Сука! Сколько у этого гребанного колдуна еще маны?

Выкрикнул я у себя в голове, наблюдая, как благословенный свет на наконечниках стрел гаснет, проходя сквозь магическую завесу некроманта. Правда и она таяла и распадалась рванными хлопьями, когда оголовки стрел касались ее, теряя свое благословение.

Часть пауков за несколько метров до строя крестоносцев и рыцарей, неожиданно сбавили бег и изменили вектор своего движения, обтекая строй с обеих сторон. Но не все. Почти половина из них продолжила переть прямо, а за метра три до противника они начали прыгать. Резко и высоко, словно лицехваты из старого фильма про агрессивных инопланетян (автор имеет ввиду фильм 1986 года Джеймса Кэмерона «Чужие»).

Освященные мечи крестоносцев с легкостью рассекали хитиновые тела в воздухе, но пауков банально было больше, и они достигали своей цели, цепляясь за доспехи моих воинов, ища щели и впиваясь своими острыми, словно скальпель, жвалами в незащищенную сталью плоть, прокусывая даже кожу и плотную ткань поддоспешника.

Мое сердце не успело сделать и двух ударов, а уже половина отряда крестоносцев замерла неподвижными статуями. Но и у их ног лежало нарезанными на неровные половинки больше половины могильных пауков, что напали на отряд моей вынужденно пешей конницы. Четыре крестоносца и два рыцаря еще были на ногах и отбивались от восьмилапой нежити. Те же пауки, что обошли их по флангам уже приближались к нам.

— Лучники! Стрелять без команды!

Команда от Флина прозвучала слева от меня.

— Сомкнуть щиты! Держать строй! Не давайте им вас укусить!

А это Логран, но уже справа.

Стрелы были малоэффективны против паучьего хитина. Не то чтобы они не могли его пробить. Он скорее давал эффект рикошета. После первых двух залпов нам удалось убить едва ли три или четыре паука.

После команд моих главных командиров оба прелата воздели свои посохи, сжимая их обеими руками и сильными голосами запели. Заклинания массового излечения отлично поражали нежить, особенно низкоранговую. Но и некромант не сидел без дела.

Основное войско нежити начало движение. Зомби, постепенно набирая скорость перешли на бег, что было очень странно. Никогда не думал, да и не читал на форумах, что мертвецы могут так резво бегать. Но напрягло меня в этот момент другое.

Вперед наступающих мертвяков вырвались три костяных химеры, что с большой скоростью приближались к парализованным рыцарям и крестоносцам. Серповидные костяные лезвия опасно бледнели под светом неполной луны, сухой скрежет костей, скрепленных магией смерти, царапал нервы и слух. Едва эти существа достигнут моих воинов они с легкостью развалят их тела на куски, не встречая никакого сопротивления. Я потеряю лучшую часть своего воинства за несколько секунд.

Костяные Химеры — магический конструкт, собранный при помощи некромантии из костей различных существ. Существо четвертого ранга. Наносит большой физический урон. Уязвимо к белой магии и магии света. Имеет хорошее сопротивление к физическому урону.

Я даже боюсь представить, что будет когда они достигнут строя пехотинцев и мечников. Магия аколитов, прелатов и моя, конечно, может их остановить, но ведь помимо этих гротескных созданий на нас надвигаются зомби и кадавр.

Кадавр — монстр выше двух метров ростом с несколькими конечностями вооруженный множеством острых когтей. Этакий супер-зомби, сшитый из нескольких мертвецов, при этом некоторые его части необязательно человеческие. Мой противник «Мастер плоти», а значит и кадавр у него гораздо опасней обычных. Ха! Бля! Обычный кадавр.

Я посмотрел на Лограна и горько усмехнулся. Рыцарь сжал зубы, коротко мне кивнул и опустил забрало шлема. Уж кто-кто, а рыцарь отлично понимал, что в сложившейся ситуации, когда ударная сила нашей армии парализована, нам в самое ближайшее время придет пизд……

Серебристый свет заклинаний массового излечения, созданных Хавром и Никоном, опустился на шелестящую массу могильных пауков, что уже готовились прыгнуть на строй моей пехоты. Панцири пауков трескались, испуская сквозь щели черно зеленый дым. Твари пищали на высокой ноте, валились на землю, переворачиваясь на спину и дергая лапами.

Но не всех неживых членистоногих накрыли заклинания. Оставшиеся целыми пауки прыгали на щиты и шлемы пехотинцев, пытаясь дотянуться своими жвалами до воинов. Зомби, химеры и кадавр неумолимо приближались. До моего полного разгрома оставалось совсем немного времени. Оставалось только одно. Воспользоваться подарком Святого старца.

Я опустился на колено, выставил перед собой меч, на тот же манер, что ставили крестоносцы, воткнув острием в землю и взял его обеими руками за клинок. Склонил голову и уже было начал читать молитву, как…

Услышал низкий мощный голос, который принадлежал женщине. Он словно рокот морских волн во время шторма, давил и заставлял вжимать голову в плечи от страха перед разбушевавшейся стихии.

Вот только принадлежал он моей Кире, что сейчас парила над землей на высоте около метра, раскинув руки и окруженная зловеще багровым ореолом.

— Могущественная Ур-Тарглиит, Великая Мать Похоти и Греха, дай мне почувствовать восторженный экстаз, что дарует поцелуй твоих холодных губ. Посвяти меня в тайны Черной Луны, наполни мою душу темными водами порока и открой мне сокрытое сердце ужасающих тайн царства Смерти!

От услышанного у меня на голове зашевелились волосы. Другого объяснения моего состояния в этот момент я просто не нашел. Глаза Флина и Никона разве что не вылезли из орбит от того, что они видели. Мне показалось, что само время в этот момент замерло, пораженное теми словами, которые сейчас лились из уст моей исповедницы, словно тяжелое варево из смолы и серы.

— Открой врата обители зловещих теней Великой Ночи, пусть взглянет на меня Безликая Королева Кровавых грез и Проклятых Душ, которых терзает она в своих чертогах и залах. Пусть Проклятая снимет первую печать с сущности рассозданной, но возрожденной. Пусть та, что скрывается под черным покрывалом ночи встанет на пороге Бездны моего Отца и взовет к голодным теням Ур-Гаргалла, что будут терзать Ее мертвую плоть вечно…

Голос Киры, точнее той, кем она сейчас была, нарастал словно торнадо, время практически остановилось, а по моей коже тяжелыми копытами отбивали дробь мураши страха, выделяя при этом неприятные липкие струи надвигающейся паники.

А может это и не Кира сейчас, а лишь сосуд в который вселился какой-то демон. Вот зря она надевала подарочек демоницы на свою непутевую башку. Ох зря!

Залезть в инвентарь, чтобы на всякий случай проверить на месте ли венец предводительницы суккубов, я посчитал очень глупой идеей. Вот вообще не время. Я не сводил глаз с того, что совсем недавно было моей женщиной.

— Пусть они отдадут силу Ее на воздвигающуюся цитадель моей власти, что даровал мне наш Великий Отец Ургаш, на поднимающиеся скалы гордости моей и тщеславия, что разорвут небесный престол, который воздвигли себе Новые Боги. Природа моя живет, чтобы возвеличивать имя Отца моего! Всегда и везде! Мои черные корни расколют основы этого мира, а все существа падут ниц предо мной. Ибо я есть возрожденная меж языков Черного пламени Хаоса истинная дочь своего Отца. Я бессмертный ветер Хаоса, что несет боль и забвение всему живому и мертвому!

Глаза Киры представляли из себя два пылающих озера багрового огня. Некогда прелестные и милые черты лица приобрели угловатость, кожа стала сухой и потемнела. Губы утончились, волосы развевались, как будто под порывами сильного ветра.

Она резко выкинула руки перед собой и с ее кистей рванулись тонкие алые нити, окруженные едва заметной черной дымкой. Время вновь поскакало вперед бешенным галопом.

Нити из рук Киры ударили в могильных пауков, затем разрастаясь с огромной скоростью, превращаясь в алую паутину, перекинулись на застывших перед крестоносцами и рыцарями химер. Оплетя бледные кости неживых чудовищ, в мгновенье превращая их в черные обугленные останки, они по земле поползли к приближающейся толпе зомби. Коснувшись кадавра, нити стали толще и ярче. Словно огненные черви, извиваясь и шипя, они прожигали мертвую плоть, опутывая монстра и оставляя глубокие дымящиеся раны на теле твари.