– Мика, с тебя банкет, а то наши суслики… ой. Пардон, мсье ла Дахар, а Мика где?

Здесь Тиву полагалось бы смутиться, ведь в кабинете сидели двое джентльменов, и перебирали бумаги с самым сосредоточенным выражением лиц. Один – удивительно тучный, почти круглый брюнет с внешностью оперного певца, второй – стройный шартиец: тёмно-красная кожа, длинные чёрные волосы, и благородный изгиб длинных рогов дополняли утончённую фигуру.

– Закрой дверь с той стороны, Тив, мы заняты важным делом, – попросил шартиец, но заметил, что нарушителей спокойствия здесь двое. – Прошу извинить нашего курьера, мсье, он уже уходит.

– Басилио, что вы, в самом деле, молодость, просто молодость! – звучный и красивый голос «певца» наполнил помещение, как во время исполнения арии.

– Ой, да ладно вам! Мсье ла Дахар, отвалитесь ненадолго от бумаг, перебеседуйте с новичком? Он классный, отвечаю! – Тив сообщил это настолько уверенным тоном, словно я был его другом детства. Басилио3 и мсье ла Дахар переглянулись, а затем синхронно указали на дверь. С воплем «Подумаешь!», Тив ушёл. Две пары внимательных глаз теперь были направлены на меня.

– Простите за вторжение, обычно я договариваюсь об аудиенции, но я только сегодня прибыл в город. Мне сказали, что здесь я могу получить работу в литературном журнале. – сообщил я джентльменам.

– Уважаемый, скажите, как вы относитесь к творчеству Вальдо Мене́ра? Читали ли вы его бесценные рукописи, или тоже спросите, как ваш знакомый невежда, «что за фигню он натворил»? – поинтересовался краснокожий Басилио, и напряжённо сощурил глаза. Не зря в некоторых мирах их путают с демонами, коварства им не занимать! Я улыбнулся, и пояснил:

– Вальдо Менер, без сомнения, очень талантливая личность, но ни одной рукописи после себя не оставил, зато его творения украшают красивейшие из городов, включая Руар!

– То есть, вы настолько невежественны, что ничего не знаете даже о «Мыслетворных закатах»? – продолжал допрос Басилио, угрожающе хмурясь. Не будь я знаком с этим вопросом, я бы устыдился, посчитав, что допустил грубейшую ошибку, но сейчас этот трюк не прошёл.

– Ничего. Но я думаю, что если это произведение и существует, то не в исполнении известного скульптора. Вопрос с подвохом.

Не зря я, перед путешествием в новый город, провожу неделю в библиотеке! Певец рассмеялся добродушным громовым раскатом весенних гроз; ему мой ответ понравился.

– А вы не промах, юноша! Знание прошлого в нашем деле очень важно! Позвольте представиться, Сонг ла Дахар, мастер-директор Театрума, а это – мой добрый коллега Басилио, мастер-историк. Мы – те, кто превратят ваши чудесные идеи в восторги благодарных читателей! Впрочем, перейдём сразу к делу, у нас слишком много работы, и слишком мало времени!

Я почтительно поклонился джентльменам. Пройдя короткое собеседование и вызвав удовлетворительные кивки театралов, я решил спросить то, что напрашивалось с самого первого взгляда на здание.

– Басилио, насколько я вижу, это здание раньше было частным театром? Я узнаю архитектуру театров прошлого тысячелетия.

– «Шоу должно продолжаться, и пока горят огни сцены, театр будет жить», – наставительно произнёс мсье ла Дахар. – Последний завет нашего любимого мэтра Албиони! Я был центральным голосом труппы, и, без лишней скромности признаюсь, что способен брать любые тембры, от контртенора, до баса-профундо4! Любовь бессмертна, особенно любовь к музыке. Двести лет стажа, и ни одной неудачной ноты!

Я удивлённо поднял брови.

– Не нужно удивляться, юноша, я тоже отношусь к роду кэров5, как и вы, только чёрных. Долголетие у драконов, с позволения сказать, в крови! – отмахнулся певец. – Без нашего уважаемого театрмейстера любое выступление выглядит… не таким, каким мы его хотели бы видеть.

– При всём уважении, мсье ла Дахар, но без нужной иллюминации, идея вернуть те самые вечера заведомо провальна. – Басилио сделал замечание коллеге, а затем посмотрел на меня. – Видите ли, это считается легендой Руара, но огни сцены действительно обладают магической силой, и я имею ввиду не обычную магию. Благодаря свету этих лампочек, в нашем городе случаются чудеса, каких более не встретить ни в одном из уголков мира. Таково было завещание покинувшего нас маэстро, и вернуть их ради красивого жеста было бы неуважением его памяти.

– Бросьте, Басилио, мэтр ещё на наши похороны заявится, такие не умирают!

– Но медиумы утверждают, что не видят его ни среди живых, ни среди мёртвых. А его исторические слепки вы сами видели! Засвеченный силуэт!

Мсье ла Дахар фыркнул.

– То, что медиумы его не видят, говорит лишь о том, что мэтра нет в этом мире…

На какое-то время ла Дахар и Басилио увлеклись, устроив целую дискуссию, которая выглядела ещё одним театральным представлением, но её быстро прервали, вспомнив о «зрителе» в моём лице.

– Ещё поспорим на эту тему, друг мой. А вам, юноша, предстоит самое настоящее испытание! Как понимаете, нельзя просто так зайти с улицы в главный литературный журнал Руара, но мы дадим вам шанс. Прежде, чем мы дадим вам первое задание, вы отработаете несколько дней в квартире нашего уважаемого театрмейстера жильцом.

– Простите, жильцом? – я не поверил своим ушам. – Как это?

– Согласно одной малоизвестной традиции Руара, исторические жилые помещения не должны пустовать! – Басилио снова поднял вверх палец с чёрным острым ногтем. – Пара ночей в музейном экспонате – не худшая плата за ожидание. Зевак не будет, они ходят только к сцене. Возможно, это поможет вам преисполниться вдохновением, и написать для Театрума свою первую повесть.

– ЧЕГО-О?! – дверь внезапно распахнулась, и Тив вытаращился на шартийца-историка. – А сразу признаться влом?!

– Признаться в чём? – я заподозрил какую-то тайну. Неосведомлённость не порок, но здесь было что-то ещё. Мсье ла Дахар слегка раздражённо пожал плечами.

– Тив, то, что тебя это почти сломало, говорит лишь о том, что тебе надо больше работать над собой. – после этих слов певец зевнул, и повернулся ко мне. – Понимаешь ли, Альберт, энергетика квартиры маэстро Албиони… несколько тяжела для слабых духом. Но я лично проводил там месяцы, и ты тоже, как кэр, выдержишь это без труда.

– Стоп, так ты тоже кэр? Серьёзно?! Кэры, шартийцы, стварды, кого ещё занесёт? Может, человека?! Да ну, бред какой-то! – Тив откровенно паясничал, но, судя по реакции Басилио, это было его нормальное состояние.

– Ага, а вот и наша мужская компания! Я не помешаю? – в комнату заглянула кудрявая бледная леди в старинном камзоле. Рукава и отсутствие декольте дополняли образ традиционного вампирского стиля.

– Мика, эти злодеи моего новичка в квартиру мэтра отправляют, ты прикинь?! – проскулил Тив. Девушка по-матерински потрепала синеволосое чудо по макушке, посмотрела на меня своими красными глазами, и мечтательно улыбнулась.

– А знаешь, я тебя бы там и вовсе поселила, ты очень гармонично впишешься в интерьер!

Я с опаской посмотрел на хохочущего ла Дахара, и уже начал прикидывать, как бы добежать до ближайшей двери из этого уютного, но бедлама…

– Не бойся, я просто шучу! Но ты и впрямь похож на молодого маэстро, каким он был в годы, когда только-только открыл свой театр!

– Не смотри на её чудесное фарфоровое личико, Альберт, Мика в два раза старше меня! – пояснил певец. – Но выглядит она, как в те года, когда я впервые исполнил арию князя Харта. Мастер-секретарь Театрума, к вашим услугам. Сильная леди, обеспечивающая идеальный порядок нашим бумагам.

– Простите, у меня уже голова кругом идёт, столько информации! – я не кривил душой. Атмосфера в кабинете была очень приятной, но кружила голову, как балы фей. Мика жестом позвала меня за собой.

– Идите, Альберт, вам стоит подготовиться перед экзаменом. – произнёс на прощание Басилио. Музей-театр, работа жильцом… это очень безумный день, и очень интересный!