Эти сильные руки несли меня вперед. В опасную тьму, откуда не выбраться. Они укрывали и оберегали. Не позволяли напасть злым зверям. Заботились так, как никто и никогда этого не делал. Были моей единственной опорой, спасением, поддержкой, но в то же время и тем, что уничтожит меня и мою жизнь. В них смерть. В них радость. Они – самая большая опасность и то, с чем лучше не сталкиваться.

– Кто ты? – пробормотала я и проснулась от собственного голоса.

Тут же вздрогнула от прямого взгляда Эверарда, но заметила спящую на моих коленях Джени и не посмела ее разбудить. Осмотрелась.

Мы ехали в дорогой карете с позолоченным орнаментом по краю дверец. За окнами мелькали темные силуэты деревьев. Напротив сидели два лорда. Ной полулежал, выглядел жутко, однако задумчиво улыбаться. А вот второй будто злился, изучал меня, словно хотел что-то понять. Наверное, я так же смотрела на его сияющую изнутри диковинку.

– Я рада, что вы живы, – обратилась к Порсэну и потупила взор.

Кто-то фыркнул. Я подняла взгляд и встретилась с синими глазами, напоминавшими темное ночное небо. Зрачки то сужались, то становились нормальными. Неотрывно взирали на меня, прожигая. А я… не смела оторваться. Видела только их, заворожено погружалась в эти омуты, забывая обо всем, что осталось позади. Больше не помнила своего имени, хотела лишь прикоснуться к их хозяину, чтобы проверить, не чудится ли. Вдруг это тот же сон, где меня оберегали руки? Кто он? Кто тот спаситель?

Я вдруг очнулась и отшатнулась, сама не заметив, как наклонилась к Эверарду. Он же лишь дернул бровью. Отвернулся и в той же молчаливой задумчивости стал изучать пейзажи за окном. А вот улыбка Ноя увеличилась. Его будто забавляла я, его друг и вся ситуация в целом.

– Я сильно измазалась в грязи?

– Нет.

– На моем лице много темных пятен?

– Нет.

– Тогда что вы нашли во мне смешного? – с затаенной обидой спросила я и, поджав губы, сосредоточила все свое внимание на Джени.

Ее сон был неспокойным. Цветочек часто вздрагивала, ворочала головой, отмахивалась от чего-то. Хотела бы я это исправить. Пусть бы в мире грез царила тишь да благодать, чтобы можно было хорошенько отдохнуть и забыться. Нам вдоволь хватало кошмаров и в реальности.

Мы долго ехали в тишине. А едва вокруг сгустились сумерки, карета въехала в небольшую деревушку и остановилась возле постоялого двора. Ной выбрался сам. Даже подал мне распахнутую ладонь, помогая выйти из экипажа. Стало неловко перед ним. Я ведь его бросила умирать.

– Простите.

– Ничего, – кивнул мужчина и повел меня к порогу двухэтажного деревянного дома.

Нас вкусно покормили. Хозяин предоставил три комнаты. А там миссис Дорин, его жена, лично нас обслужила, подсуетилась, чтобы нам принесли теплой воды, помогла умыться, выдав чистых полотенец.

– Такая худышка, – сказала эта добрая пышногрудая женщина, наблюдая, как я разматываю платок и снимаю свои юбки. – Девочка моя, что ж ты так мало ешь? Так, прикажу утром выдать вам двойную порцию пирога. И пусть твои спутники только попробуют съесть твою долю!

– Спасибо, не нужно.

– Так, все, – отмахнулась она. – Уже поздно, немедленно укладывайтесь спать. Обе!

Джени разделась и быстро залезла под теплое одеяло. Мне же казалось, что уснуть в ближайшие несколько часов не удастся. Слишком насыщенными были последние сутки. И стоит закрыть глаза, как те ужасы вернутся, тревожа душу.

– Я еще расчешу волосы. Но вы идите, у вас, наверное, много дел, а мы вас сильно отвлекаем.

– Ох, девочки, – почему-то расплакалась она. Шмыгнула носом, вытерла глаза. – Не обращайте на меня внимания, я просто всегда хотела себе дочек. Но да ладно, вы правы, юные леди, мне лучше не задерживаться. А то гостей сегодня немерено.

За ней закрылась дверь. Мы с сестрой переглянулись. Цветочек перевернулась на бок и с грустью в глазах стала следить за моими приготовлениями ко сну. Простые привычные действия успокаивали. Я будто возвращалась домой, была не выигрышем дикого лорда или красивой рыбкой для сладких игрищ, а любимой дочерью, девушкой, леди, человеком…

– Что с нами теперь станет? – грустно спросила Джени.

– Не знаю, цветочек.

– Тот лорд нас продаст?

– Скорее всего, – вздохнула я и отложила расческу. – Помнишь, чему нас учила мама?

– Что мы леди всегда и во всем!

– Верно!

– Давай сбежим, – вновь заговорила об этом сестренка. – Они нас не найдут. Мы спрячемся!

– А что потом?

– Не знаю. Я не хочу с ними быть. Они плохие.

Я коснулась кулона, висевшего на шее. Это последнее, что осталось от мамы. Та сумка, которую я собирала в дорогу, находилась в сломанной карете, поэтому больше не с чего выручить хоть немного урнов, чтобы прожить день или два. Мир вокруг казался очень опасным. Я много слышала о плохом обращении с девушками, о том, что с нами могли поступать как с мусором, а также о невозможности самим найти работу. Тогда как заработать себе на жизнь? Чем питаться?

Да, встречалось много исключений из правил. К примеру, миссис Дорин, она не казалась ущемленной. Работала наравне с мужем, помогала ему, была явно не рабыней, о которую вытирают ноги.

– Мы не справимся сами, – поджала я губы, обдумав предложение Джени. – К тому же из этой глуши сложно будет выбраться. Давай доедем до города и там уже подумаем над побегом.

– Так и быть, – согласилась сестра и укрылась одеялом с головой.

Я долго не ложилась. То смотрела в окно, обнимая себя за плечи. То сидела возле цветочка и перебирала ее разметавшиеся по подушке волосы. Я раздумывала, чем ответит Марвин на побег Джени. Что сделает Эверард, едва мы попадем в столицу? Какая судьба нам уготована и стоит ли по приезду в город все-таки сбежать?

Громкий хлопок в коридоре и голоса привлекли мое внимание. Я накинула платок и прижала ухо к двери.

– Эд, передумай.

– Мы едем в столицу – это моя работа, – даже через деревянную преграду его тон пускал ледяные струйки по телу.

Я посмотрела на свои ноги и пошевелила пальцами, ощущая голыми ступнями холод.

– Девочка совсем юная, ей не место у Волшерра.

– Ной! Не привязывайся.

– Кто бы говорил, Эд. Не нужно иметь улучшенное зрение, чтобы заметить…

– Забываешься, Ной! – вдруг разозлился Эверард.

– До чего же ты иногда бываешь упрямым, – сказал Ной, и мимо моей комнаты зазвучали быстрые шаги.

Появилось непреодолимое желание выглянуть. Забыв об осторожности, я приоткрыла дверь и увидела напряженную спину Эверарда, обтянутую белой тканью рубашки. Нужно было отправиться к Джени, но я вышла к нему. Встала сбоку, тоже оперлась ладонями на поручни.

Горло свело спазмом. Я должна была что-то сказать, но не решалась. Он смотрел вниз, где частично открывался вид на сидевших за столом людей, которые громко смеялись и пили пенное пиво.

– Вы продадите меня?

Эверард прикрыл глаза. Он сжал поручень до побелевших костяшек и оттолкнулся от него.

– А что планируете сделать с моей сестрой?

– Иди спать.

– Постойте, – схватила я его за локоть. – Пожалуйста, мне очень нужно знать.

– Иди спать, девочка, – наклонился он, опаляя своею злостью, и вырвал руку.

Быстро зашагал к своей комнате. Толкнул дверь. Я опомнилась и побежала за ним, собираясь выведать его планы. Это важно! В зависимости от них я буду знать, как лучше поступить: броситься в трясину уличной жизни или отдаться в его распоряжение, вверив этому человеку свою судьбу.

Эверард обернулся. Я прикрыла дверь и сложила руки на груди. Теперь ему некуда уходить. Пусть отвечает!

– Не боишься? – выгнул мужчина бровь и вдруг начал доставать рубашку из штанов.

Сердце забилось быстрее. Стало неуютно, даже щеки опалило жаром. Я сглотнула от ужаса происходящего, но гордо вскинула подбородок – лорды не поступают так, как бандиты! Он ведь не разбойник, чтобы набрасываться на меня и с похотью в глазах задирать юбку. У воспитанных людей другие ценности. Такие мужчины всегда и везде ведут себя достойно, какая бы ситуация ни была. Значит, здесь и сейчас, с ним, я могу не опасаться за свою честь и уж тем более за жизнь.