– Ну для начала – привет. – начала я, уже злясь на тон «подруги», – А вот теперь можно и поговорить. Что за клуб?
– Вик, ты чего? – нервно как-то спросила Марина. – Суббота. Наш день. Я детей с Ромкой оставляю. Припоминаешь?
– Если честно, нет. – ответила, параллельно начиная показывать, как правильно вставить деталь в пазы Полинке.
– А ты где, вообще? – спросила удивлённо Марина, услышав, наверное, детские голоса.
– На дне рождении… крестницы.
– Какой крестницы? – ещё больше удивления послышалось в голосе.
– Моей Марин, моей! – вот же зараза. – Красивая, милая, девочка Поля. Дочь моей сестры. Припоминаешь?
– Вик, ты на меня за что-то обиделась? – опять нервные вопросы. Да что же это такое?
– Нет. Я не обиделась. – начала отвечать, выдыхая, – Но сейчас занята. А насчёт вечера… позже наберу.
Ответила и отбила. Задолбали, блин!
Обвела взглядом поляну и поняла, что все так и стоят, как элементы декора.
– Вы аниматоры? – ткнула пальцем на двух героинь, небезызвестного мультфильма.
– Мг. – как болванчики закивали те.
– Ну так работаем, товарищи аниматоры. – выдала строго, да так вышло, что я сама удивилась. Те даже подпрыгнули на месте и сразу засуетились. – Вот суеты не нужно. – решила сразу остановить этот балаган. Ох, и раздражает меня опять всё! – Дети играют. Ну так сядьте и поиграйте с ними, а дальше… по ситуации. Не мне вам говорить ведь, да?
Мне опять закивали. А я решила всё-таки сходить в дом за долгожданной жидкостью. А то Славон, что-то не горит желанием появляться здесь.
Но меня опять остановили.
– Тёть Вик, а ты уже уходишь? – спросила Поля.
– Нет, родная. – опять остановилась и присела, чтобы ответить. – Я пошла схожу за мамой и папой. А то, что-то они задерживаются в доме.
– А ты поиграешь со мной ещё? – и такие глазки сделала, ну прямо моя Катюша теперь. Эх, эта генетика!
– Конечно! – успокоила ребёнка. – Я что никогда с тобой не играла?
– Нет. – ответила Поля, пожимая плечами, а я… охренела.
– Совсем-совсем никогда? – немного севшим голосом переспросила, на что племяшка только головой отрицательно покачала. – Хороша у тебя тётя, Поль. – выдала зло, сама себе. – Поля, а когда я была здесь последний раз? – раз ребёнок разговаривает со мной, то и правду выдаст без проблем.
– Я не знаю. Я тебя здесь не видела ни разу. Только когда мы с мамой приезжали к тебе. – спокойно ответила Поля, что-то поправляя мне на плече. – Мама говорит, что ты больше любишь работы и своих подруг, чем родную семью.
– Мама шутит, малыш. – сказала, пытаясь проглотить ком в горле. – Я вас очень люблю. И теперь буду чаще приезжать в гости, согласна?
– Да! – взвизгнула племяшка, запрыгивая мне на шею с объятиями.
Я же только и смогла, что прижать её покрепче. Но как и у всех детей, объятия быстро закончились. Обещание получила. И чмокнув меня в щеку, Поля помчала назад к подружкам играть.
А вот мне… мне бы всыпать этой «тёть Вике», да как это сделать – не представляю! Но для начала надо что-то спиртосодержащее и срочно!
– Где же ты, мой милый зять? Где ты прячешься? – начала напевать себе под нос, двигаясь в сторону открытой дверь. Думаю, мимо не пройду.
Глава 8
– Надя-а-а-а! – раздался сдавленный голос Славика слева от меня, – Она сидит с детьми. На земле! Надя, на земле! И играет! – истерично продолжил зять, а мне захотелось засмеяться.
– Слава! – о, это моя Надюха. Гаркнула, и все замерли. Даже я, за стенкой. – Она моя сестра. Мы живём в её доме. И если она приехала на день рождения к Поле, пусть делает что хочет. – на последних словах, что-то громыхнуло, то ли в мойку кинули что-то железное, то ли запустили по столешнице.
– Надя-а-а-а-а! – опять взвыл Славон, и я уже не выдержала.
– Славон! – громко произнесла и только после вышла из-за угла, попадая в кухню-столовую. Ничего так! Красиво. – И где же мой бокальчик? Я там жду-жду, а ты всё не идёшь. – и с каждым моим словом, Славик становится всё бледнее и бледнее, теряя всю браваду на лету.
Эх, Слава, что же Надюха в тебе нашла? Вот Пашка мой хоть и зараза, но отпор всегда мог дать мне. А ты…
И опять защемило в груди. Я хочу проснуться! Я хочу домой. Мне это уже не нравится. Слишком реалистичный этот сон. Слишком!
– Вик… тут… это, – начал Славик, но в данный момент я хотела пообщаться с Надей.
– Да ладно, успокойся Слав. Ты знаешь что, пойди на улицу сходи. Посмотри, чтобы аниматоры не филонили. А я очень соскучилась за сестрой и хочу пообщаться. Хорошо? – и опять… Надя уронила нож, а Славик просто сел на задницу. И слава Богу, что за ним стоял стул. – Слав! – решила позвать чуть громче, может у него резкая глухота настала. – На улицу иди. – и головой указала в сторону двери. Вдруг он и направление забыл?
– Слава. – тихо проговорила Надя и только после этого, мужчина вернулся в наш мир и пошёл на выход, бросая в мою сторону взволнованные, нервные взгляды.
А я, стараясь не обращать внимания на всё это, пошла к холодильнику, по пути находя глазами хлебницу и место, где стоят доски и ножи.
Сделаю себе бутерброд что ли, а то так и усохну совсем. А у Нади здесь и ветчинка, и огурчики, и помидорчик, и даже сырок вкусный. А может мне горячий бутерброд забабахать? Давно таким себя не баловала.
Как только сделаю – у них сразу ножки вырастают, три пары. А мне остаётся только облизать тарелку и помыть её.
И пока я это всё делаю и кручу в голове воспоминания, на кухне расползается неприятная такая тишина. Звенящая даже. Но приделом становится резкий всхлип.
Поворачиваю голову в сторону звука и смотрю на ревущую Надьку, которая уже затыка́ет себе рот салфеткой. Та-а-ак!
– Надя, что опять не так? – возмущённо начинаю говорить, но делать себе вкусняшку не перестаю.
– Викуличка-а-а-а-а! – зарыдала уже в голос сестра, да так, что и у меня всё внутри сжалось.
Да что же это такое? Что они все ноют и шугаются? Это кем я здесь являюсь, что все вокруг впадают в ступор от каждого моего действия.
– Надя. Родная моя, ну что опять не так, а? – подошла к сестре и обняла за плечи, упираясь головой в её голову сбоку. – Я же приехала в гости. Хочу побыть с вами. Пообщаться, в конце-то концов. А получаю только твои слёзы. Второй день подряд!
– Вика-а-а-а! Какие гости?! – ужа заорала Надя, резко вскакивая со стула и хватая меня за плечи. – Да ты дорогу сюда уже и забыла, наверное, за последние пять лет, как привезла нас сюда и всё. Ты больше в этом доме не появлялась! Так скажи мне, что случилось? Викуля, я всё пойму. Выслушаю. Пожалуйста, только не нужно так! – и опять слёзы, только уже уткнулась мне в шею, обливая всё своими слезами.
И что я должна сейчас сделать? Что ответить? Может сказать ей, что примерно так же мы ведём себя, только в реальности? Что это моя Надя «мёрзлая селёдка», которая близко никого не подпускает к себе. И только когда я хватаю детей в охапку и еду к ней, у неё просто выхода не остаётся и она развлекается с нами, оставляя свои рестораны!
Но я стою сейчас и глажу свою рыдающую сестру. И само́й плакать хочется! Неужели я вот такое создание бессердечное? Аж противно!
– Надюш. – тихо позвала сестру, замечая, что её всхлипы успокаиваются, – А давай пирог сделаем? Как в детстве. Помнишь?
Но вместо ожидаемого результата Надя просто каменеет в моих руках. Медленно отстраняется и, внимательно вглядываясь в мои глаза, проговаривает:
– Всё! Я пошла звонить родителям. Пусть они заканчиваю свои санаторные гулянки и едут сюда. Я больше не выдержу!
Она выскальзывает из объятий и уходит куда-то вглубь дома. А я, не придумав ничего лучше, иду готовить себе перекус. Желудок уже просто прилипает к позвоночнику!
А пока ищу тарелку, чтобы это всё подготовленное добро поставить в микроволновку, нахожу и бутылку коньяка.
Значит, живём! Может, хоть голова перестанет болеть? Хотя что-то мне не нравится эта боль. Не такая, как я привыкла испытывать.