Отряд ушел к Дальванскому монастырю, я же, оставив с собой Мари, отправился к Древнему храму. Немного подумав, я решил все-таки взять с собой профессионального лекаря и не полагаться только на свои силы при посещении древних развалин. Понятно, что в случае неудачи я воскресну на хуторе (я временно перенес точку воскрешения из заклинательного покоя в часовню на хуторе), а вот Мари запросто может погибнуть. Но в данном случае это будут допустимые потери. Нежелательные, потому как помимо очаровательной внешности Мари имела восьмой уровень и принимала участие в нескольких схватках и сраженьях, но все же допустимые. Потеря одной послушницы оправданная цена в случае неудачи в руинах.

Во-первых, опыт при зачистке храма я в любом случае получу, даже если погибну, не дойдя до конца.

Во-вторых, среднеуровневый целитель в разы увеличит шансы на успех задуманного мною мероприятия, нежели бы я ломанулся в руины один, как планировал изначально.

Ну и в-третьих, если все удастся, то я и Мари неплохо прокачаемся. В итоге у меня появиться отличная кандидатура еще одной исповедницы. Так что риск гибели послушницы в ходе запланированного похода по подземелью вполне допустим.

Ночной лес на удивление был тихим и спокойным. Насколько вообще может быть спокойным и тихим лес в мире полном магии и разнообразных монстров. Но тем не менее уже полчаса, как мы с Мари шли по лесной тропе окруженные ночной тьмой и лесными деревьями, и кроме шума листвы и редкого стрекота ночных кузнечиков (или кто там стрекочет в ночи?) ничего не слышали. Ни лесных хищников, ни ночных птиц, ни невнятных рыков и шорохов. Ничего. Словно окружавший нас лес вымер и кроме «кузнечиков» его больше никто не населял.

Нет я понимаю, если бы мы с послушницей брели бы посреди высохших искорёженных магией смерти почерневших деревьев без листьев. Наподобие тех, что стоят на Гиблых топях. Тогда еще было бы понятно отсутствие живности и звуков. Но деревья вокруг нас были нормальными, трава зеленой и сочной, кустарник подлеска усыпан ягодой и сочными соцветиями. Короче вокруг был обычный нормальный лес. И это, честно говоря, меня и напрягало.

— Странно как-то здесь, — я скосил глаза на свою спутницу. — Не находишь?

— Да нет, — Мари в ответ пожала плечами и глянув по сторонам. — Хуторские говорили, что по ночам лес замирает. Они считают, что это из-за древнего капища. Будто звери и сама природа боится древнее зло разбудить, что в старых развалинах заперто.

Свет магического «факела» создавал дрожащие тени на одежде и лице девушки, невольно создавая вокруг юной послушницы ауру загадочности и нереальности.

Мари не носила подрясник, а была облачена в походный костюм послушницы, который составляли: обтягивающие стройные ноги штаны из плотной ткани, длинная рубаха с длинным рукавом и высоким закрытым воротом, дорожная сутана из грубой шерсти, с глубоким капюшоном, длинным широким рукавом и двумя разрезами по бокам (для удобства при верховой езде). На длинной серебряной цепи серебряный же крест, широкий кожаный пояс с требником и сумкой с зельями. Посоха, а тем более какого-либо оружия послушницы не имели. Длинные светлые волосы были заплетены в две тугие косы и собраны на затылке в какой-то хитрый узел. Капюшон сутаны был откинут, и я в полной мере наслаждался девичьей красотой в магическом свете волшебного «светильника».

— Это когда ты успела с хуторскими то поговорить?

— Так пока вы хозяину наказ давали, да отряд к монастырю отправляли, Святой Отец, — девушка улыбнулась уголками губ, стрельнув глазами в мою сторону и тут же их потупив.

Это она у Киры что ли научилась?

Я знал этот мимолетный взгляд и едва заметную улыбку. Но если «моя» исповедница была из бывших простолюдинок и хватанула мирской жизни и всех ее «свобод и прелестей», то Мари была из «нанятых» в монастыре, так сказать из профессиональных служителей Единого и ей по службе не положено так смотреть на мужчин. Даже если они Святые Отцы и прекрасны челом и статью.

Хотя вполне возможно, что я выдаю желаемое за действительное. У меня ведь раньше никогда еще не было столь продолжительных и регулярных отношений с женщиной (даже с цифровой). Наверное, я сейчас подсознательно скучаю по одной симпатичной и очень любвеобильной исповеднице и пытаюсь компенсировать отсутствие внимания к своей персоне, невольно проецируя свои желания на юную послушницу.

— И что за древнее зло в том месте дремлет? — я тряхнул головой, отведя взгляд от стройной фигурки Мари и гоня не совсем праведные мысли из головы.

— Да особо уже никто и не помнит, Святой Отец. Кто говорит, что какой-то древний демон, кто, что какой-то сильный колдун, а кто так вообще заявляет, что один из Старых Богов.

— И ты все это за двадцать минут успела выяснить? — недоверчиво усмехнулся я.

— Ну почему, — опять уголки ее губ дрогнули, а глаза скользнули по мне. — Про развалины эти любой малец в Каменной Бухте с детства разные страшилки знает.

— Странно. Почему мне никто и ничего о развалинах Храма этого не рассказывал?

— Так, наверное, заботы другие были. Поважней детских сказок.

Ну так-то да. Здесь она права. Забот и сейчас за гланды, не до историй и страшилок. Вот только в мире Энрота (читай игровом мире) любая страшилка, история или сказка потенциально может оказаться скрытым заданием с очень неплохой наградой. Но в данном случае система про развалины Древнего Храма молчала. Даже когда я был возле них в первый раз. Но возможно, что тогда я просто глянул на них и решил отложить посещение сего объекта до лучших времен. Может если сейчас разговорить Мари, что-то изменится? Может одна из историй и окажется «спуском» для старта задания?

— Да… — шумно выдохнув, протянул я, дослушав до конца все три истории. — Такой лажи я еще не слышал.

Реально, все три истории — полный отстой. Ни сюжета, ни интриги и все три как под копирку, разве что главный герой и главный злодей меняются. С темного колдуна и рыцаря, на ужасного демона и прелата, или старого злобного божка да крылатого небесного посланника. У меня сложилось стойкое убеждение, что сценаристы написали все три истории с утра после очень веселой ночки и мучаясь тяжелейшим похмельем. Либо второй вариант, нейросеть еще не успела «обработать» каждый объект мира и сейчас просто сработал «эффект наблюдателя». Управляющие супер ИскИны «Ковчега» быстро латая дыры во внезапно возникшем событии выдали «сырую» версию одного из сценариев вновь формирующейся реальности.

— Что вы сказали Святой Отец? — Мари глянула на меня с явным непониманием. — Лажа?

— Ага, — я кивнул в ответ. — Причем полная.

Девушка все еще смешно хмурила брови, наверняка переваривая в голове непонятное для нее словечко и уже было приоткрыла рот, чтобы попросить меня объяснить, что же это все-таки за слово и что оно означает, как из ночной темноты за пределами светового круга раздалось низкое рычание. И спустя пару мгновений показались несколько пар, горящих багровым огнем глаз. Не то чтобы в них реально горел огонь, скорее они светились алым. Вот у кошки глаза ночью светятся зеленым или желтым, а у этих темно красным. Короче. Зловещим багровым светом горели в ночи глаза неизвестных тварей, что скрывались под темным плащом ночи и злобно рычали, готовясь к нападению на незадачливых путников.

— Что это Святой отец? — испугано прошептала послушница и шагнула мне за спину.

Глазищи сверкали впереди по тропе, как я уже сказал за границей светового круга, что выдавал наш магический светляк. И учитывая, что лесная тропа была не особо широкой можно смело предположить, что некоторые недружественно настроенные к нам создания зыркали на нас из лесных зарослей.

— Монстры лесные, — хмыкнул я, извлекая из инвентаря молот. — А может и не лесные. Сейчас узнаем.

Бросить молот не получилось. Здесь наверное сыграл тот факт, что я не видел противника, а только его горящие зенки. А возможно и расстояние до цели было больше семи метров. Ломать голову над этим я не стал, а залихватски свистнул, чем напугал спрятавшуюся за моей спиной девчонку. Она вздрогнула и еще сильней прижалась ко мне.