не уделив осколкам даже толику внимания. Как не странно, во время жаркого спора, все собравшиеся имели непростительную возможность забыть о ней, в связи с чем с ненавистью уставились сейчас.

– С годами ваше общество все более и более тошнотворно, – высказалась роковая дама, стряхивая почти докуренную сигарету в пепельницу.

– Так какого лешего ты здесь забыла? – прогремела Ром.

– Ты не поверишь, – и выдержав паузу, – чтобы помочь вам.

Через несколько секунд рассмеялась Шампанское, а следом и все за ней. Даже скромная Чача и традиционная Саке соизволили похихикать.

– Что ты нам можешь предложить, Мартини? – спросил её Самогон, который первым пришёл в себя.

– Я знаю Суррогата, – ответила ему блондинка.

– Ой, кто бы сомневался, – подразнила её Текила, напоминая всем присутствующие, в каком кругу крутится столь распутная, по её мнению, девица.

– Ты бы выслушала для начала, прежде чем открывать рот, – ничуть не смутилась Мартини.

– Чья бы корова.... – начала было Ром, когда на этот раз её остановил сам Самогон.

– Давайте послушаем её хоть! – он умел говорить по-отцовски строго, но в мягкой манере, поэтому на него никто никогда не обижался.

– Мудрое решение, – улыбнулась ему соблазнительно Мартини. – Что ж, как я уже сказала, я знаю мистера Суррогата. Он и впрямь отчаянный псих, но у меня есть ключ, что заткнет его надолго.

– А где же такой от тебя? – шепнул на ушко Саке Ерш, от чего она, сдерживая смех, покраснела. Этот парень любил подкатывать ко всем женщинам, поэтому всерьез его и не воспринимали, ну а лесть и флирт, по душе многим дамам, согласимся же.

Их разговора не услышала Мартини, поэтому продолжила:

– Дайте мне неделю, и вы забудете о его существовании.

– Не хочешь поделиться своим ключом, Мартини? – спросил Виски.

– Нет, дорогой, не сегодня, – и так двусмысленно облизала губы, что Белое Вино вцепилась за его манжет.

– И что ты хочешь взамен? – поинтересовался Коньяк.

– Да так, минимум, – отмахнулась она, при этом понимая, что все знают, насколько высоки её ставки в этой игре.

– И все же? – спросил Самогон.

– Может быть признания для начала, – выпустила Мартини кольцо дыма и затушила сигарету.

Все молчали, пока Текила все же не произнесла:

– Ты это серьёзно?

И далее не будем вдаваться кому, и какая фраза принадлежала, ибо суть всех выражений была примерно: «да ты из ума выжила?», «да я ни за какие коврижки даже дела с тобой иметь не буду!», «наивная!», «вот насмешила», «не родился ещё тот, пред кем я голову сложу, не говоря уже о тебе»…

На что Мартини улыбалась как малым детям, не принимая ни одно слово на свой счёт. Можно сказать даже, что она специально и заваривала эту кашу, чтоб посмотреть данный спектакль. А когда уже эти выкрики сошли на нет, она подлила масла в огонь:

– Или место Самогона, – улыбнулась она ему, – прости, дорогой, но ты уже весьма стар для этого клуба, – на что он фыркнул, но ничего не ответил. Скажем так, в глубине души он всегда это знал.

«Да как смеешь?», «Наглость – это вся ты», «Пошла вон отсюда!», «Не смей нашего предводителя трогать!», «Куда тебе до нашего Самогона!»…

И тут все крики разом развеялись от слов Чачи:

– Чего ты хочешь на самом деле, Мартини?

– Я всегда знала, что ты мудрее их всех, моя грузинская подруга, – похвалила её блондинка.

Всё удивлённо переглядывались.

– Она просто играла, а вы поддались её провокациям, – пояснила девушка.

И тут в Мартини полетела бутылка и, не попав в цель, разбилась вдребезги за её спиной.

– Меньше пей, Ром, а то так скоро бутылка даже до стены не долетит, – бросила непрошенный совет «жертва».

– Что на самом деле тебе от нас надо? – прогремел Самогон, заставив всех замолчать и остыть одновременно.

– Я хочу всю нишу Суррогата, после его снятия с поста, – спокойно ответила она.

– Не слишком много для тебя одной? – спросил Босс сие компании.

– Вполне достаточно, – мило улыбнулась она в ответ.

Самогон взглянул в лицо каждого здесь присутствующего и когда понял, что всем как минимум наплевать, кивнул Мартини.

Она гордо встала, поправила белый мех на своём шикарном шарфе и проскользнула на выход.

Минутой спустя:

– Думаю, нет смысла более задерживаться, – сказал Ерш и тут же забавно подпрыгнув оказался у двери, лишь на прощание махнув всем шляпой с пером.

– Воистину лепрекон1, – пошутил вслед уходящем парню Самогон.