– Мне кажется, слишком… – не мог подобрать нужного слова Ши.

– Мне тоже, – вздохнула Тара, возвращая диадему торговке. Та уже успела придвинуть поближе другие похожие диадемы, обручи и серебристые полоски лент с искусно вышитыми цветами. Тара выбрала одну из них, приложила ко лбу.

– Может с подвенечным платьем будет смотреться лучше? – с сомнением спросил Ши.

– Или с другим лицом.

Тара отложила ленту.

– У вас очень… выразительное лицо, – сказал Ши.

Торговка закашлялась от столь сомнительного комплимента.

И тут в дальнем углу прилавка Тара заметила обод из золотисто-красного металла. Словно язычки пламени, заострённые грани играли в солнечных лучах. Торговка выудила украшение.

– Это настоящее сокровище, красное золото огромная редкость, его добывают только в руслах вулканических рек города Артэ, – заявила торговка, передавая обод Таре. – Прекрасная работа. Мастер назвал её «Слёзы феникса».

Тара с трепетом примерила украшение и поняла, что это именно то, что она искала.

– Вам идёт! – поддержал её Ши.

– Да, очень! Словно для вас создано, – воодушевлённо закудахтала торговка, и тут же замялась. – Но вы, кажется, говорили, что ищете что-то не дорогое?

– Сколько оно стоит? – спросила Тара, сняв украшение.

– Двадцать золотых.

– И правда, дороговато, – вздохнула Нарис. Она полюбовалась украшением ещё чуть-чуть и нехотя протянула торговке.

На такую сумму она не рассчитывала. Обряд обучения требовал много затрат. А её младшая сестра Актама в этом году поступала в клан воинов. Оружие. Хорошая одежда. Оплата мастерам, чтобы подготовили её к Испытаниям. Взносы на еду и проживание в казармах. Деньги на расходы во время Паломничества. В своё время Тара пришла в Риар Дайядор лишь с узелком тёплой одежды на зиму. Право находиться там она заслуживала тяжёлым трудом. Может, если бы у неё было больше времени на тренировки, она бы не провалила Испытания?

Тара Нарис позаботилась, чтобы у Актамы этого времени было в достатке, и верила, что младшая сестра оправдает её ожидания.

После огненного обода остальные украшения словно поблекли. Нарис мысленно пересчитала расходы и разочарованно отошла от прилавка.

Они обошли все торговые ряды. Ноги изрядно гудели, но сегодня нужно было зайти ещё в одно место.

Семья портнихи жила в небольшом одноэтажном домике на краю квартала ремесленников. Вдоль невысокой ограды плотным пологом росла сирень, отгораживая скромное владение швеи от дороги и соседей. Пчёлы с деловитым жужжанием перебирали лепестки. Маленькие птички порхали с ветки на ветку, беспечно щебеча.

Тара коснулась лилового соцветия, вдохнула густой карамельный аромат. Ей нравилось это место. Тихое, далёкое от городской суеты и придворных интриг.

Из дома вышли швея и миловидная девушка со свёртком в руках. Девушка горячо поблагодарила портниху, порхающей походкой поспешила к калитке.

Швея приветливо помахала Таре рукой.

– Я отлучусь ненадолго? – спросил Ши, когда счастливо улыбающаяся девушка прошла мимо.

– Можешь не торопиться, – улыбнувшись, ответила Тара, забирая покупки.

После того, как жена Ши ушла к другому три года назад, он словно разочаровался в семейной жизни. Нарис ни разу не видела, чтобы он пытался создать новые отношения. Неужели, наконец, решился?

Мягкая шёлковая ткань алого оттенка ластилась к коже Тары при каждом дуновении весеннего ветерка, пробирающегося в дом через открытое окно. Лучи солнца укутывали ткань теплым сиянием, играясь в золотой вышивке. Лёгкий шелест, похожий на колыхание листвы, сопровождал каждое движение.

Служба в гвардии Лоэтрака даже на балах предполагала ношение военной формы. Тара неуютно чувствовала себя, когда приходилось рядиться в юбку. Но это платье было особенным. Алый – цвет самой жизни. Золото – символ знати, а ещё это цвет Энга'арта, цвет Его благословения. В таких нарядах приходили на обряд обручения аристократки. Нарис и не думала, что ей суждено стать одной из них. Будущему мужу всё равно, что её род не знатен и не богат. Он готов забыть о многовековых устоях семьи, предписывающих заключать браки исключительно с людьми позолоченной крови.

Когда возлюбленный находился рядом, Тара словно сбрасывала груз прожитых тридцати шести лет и начинала чувствовать себя юной.

Плечо кольнуло, Нарис непроизвольно им дёрнула.

– Ой! Простите, госпожа! – пролепетала портниха.

– Ничего, продолжай, – разрешила Тара. – Долго ещё?

– Почти закончила. Надо только длину рукава подобрать. Я бы остановилась на закрытом крое. Вы будете выглядеть как настоящая саора4! – швея сомкнула алую ткань на запястье. – Как думаете, госпожа, оставляем длинный?

– А они не будут сковывать движения?

– Будут немного… – задумалась швея. – Но они скроют ваши… шрамы.

Десяток шрамов, оставленных вируанскими мечами, расчерчивали кожу предплечья. Они были напоминанием о Кровавой войне, о жертвах, принесённых ради мира.

– Ладно. Пусть будут длинными, – согласилась Тара. Помнить о войне в день обряда обручения ей совсем не хотелось.

Тара убрала выбившийся локон за ухо, провела пальцами по щеке, чувствуя неровности кожи. Жаль, что длинный рваный шрам, тянущийся белесой полосой от скулы до подбородка, было не скрыть.

В дверь трижды отчётливо стукнули.

– Впусти, пожалуйста, это Ши, – попросила Нарис, именно так он всегда предупреждал о своем прибытии.

Портниха открыла дверь. Ши бесшумно шагнул в комнату и замер, уставившись на Тару.

– Я… – начал он, но в дверь вновь постучали. Посетитель выбил костяшками пальцев короткую мелодию, по которой Тара Нарис распознала Зэра – посыльного на службе у градозащитников Томарана.

Девятнадцатилетний юноша подавал большие надежды. Сообразительный. Услужливый. Неприметный. Всё, что можно сказать о Зэре, увидев, – в нём ничего особенного. Худощавый, среднего роста, мышиного цвета волосы, невзрачное лицо, располагающая улыбка.

Прошло семь лет с тех пор, как Тара подобрала Зэра с улиц Омакпайи. Тот выпрашивал еду у прохожих, попутно обчищая их карманы. С Нарис это не прошло. Двенадцатилетнему карманнику по закону грозило лишиться руки, но Тара предложила юркому мальчишке сделку. Тот должен был помочь обличить опасного наёмного убийцу, а Нарис давала Зэру работу и кров в стенах градозащитников. Мальчишка справился блестяще и заслужил своё место, а позже – полное доверие Нарис.

– А это Зэр.

Портниха открыла ему. Зэр юркнул в комнату.

– Фу-ух, всё оббегал, чтобы вас найти! Хорошо, этого увидел. – Зэр махнул на Ши. – Еле догнал, думаю: где он – там и вы. И точно! Вы великолепно выглядите! – с восхищением во взгляде сказал он. – Словно прекрасный Дух огня, спустившийся с небес, чтобы дарить свет и тепло утомлённым от серости глазам.

– Спасибо, Зэр, – не смогла сдержать улыбки Нарис, чувствуя под подушечками пальцев кружево золотой вышивки.

«Мой пылающий феникс», – так называл Тару возлюбленный, запуская пальцы в пряди её рыжих волос. От его чарующего голоса мурашки бежали вдоль позвоночника, а по всему телу разливалась томная нега.

Нарис отказалась от традиционной вышивки в виде цветов на подвенечном платье и украсила его бессмертным фениксом, вздымающим крылья. Символ их негаснущей любви, преодолевшей все преграды.

– Готов подать прошение о том, чтобы всему высшему воинскому составу постановили ходить в платьях! Командующему Гунэису тоже бы пошло. Как думаете? – серьёзно произнёс Зэр.

Ши кашлянул в кулак, было видно, что он с трудом сдерживал улыбку.

– Зэр, что у тебя? – смеясь, спросила Тара, представляя эту картину. Командующий Гунэис был преклонного возраста. От избытка мирной жизни форма перестала сходиться на его животе. Носил он только тёмно-синий, считая, что этот цвет его стройнит.

– Послание от Командующего Дайяринна Фавота Гунэиса, – торжественно произнёс Зэр.