Чапос позвонил в позолоченный колокольчик, стоящий среди посуды, и звук оказался неожиданно громким. Тотчас же вбежала одна из девушек, неся в руках поднос, уставленный графинчиками и зелёными бокалами.

– Я пить с тобой как со своим другом не собираюсь, – произнесла Нэя высокомерно, отворачиваясь к окну и гордо расправляя плечи, ничуть не питая благодарности к тому, кто её столь щедро угощал. Так ведь она и не просила, он притащил её сюда едва ли не насильно.

– Тварь нерасторопная! – обратился Чапос к девушке в алом корсете и вышиб из её рук поднос.

«Невротический перенос ярости на более беззащитное и зависимое существо», – констатировала Нэя. Всё опрокинулось и задребезжало, закупоренные графины и бокалы покатились под стол, но, кажется, ничего не разбилось и не вылилось.

– Салфетки столовые где?! И чего сразу-то напитки усладительные не принесла? Подбирай, дура затраханная! – Показалось, что сейчас сверху обрушится потолок, настолько мощно рокотал его голос.

Нэя закрыла уши руками, ожидая чего-то страшного. Она даже почувствовала, как зашевелились волосы на её голове, будто их щекочет электрическое поле, возникшее от той молнии, что словно бы вырвалась изо рта Чапоса и угодила в бедную подавальщицу снеди, поскольку бедняжка реально затряслась и раскрыла рот в немых мольбах. Он встал, нагнул девушку за шею и пихнул под стол, чтобы она собрала то, что он и вышиб из её рук. Девушка, обладающая очень милым личиком, из корсета которой просматривалась маленькая, но очень аккуратная и красивая грудь, упала на колени, но вместо того, чтобы подобрать то, что и закатилось под стол, обхватила его за ноги.

– Я отработаю свою оплошность, хозяин! Милосердный, не выгоняйте меня!

– Ладно, – смягчаясь, он взял обслугу за волосы и притянул к себе, вглядываясь в её лицо взглядом всё ещё разъярённого зверя, – Новенькая? Я же видел тебя прежде, но ты куда-то вдруг пропала…

– Я не пропала. Лирэна перевела меня в дневную смену после того случая…

– Какого случая? – спросил он машинально, вовсе не ожидая её разъяснений. Без таких-сяких случаев в этом «Нелюдиме» редкая пиршественная ночь завершалась.

– Вы не помните? Когда я… помешала её отдыху с вами и рассказала вам про того скандалиста…

– Какого скандалиста? – опять машинально спросил Чапос, вряд ли желая подробных пояснений. Но девушка вдруг затараторила столь быстро и поспешно, что он вынужден был её выслушать. Да и Нэя проявила заметное любопытство к девушке.

– Как же! Тот самый, который мало того, что разгромил всю посуду, так ещё и диван дорогой испортил безнадёжно… А Лирэна ещё хотела меня же оштрафовать, что я недоглядела. Так ведь тот гость ещё и управляющему умудрился нос разбить, когда его попытались вытащить наружу. А Лирэна-то хотела, чтобы я одна его вытащила оттуда, да ещё номер после него убрала, тогда как два охранника, да ещё управляющий в придачу, еле сумели его выволочь. Да так и положили спать в садовый павильончик до утра. Утром его и увёз прибывший слуга. Или кто он был, неизвестно. А уж уборщики всю ночь полы драили и потом весь день номер проветривали. Диван пришлось отдать на перетяжку. Такой ущерб! И если б не ваше вмешательство и милосердное отношение ко всем, то Лирэна на меня одну хотела всё и свалить. Уборку, диван, посуду побитую, да чтоб я ту корягу бесчувственную, да обгадившуюся, на себе до машины доволокла. И чтобы я же нашего штатного водителя заставила до дома этого гостя довезти. А ведь водитель низовой обслуге не подчиняется. Мыслимо ли такое издевательство терпеть? Я вот и не сдержалась, пришла к вам тогда, хотя мне девочки говорили; «Не суйся в комнату Лирэны! Она ж тебя изобьёт за то, что ты не дашь ей вволю потрахаться с хозяином! И выгонит всё равно с вычетом всего ущерба при этом…

– Да прекрати ты свою затяжную повесть! – перебил Чапос без заметного раздражения, но несколько смущённо покрякивая. А Нэя была рада, что девушка ослабила слишком уж напряжённое его внимание на гостье, которую он втащил сюда едва ли не силком. Всякий посторонний и вмешавшийся в их уединение был благом на данный момент. Эту девушку послали сюда сами Высшие Силы, так подумала Нэя, взирая на разговорчивую и очаровательно-миниатюрную, а в то же время крепко-сбитую, служительницу почти с любовью. Чапос тоже внимательно рассматривал девушку и, чувствовалось, она его занимает. Ведь Нэя как была, так и оставалась для него в недосягаемости, а служительница в маскараде жрицы Матери Воды в доступе, лишь руку протяни, – Как твоё имя?

– Ненара.

– Почему ж так долго тебя не видел? Думал, ты ушла отсюда…

– Лирэна же перевела на работу в дневные часы. А ведь в дневные часы платят вполовину меньше. Так ведь ещё угрожает мне изгнанием отсюда, хозяин! А я так стараюсь, так стараюсь! Подносы таскаю тяжелее, чем все прочие. И ни одному гостю не нагрубила ни разу…– затараторила она.

Чапос пронзал её своими гипнотическими глазищами, – а по-другому он и не смотрел ни на кого, – расширяя ноздри крупного носа, будто норовил вобрать в себя запах девушки, – Почему же Лирэна тут распоряжается, а я даже не знаю о том?

– Она ж ваша любимица…

– С чего взяла?

– Но ведь… она имеет доступ к вам, когда и захочет…

– Она всего лишь самая тут старшая, опытная, была нанята прежней хозяйкой. Давно уж тут, а не уходит, поскольку не благословил её мужа Надмирный Отец, а Мать Вода саму Лирэну, ведь детей у них нет. От того она и злая такая.

– Я ничего не знаю. Я недавно здесь работаю. Наш управляющий, когда меня сюда взял, просил слушаться Лирэну как свою хозяйку. Управляющий же и сам Лирэну слушается, а она хочет выгнать меня отсюда. Говорит, недовольны мною клиенты, что я… лицом своим не владею, и отвращение скрыть не умею, если мне кто не нравится. Не так! А у меня семья бедная, короб невесты самой приходится собирать… платят всюду мало. Кому жаловаться? К вам же как подступишься? Лирэна же говорит, никогда бы прежняя хозяйка, госпожа Ароф, такую замухрышку, как я, сюда не взяла бы. А она вот пожалела меня, раз уж я замуж стремлюсь, а нищая, поскольку с родителями мне не повезло. Но я родителей своих чту… – она осеклась, заметив, как странно и ярко сверкнули глаза того, кто и был тут полновластным хозяином. Он призывал её к молчанию в присутствии столь изысканной гостьи. Но у Ненары язычок развязался, поскольку случай столкнул её с самим хозяином, и хозяин на её девическое разумение оказался не таким уж и недоступным для жалоб. Она же увидела, как разомлел Чапос, глядя на неё. И в ответ взирала на него, как на восходящее светило, когда глаза ещё не слепит, а священный восторг в душе разгорается.

– Госпожа Ароф? – поразилась Нэя. – Азира – Ароф? – каким-то чудом она вдруг вспомнила приставку к имени той, о которой помнить не желала. – Лирэна считает тебя некрасивой? Завидует она тебе! Потому что ты всех тут красивей.

Девушка благодарно просияла Нэе в ответ. А Нэя всего лишь испытала к ней жалость, к пригожей и простодушной, и хотелось дать ей совет убираться отсюда побыстрее.

– Не так, добрая моя госпожа. Лирэна красавица, вам под стать. А уж умная! Только презирает всех…

– Кто умная? – перебил её Чапос. – Будь она умной, давно бы уж вылезла отсюда туда, где и пристало ей быть с её-то самомнением, а то сидит, как злющий ящер на болотной кочке, и своим шипастым нравом всех отпугивает.

– Она иногда и хорошей бывает, – решила защитить добрая Ненара ту, на кого сама же и жаловалась. – Управляющий ругается, если кто из девушек десерт нетронутый домой забирает, а Лирэна сама отдаёт, если что и остаётся… – она никак не могла привести свои же высказывания в соответствие с действительностью. Но то, что некая Лирэна сильно её обижала, было правдой.

– Злая и колючая она, не тебе её оправдывать! – сказал Чапос с довольной ухмылкой. – Будь не так, с такими-то внешними данными, да с характером ангельским, имейся он у неё, давно бы уж аристократкой жила на каком-нибудь островке блаженства. Я оценил твой добрый нрав, Ненара. Ты не стремишься навести поклёп на других напрасно. Уж кому как не мне знать эту любимицу бывшей хозяйки. Командовать военным Департаментом легче, чем этими цветочками, – обратился он к Нэе. Нэя молчала.