– Ошиблась этажом, – соврала я.

Лука постучал длинными пальцами по столу, нас разделявшему.

«Ожидать от тебя честного ответа. На что я рассчитывал».

Собрав волю в кулак я поднялась. Для равновесия все же пришлось опереться на стол.

– Приятно было увидеться, я пошла. – В груди теплилась надежда, что ноги не подведут и не опрокинут меня.

«Мне уже сообщили про девушку инвестора. Я знаю, что ты шла сюда».

Я даже оторвать ладони от столешницы не успела, когда прозвучало разоблачение. Мы с Лукой уставились друг на друга. В темном взгляде сквозило столько пренебрежения, что становилось плохо. Хотя его недовольство понятно. Я ведь бросила Луку, ничего не сказав и пропала на пять лет. «Не будет же злиться он на меня теперь до конца жизни?! За пять лет мог бы и остыть немного. Тем более, что я не специально ворвалась в его жизнь».

Дверь распахнулась. В переговорной возникла рыжеволосая девушка в строгом платье-футляр.

– Извините, что вам пришлось ждать. Сейчас столько дел. Все не по плану. Сплошной аврал, – причитала она. Девушка протянула руку и представилась: – Нора Уолтон.

Я хлопала глазами, глядя на протянутую изящную ладонь.

«Это не инвестор. Это старшая сестра Милы».

Мы в раз вздрогнули от роботизированной озвучки с телефона Луки. Рыжая смущенно опустила руку и пробормотала:

– Эл должно быть. Мила рассказывала про вас.

Судя по лицу девушки, ничего хорошего эти слова не значили. Нора обошла стол и прежде, чем сесть рядом с веснушчатым, чмокнула его в щеку.

В этой жизни я ненавидела три вещи: бедность, рыжих и душевные переживания. Я была бедной. Девушка моего бывшего парня рыжей. И прямо сейчас меня накрывало переживаниями.

– Вы пришли навестить сестру? – спросила Нора.

В больших зеленых глазах читалась обеспокоенность, а в голосе забота.

– Хотела узнать, что у нее все в порядке, – выдала я полуложь.

Я не сомневалась, что у Милы все отлично. Знала с кем оставляю сестру.

– О, – Нора закатила глаза и очаровательно заулыбалась, – она пытается нас разорить. Развлекается по полной.

– Она в городе? – вырвалось раньше, чем пришло осознание, что это не мое дело.

Лука махнул ладонью перед носом рыжей. Она вопросительно приподняла бровь.

«Миле лучше не знать, что Эл в городе. Она тут ненадолго».

– Но, ведь они се… – начала Нора.

– Нет, нет! – Я замотала руками. – Лука прав. Все отлично. Мила в порядке. Мне достаточно этих знаний. Не стоит говорить ей, что я здесь.

Ноги несли меня к выходу. Прежде, чем дверь в кабинет закрылась, я услышала голос Норы. Она обращалась к парню:

– А что с инвестором? И почему ты опять в этих уродливых штанах?! Решил распугать оставшихся клиентов?

Из здания я вылетела пулей. «Дурацкий Берт Миллер! Чем бы ты не занимался, но Лука занимается тем же! А еще его ужасно красивая девушка, сказала, что Мила тратит ИХ деньги. Общий бюджет? Общий бизнес? У них с Лукой все серьезно?» Я тряхнула головой и прошипела:

– Да какая разница?! Мне все равно.

Прохожие заозирались на бормотание. Я игнорировала любопытные взгляды. Сердце бешено колотилось и успокаиваться не собиралось. Старые чувства захлестнули душу. Подобной реакции я от себя не ожидала по прошествии стольких лет. Совсем это не нравилось, а вот вид возмужавшего Луки очень даже.

– Идиотство какое-то, – ворчала я тихо, топая подальше от офиса.

Жизнь точно издевается надо мной. «Это наказание за прошлые гадкие поступки. Расплата. У Луки есть полное право вот так презрительно смотреть на меня. Он мог и не разговаривать со мной. Это было бы даже хуже. Так я бы мучилась. Захотела бы встретится еще раз, а после того, как увидела Нору, подобные мысли не будут приходить в голову» – врала сама себе насчет идеальной девушки Луки.

Одно я знала наверняка: все мысли теперь будут крутиться вокруг веснушчатого лица.

День начался с потопа. Снилось, что я купаюсь в озере. Потом в голову пришло, что вода какая-то вонючая. А потом я открыла глаза и поняла, что клоповный матрас плавает. Я заорала. До соседа вода добраться не успела, потому что он храпел на диване.

Мы с внезапно вырванным из сна мужчиной испуганно забегали в поисках источника потопа. Лило с потолка. Угол прямо над кухней. Вода стекала по стене. Проживающие сверху в отпуске. Через два часа мы с соседом уставшие и невыспавшиеся сидели на ступенях нашего склепа. Возвращаться к устранению проблем сил никаких не было. Я отправилась на подработку, бросив мужчину, разбуженного моим криком, один на один с последствиями прорванной трубы.

На попытки поспать рядом с местом преступления я забила пару дней назад. Тогда же бросила идею стать детективом. Табличка все равно не приходила, и я решила, что это знак от вселенной. Совершенно потерянная и не желающая заниматься хоть чем-то, я добрела с Принцессой до парка.

Мы не успели расслабиться и насладиться зеленью и прекрасной атмосферой, как столкнулись с Лукой. Он с золотистым ретривером бегал. Сирену я узнала сразу. Она кидалась на трясущегося в моих руках чихуахуа.

Лука чуть успокоил собаку, а потом в его руке возник телефон. Парень спрашивал, зачем я его преследую.

– Вообще-то, я тут рядом работаю, – возразила, явно недовольному нашей встрече парню и не дожидаясь ответа, направилась прочь из парка.

Я почти бежала до здания и даже не заметила, что Лука следовал за мной. Осознание этого настигло у лифта. Когда Сирена вновь залаяла на Принцессу. Я неуверенная, что происходит нажала на кнопку вызова, и недоуменно пялилась на парня в мокрой футболке.

Лука следил за тем, что я делаю. За ухом у него ничего не было. Хотелось спросить почему, и слышит ли он меня, но я не стала. Слишком неловко. В лифт мы зашли в четвертом: я с чихуахуа и Лука с ретривером.

Парень вопросительно смотрел на нас. Я ткнула на цифру двадцать пять. Казалось, напряжение увеличилось. И через секунду дошло почему. Лука нажал на цифру двадцать три.

Дверцы закрылись. Мы с веснушчатым отвернулись в разные стороны. Офис, где обитал Берт Миллер, находился рядом. Его квартира на двадцать четвертом этаже. И почему-то меня все же удивило, что Лука жил в том же доме, что и убитый.

Цифры, обозначающие этаж, медленно росли. «Отличный день, чтобы встретить бывшего» – решила я про свой бомжатский внешний вид, уродливый высокий хвост, который мне совершенно не шел и опухшее от недостатка сна лицо.

Оставалось надеяться, что от меня не воняет утренним потопом. Раздражающее молчание нарушала Сирена. Ей покоя не давала дрожащая собачка. Я прикрывала Принцессу как могла. «Тише, малышка, мне то же неуютно» – мысленно успокаивала я чихуахуа.

Лифт остановился. «Уходи уже» – поторапливала я Луку. Он выходил целую вечность. Сирена сопротивлялась. Парень поднял громадную собаку и вынес ту из лифта. Я залюбовалась заботливым хозяином. Он нес ретривера к квартире и поглаживал по пути.

Приложив карточку к замку, Лука обернулся, и я осознала, что пялюсь на него. А лифт не уезжает, потому что я зажала кнопку открытия дверей. Пальцы отлипли от панели. Я прижалась к боковой стене, чтобы с коридора меня нельзя было увидеть. «Зачем я это сделала?!» щеки полыхали от стыда.

Двери сомкнулись. В тумане я вышла из лифта на нужном этаже и попала в светлую квартиру. Возникшая на входе женщина что-то спрашивала, но я ее не слышала. Щеки и глаза щипало. Работодательница тряхнула меня за плечи и строго спросила:

– Элеонора, что случилось? Что-то с Принцессой?

Я вручила хозяйке ее собаку и произнесла, со всхлипом:

– Встретила бывшего. А от меня воняет. И он меня ненавидит. И квартиру затопило. И моя мечта сломалась. И даже дурацкая табличка не пришла. А самый мой близкий человек это противный сосед, а я даже его имени не знаю.

Женщина брезгливо похлопала меня по плечу.

– Ну-ну, еще бы по таким мелочам плакать.