– Удивительно, я никогда не пила из этих бокалов, – сказала она, наконец. – Этот набор нам подарили на свадьбу. Хрусталь. А сегодня я перемыла посуду из серванта и оставила его тут. Какая ирония!

Она поставила бокал на стол и подняла на Дашу красные от слез глаза.

– Что вы хотели узнать?

– Расскажите, как пропала ваша дочь. Я знаю, вы уже говорили об этом много раз, но мне важно услышать это от вас.

Оксана глубоко вздохнула.

– Это был праздник, – начала она. – Детский праздник. Мы с другими мамочками из нашего ЖК решили организовать этот чертов пикник. Примерно в паре километров отсюда есть неплохое место: чистая и красивая полянка в лесопосадке. Она достаточно далеко для местных алкашей и наркоманов, поэтому ее не загадили шприцами и бутылками. Мы закупили фрукты, соки, запаслись одеялами. Наши мужья жарили шашлык, а дети играли. Идеальный отдых идеальных семей.

– И что случилось потом? – мягко подтолкнула ее Даша.

– Никто не видел, куда ушла Сонечка, – Оксана говорила монотонно, будто читала по бумажке. – Я отвлеклась ненадолго. Помню, мы обсуждали, в какую школу лучше отдать детей. Я должна была лучше следить за ней, а не трепаться с подружками! Но она всегда была такой послушной девочкой. И она точно не ушла бы с посторонним человеком.

– Вы в этом уверены? – осторожно спросила Даша. – А если у него было какое-то животное, скажем, котенок или щенок, она могла бы заинтересоваться?

– Понимаете, объяснила Оксана, – Соня была пугливым ребенком. Она не подошла бы даже к самому милому котенку, если бы его держал незнакомый ей человек. Мы ходили к психологу, так ему потребовалось три занятия, чтобы она хотя бы согласилась с ним пообщаться. И это при том, что я всегда была рядом.

– Как долго вы ходили к специалисту?

– Всего месяц. Мой муж велел прекратить занятия. Он боялся, что Сонечку будут считать…

– Ненормальной? –Даша грустно усмехнулась.

– Да, именно так, – Оксана опустила глаза. – Вот и все, что я могу рассказать о ее исчезновении. Она была рядом со мной, а потом пропала. Сначала я подумала, что она просто отошла от полянки. Но деревья там растут не так густо, чтобы потеряться. Сначала мы искали ее вместе с другими родителями, а потом вызвали полицию.

– Скажите, пожалуйста, у Сони не было такой обуви? – Даша показала ей фото на экране своего телефона.

– Нет, – почти сразу сказала Оксана. – Мы покупали ей только специальную обувь с ортопедической подошвой, а у этих туфелек она обычная. Знаете, это больше похоже на обувь моего поколения.

– А этого человека вы знаете? – молчавший до этого Андрей протянул ей фотографию Кузнецова.

– Да, удивленно откликнулась Оксана. – Это психолог, к которому мы ходили с Сонечкой. Его зовут Юрий Семенович Гришко.

Даша сидела с Андреем в его машине на парковке. Она должна была радоваться, ведь они только что получили прямые доказательства причастности Кузнецова к событиям пятилетней давности. Вот только никакой радости Даша не чувствовала. После столкновения с неприкрытым человеческим горем внутри нее была лишь пустота.

– Объясни мне, как он мог работать психологом под вымышленным именем да так, что об этом никто не узнал?

– Если бы он устроился в школу или в садик, у него потребовали бы документы, – сказал Андрей. – Но он принимал в обычном офисном центре, ты сама слышала. Сомневаюсь, что кто-то из пациентов потребовал у него какие-то подтверждения. А если и так, диплом легко можно подделать. Для родителей такая фальшивка вполне сойдет.

– Хватит растолковывать мне очевидные вещи, – взорвалась Даша. – Я спрашиваю не об этом. Меня интересует, почему на него не вышли вы? Неужели никто не додумался проверить психолога, который занимался с девочкой незадолго до похищения?

– Проблема в том, что мы даже не знали о его существовании. Оксана ни словом не обмолвилась о нем пять лет назад, можешь сама посмотреть в протоколах.

– Интересно, почему?

– Думаю, причина в ее муже, – сказал Андрей. – Не самый приятный тип, скажу я тебе. Считает, что ему все по жизни обязаны, и вообще мнит себя крутым парнем. Если он не хотел, чтобы жена говорила кому-то о психологических проблемах дочери, она бы его послушалась.

– До такой степени, чтобы вводить в заблуждение следствие и мешать поискам своего собственного ребенка?

– Не преувеличивай. Занятия прекратились за несколько месяцев до похищения. Скорее всего, она и думать забыла о мозгоправе к тому времени, как Соня пропала. А вот привычка молчать о нем осталась.

Даша прекрасно осознавала, что он прав, но не могла успокоиться. Ей не давала покоя мысль о том, как быстро они могли бы поймать Кузнецова, если бы делом занимались настоящие профессионалы, специализирующиеся на поиске пропавших детей. Полиция сделала все, что могла, проблема была лишь в том, что могли они далеко не все. И из-за этого пострадал ребенок.

– Хорошо, – Даша сделала над собой усилие и сосредоточилась на других вопросах. – А как он провернул это в таком маленьком городе? Почему его никто не узнал?

– Это как раз проще всего, – сказал Андрей. – Ты видела, как работают подобные частники? Они арендуют кабинет, в котором принимают по предварительной записи. При этом он заранее знал фамилии новых клиентов, чтобы исключить риск встречи с кем-то из знакомых. Ему не нужно было торчать в кабинете, он приходил туда только к назначенным занятиям.

– И все же риск был.

– А разве его можно совсем исключить? Он был на охоте и знал, на что шел.

Тут Даше нечего было возразить, поэтому она перешла к следующему волнующему ее вопросу.

– Почему ты сразу не сказал, что вел это дело?

– А что это меняет? – искренне удивился Андрей. – Я вел много дел в этом городе, и в некоторых из них фигурировали дети. Я как-то не сообразил, что это так важно. Кстати, достаточно часто мы ведем одно дело всем моим отделом, да и вообще практически всегда в курсе, кто чем занимается. Кстати, пропажей второй девочки занимался Славик. А то скажешь потом, что я что-то скрываю.

– Ладно, не злись, – примирительно сказал Даша. – Пожалуй, я немного перегнула с подозрительностью. Просто что-то в этом деле изначально неправильно. Проблема в том, что я никак не соображу, что именно.

– Не знаю, как для тебя, а на мой вкус в этом деле вообще нет ничего правильного. Ладно, нас ждет еще одна нелегкая встреча, а поболтать можно и позже, – он замел мотор.

Родители, а точнее мать второй девочки, жила на другом конце города. Сразу за ее домом начинался частный сектор. Район настолько отличался от предыдущего, что Даша с трудом верила, что это один и тот де город и одна и та же эпоха. Этот двор словно застрял в 90-х. Грязный обшарпанный дом украшали поломанные лавочки и завязанные узлом качели в центре так называемой детской площадки. Подъезд выглядел и пах еще хуже, чем у покойного Кузнецова, хотя еще недавно Даша не поверила бы, что такое возможно.

Нужная им квартира была прямо на первом этаже, что было очень кстати, потому что деревянная лестница с частично выломанными перилами не внушала доверия.

Вместо звонка из деревянного косяка сиротливо торчали два проводка. Андрей постучал, но никакой реакции не последовало. Тогда он с силой ударил кулаком по хлипкой деревянной двери. Она с противным скрипом приоткрылась. Дашу охватило нехорошее предчувствие, и рука непроизвольно легла на кобуру. Андрей заметил ее движение и одобрительно кивнул, но сам не стал доставать оружие. Вместо этого она открыл дверь и шагнул внутрь.

В нос шибанул такой резкий запах, что у Даши перехватило дыхание. Пахло сразу всеми выделениями организма, приправленными застарелым дымом и перегаром. Хозяйка квартиры нашлась довольно быстро. Она лежала на диване, раскинув руки. Криминалом тут не пахло, и Даша убрала оружие. Против врага, сразившего эту женщину, ее пистолет был бессилен.

Андрей потряс пьянчужку за плечо. Никакого эффекта. Он вопросительно посмотрел на Дашу.