После недолгой паузы он ответил:

– Конечно, может, после этого он перестанет со мной разговаривать, но я расскажу. Бандиты его достали, всё время деньги требуют. А милиция говорит, я крышу дам, только деньги плати. Всем деньги сейчас нужны. А он такой принципиальный!

– Подожди, какие ещё бандиты? – перебила его Нина Петровна.

– Да, всё те самые, что на этот сервис глаз свой кладут. Он устал от них отбиваться. Недавно опять угрожать стали, и серьезно так. Думаю, может, два дня назад они опять к нему в гости приходили, вот сердце и не выдержало, – ответил Панкратов.

– Это просто невозможно. Почему ты мне раньше это не рассказал? – возмутилась Нина Петровна.

– Он запретил. Не хотел, чтобы ты знала и переживала. Решил, что сам справится, – грустно сказал Панкратов.

После этого разговора она была зла на мужа, как никогда раньше. Ей хотелось на него заорать и узнать, почему он решил подвергать свою жизнь опасности из-за какого-то автосервиса. Она ехала в больницу раздражённая, вся в своих мыслях и с решительным настроем вывести мужа на чистую воду. Она долго не могла найти парковочное место. Наконец, оставив машину где-то во дворах, Нина Петровна быстро пошла к главному входу больницы. Она приехала раньше, чем нужно, и её попросили подождать у двери кардиологического отделения. Вдруг из неё вышел человек. Он почему-то запомнился ей: высокого роста, худой, впалые щеки и большие зелёные глаза. Мужчина что-то спрятал во внутренний карман чёрной куртки, и, когда он вытащил руку, она заметила, что рукав его был немного грязным. Мужчина спокойно посмотрел на неё и пошёл дальше по коридору. Нина Петровна подождала ещё минут десять и решила попытаться пройти. Как ни странно, ей никто не помешал. Кругом была суматоха: все врачи и медсестры бегали и кричали что-то про операционную. Она подошла к палате мужа, из неё выбежала медсестра и не дала ей зайти.

– Вам сюда нельзя, уйдите, – сказала резко медсестра.

– Там мой муж, что значит нельзя?!

– Мы готовим его к операции.

– Что это значит, он же стал чувствовать себя лучше, – сказала, ничего не понимая, Нина Петровна и, попятившись назад, облокотилась спиной о стену.

Но, увидев лечащего врача, она тут же подскочила и обратилась к нему:

– Вы же сказали, что всё прошло! Что он поправляется!

– Здесь другое, – ответил врач раздражённо.

– Что другое?! – практически закричала Нина Петровна.

Из палаты стали вывозить каталку с мужем. Она увидела его глаза: они были приоткрыты и абсолютно пустые, словно он был без сознания. На животе у него была кровь. Она побежала за каталкой, но медсестра снова ей грубо сказала:

– Вам сюда нельзя!

Нина Петровна, не зная, куда себя деть, и что происходит, подошла к окну и стала рассматривать машины на парковке.

«Неужели всё из-за вас? Куски металла! Чтоб вам провалиться!» – подумала она о разговоре с Панкратовым про их автосервис.

Проведя несколько часов в приёмном отделении, она сотни раз прокрутила мысль про кровь, рот у неё постоянно пересыхал, и она несколько раз ходила попить воды. Наконец, вышел врач, и ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что всё плохо. Она упала в обморок. Через несколько минут медсестра, что сидела на посту, привела её в чувство. Нине Петровне повезло упасть на пакеты с передачами, что собирали для больных, иначе она разбила бы голову о кафельный пол в черно-белую шашечку.

– Что с ним? Где мой муж? – придя в себя, сразу спросила Нина Петровна.

– Сначала вам нужно подняться, и мы поговорим, – ответил мужчина.

– Говорите сейчас, я в сознании, – сказала она, немного приподнявшись.

– К сожалению, нам не удалось его спасти. Примите мои соболезнования, – произнёс сочувственно врач.

Нина Петровна заплакала и прижалась к холодному железному стулу.

– Встаньте с пола, присядьте, – успокаивал её врач и старался помочь ей приподняться.

– Не трогайте меня! Вы сказали, всё с ним будет хорошо. Нужен только хороший уход и отдых. Вы сказали вчера, что он поправится! – закричала она.

– Тут совсем другое, – тихо произнес мужчина.

– Что такое другое?! – продолжала она кричать.

– Его убили, – прошептал врач.

– Что? – переспросила она почему-то тоже шепотом.

– Милицию уже вызвали. Они скоро будут. Кто-то пырнул его в живот шилом. Он пролежал так недолго, но мы всё равно опоздали, – сказал врач, присев на стул.

– Вы нашли того, кто это сделал? – спросила Нина Петровна.

– Нет, – ответил ей врач и с досадой покачал головой.

Почему-то первая мысль, что у неё проскочила, была о том, что это сделал тот зеленоглазый мужчина, который прятал что-то во внутренний карман. Приехала милиция, а через некоторое время и следователь, им оказался знакомый ей Иван Малюткин. Он увидел Нину Петровну, сидящую скрючившись на стуле, и сразу узнал. Но только после того как всё осмотрел и всех опросил, подошел к ней и сказал:

– Примите мои соболезнования.

Она ничего не ответила.

– Вы знаете, что произошло с вашим мужем? – спросил он.

– Да, доктор сказал, его убили, – с трудом выговорила Нина Петровна.

– Вы знаете, кто мог это сделать? – продолжил спрашивать следователь.

– Нет, не знаю. Спросите его друга Виталия Панкратова. Он ему рассказывал намного больше, чем мне. Он может что-то знать, – ответила она грубо.

Малюткин записал имя в небольшую тетрадку.

– Спасибо. Я вам так сочувствую, держитесь. Он был отличным следователем. Его все уважали, до сих пор его вспоминают, восхищаются его умом. Простите, если я вам что не так сказал. Поезжайте домой, – вспоминая, Малюткин негодовал и, кажется, сам не верил, что всё так кончилось для его бывшего коллеги.

– Я хочу его увидеть, – произнесла тихо Нина Петровна.

– Лучше в другой день. Пока не положено. Потом вы его увидите, – начал говорить следователь, и в это же время вывезли каталку из двери, на ней лежало тело под белой простыней.

Подойти и поднять простынь, посмотрев на лицо мужа, для Нины Петровны вдруг стало невозможно. Ведь увидеть мужа «таким» значило бы, что его уже не вернуть. Она не смогла преодолеть себя. Малюткин отвернулся и не смотрел, как она стояла неподвижно, наблюдая за тем, как тело повезли дальше в боковую дверь.

– Вам нужно домой, – сказал следователь, подойдя ближе и положив руку на её плечо.

– Хорошо, – согласилась, отчаявшись, она.

Малюткин вызвал ей такси и под руки проводил до машины.

– Подождите, Иван Алексеевич, я видела мужчину – высокий, зелёные глаза, скулы такие сильно впалые, и в кожаной куртке, – сказала Нина Петровна, садясь в такси.

– Хорошо, я всё запишу. Мы всех опросим и выясним, кто это был. Я вам обещаю, сделаю всё, что в моих силах, и даже больше, я найду того, кто убил Ивана, – сказал, глядя прямо ей в глаза, Малюткин.

Она плакала, глядя в окно на вечернюю Москву, и чувствовала, что осталась в этом огромном городе совсем одна. Теперь только на ней Коля, который пока ещё слишком маленький, чтобы понять, что произошло, или поддерживать её.

Нина Петровна посмотрела на себя в больничное зеркало и сделала пару глубоких вдохов, пытаясь вернуть себя в настоящее.

«Нужно перестать думать о прошлом и сосредоточиться на том, зачем я сюда пришла!» – сказала сама себе мысленно Нина Петровна. Она достала из сумочки блокнот, мобильный телефон, поддельную пресс-карту и вышла в приемную. Подойдя к медсестре, которая её не знала, Нина Петровна уверенно произнесла заученную фразу:

– Здравствуйте! Я журналист, и наша газета хотела бы написать статью про вашу старшую медсестру Галину Скоблеву в знак памяти о ней. Могу я задать вам несколько вопросов?

– Мне некогда. А что за газета? – ответила замученная пациентами медсестра.

Нина Петровна, упустив этот момент, ответила первое, что пришло в голову:

– «Правда».

– Мне сейчас совсем некогда разговаривать с вами. Посмотрите, сколько у меня пациентов. К тому же, мы с ней мало общались. Я практически её не знала.