– Погибли, – бессовестно спокойно ответила она и сразу добавила. – Но не все. Наша бригантина жива и дрейфует вон за тем холмом, – Лайма указала рукой вправо и чуть завернула ладонь. – Я чувствую её.

Сомневаюсь, что возможно передать словами охватившее меня в тот момент недоумение. Я сощурилась, внимательно изучая мечтательницу. Врёт или нет? Привычка – дело наживное и до крайности вредная. Мне ещё не доводилось доверять людям, как и другим Звёздникам, Собирателям. Со дня ухода мамы и исчезновения отца – я была одиночкой и могла быть честной только с Филом. Но это совсем другое. Связь между людьми и сверстниками это совершенно неизведанная для меня планета, а то и галактика. По коже пробежали мурашки. Я ощутила ужас, как и всегда завладевающий телом перед чем-то непонятным и чужим. Мой мир тоже перевернулся и изменился безвозвратно. Страшно и любопытно в одной начинке.

На плечо легла рука Лаймы и её улыбка успокоила нарастающую во мне бурю эмоций, как будто говоря: не переживай, мы за одним штурвалом.

Сама не знаю как вышло, но тревога постепенно оставила моё тело, и умиротворение наравне с безграничным счастьем накрыло с головой.

Бригантина жива! – пронеслась радостная мысль, полностью вытесняющая весь страх перед неизвестным.

Я и Лайма одновременно шагнули на борт, и половицы под ногами приветственно скрипнули, паруса насыщенного тёмно-бордового цвета раскрылись, и, казалось, улыбнулись. Толстая цепь якоря звякнула и со скрежетом потянулась на палубу. Тёплый воздух ударил в спины, и волосы затанцевали, как и крылья корабля над нами. Радость наполнила моё сердце, и даже Фил замурлыкал, освещая светом звёзд великолепную бригантину.

– Её, кстати, зовут Сердце неба, – прошептала Лайма мне на ухо.

Я улыбнулась не в силах скрыть переполняющую радость и гордость. Прекрасное имя для необычного корабля и нашего обречённого пути.

– А меня зовут Вилалия, но лучше Вил.

Парус надо мной задорно что-то прошептал, и ветер мягко коснулся сумки, откуда продолжал мурчать Фил.

– А я Философ и укусил бы меня Белый чёрт, рад знакомству! – он домурчал мелодию и добавил: – Зови меня Фил, прекрасная Богиня неба.

Бригантина скрипнула штурвалом и медленно поплыла над морем, незаметно взмывая в белое небо, укрытое пушистыми облаками.

Вот и начался наш невообразимый путь. И куда мы держим курс неизвестно. Дай звёзды – это будет приятный сюрприз.

***

Под нами простирался океан из облаков, и небо, облитое золотом, постепенно пробуждало новый мир от сумрачных грёз. Вдали чернели верхушки гор, жутко напоминая оскал дракона. Но, увы, лишь игра воображения. Я бы не отказалась встретить хотя бы одного представителя чешуйчатых. Или огнедышащих? А, поди разбери!

Уже несколько дней мы парим над миром и ищем невесть что. Точнее, нам известны все составляющие зелья, вот только карты никто не нарисовал, где это всё несказанное добро найти. По-хорошему мне стоило вернуться на Лиетту и спросить у созвездия льва нужную книгу. Однако я и помыслить не могла оказаться в опасной близости от бабушки. Держу чёрта за хвост – она в ярости и каждый на звезде знает об этом. А значит, молниеносно сдаст меня ей, может, ещё бантик повяжет и собственноручно доставит на порог шоколадной лавки. Чересчур рискованно. Её непросто так боятся все жители Лиетты. В прошлом бабуля зарекомендовала себя как Богиня боли. Ибо непреклонный взгляд серых глаз вскипятит кровь за одно мгновение, что, впрочем, нисколько не помешает её остудить и повторить пытку ещё раз двести, пока жертва сама не придушит себя.

В школе юных Звёздниц обожали перечислять все заслуги бабушки и с превеликим удовольствием описывать все смертельные случаи. Меня ещё тогда пробирала дрожь, а у моих сверстников в глазах искрилось нескрываемое благоговение перед её могуществом. Никогда этого не понимала. Почему мучителей восхваляют и ставят в пример? В то время как героев сжигают за малейший проступок…

– Хватит думать о всякой ерунде, – промурлыкал Фил, продолжая дремать лёжа на палубе. – Твои волосы опять позеленели.

– Ты не можешь знать наверняка о чём я думаю.

– У тебя всё на лице написано, да и цвет локонов тоже весьма красноречив.

Я поджала губы. Крыть было нечем.

– Вот видишь, я прав. Не лезь мыслями к монстрам, сами рано или поздно найдут, – он приоткрыл левый глаз и добавил: – А может, и нет. Жизнь – странная штука. Её ход невозможно предсказать. Оставь всё как есть и не урчи пока живот пустой. Придёт час и миска наполнится кормом.

Я едва подавила порыв закатить глаза. Этот кот порой невыносим.

– Перестань, я всё вижу, – немного угрожающе прошептал он. – Если нечем заняться, принеси мне поесть. Как говорится, сделай хоть что-то полезное.

– А нечего ходить вокруг да около! – огрызнулась я и поплелась в каюту.

– Иначе слишком скучно.

Твоя правда.

***

Мы в очередной раз вернулись ни с чем в мир людей и открыли книжный магазин. Сегодня небо не баловало нас тёплыми лучами солнца. Мелкий дождь накрапывал очень тихо, портя настроение и заляпывая панорамное окно крохотными каплями. Серые улицы, угрюмые и сгорбленные прохожие, спешащие по делам, незаметно скрыли все краски города. Волшебство растаяло под натиском свинцовых туч. Общая усталость и разочарование вновь заполнили меня до краёв, клонили в сон и оживляли неприятные образы. Находясь в полудрёме, я встретилась с бабушкой лицом к лицу и успела получить порцию отменных ругательств и невероятную выволочку, пока не рухнула с подоконника на пол. Фил с укором посмотрел на меня: мол, чего ты такая шумная? Падаешь, падай на здоровье, но при этом не визжи, как будто тебя начали резать тупым ножом.

Я одарила его самым дерзким взглядом, на который только была способна. Он фыркнул и перелёг на прилавке ко мне спиной, махнул хвостом и потянулся, случайно задел стопку книг, и те с грохотом упали на пол. Лайма, расставляющая новые книги где-то в дальнем углу, всполошилась:

– Что у вас там упало?

– Ничего, кроме моей надежды, – ответила я и начала собирать разбросанные книги. Некоторые из них раскрылись и страницы замялись.

Фил виновато сел и понурил голову, изучая дело своих лап. Ничего не сказал, а просто испуганно смотрел на маленький погром. Любого другого кота уже и след простыл бы, а Фил был не такой. Он привык отвечать за содеянное и сейчас терпеливо ожидал наказания. Виданное ли самопожертвование?

– Расслабь усы, ущерб небольшой, – я осторожно расправила загнутые страницы и замерла, когда на глаза попалось до боли знакомое название «честноцвет». – Упади на меня звезда…

Я прижалась к прилавку и начала внимательно изучать текст. Витые буквы посреди страницы недвусмысленно обещали интересную историю, наполненную магией и приключениями. Ведьмины руны, богатый язык, сплошь прошитый заклинаниями и старыми обрядами. Всё казалось до жути настоящим, словно автор умудрился украсть у целого ковена гримуар. Закрученные символы по краям страницы, легенды на следующих были частью отдельного мира, совершенно скрытого и невероятного. Как такое вообще возможно? Я много слышала про ведьм и их таинственные обряды и могла с точностью учёного сказать – эта книга не пустышка. Она хранила в себе секреты времени и при этом считалась всего лишь подростковой книжкой в жанре фэнтези.

Все-таки, правда, сказанная в шутку, лучшее прикрытие. Надо запомнить.

Продолжая листать увесистый кирпич, мне удалось встретить несколько раз упоминание о честноцвете и даже надыбать ареал его произрастания. Ну, разумеется, это мистическое растение расположилось с потрясающим удобством и дьявольским видом. Да так скромно, чтобы никто из страждущих не сумел его найти, точнее, достать. А именно в глубокой пещере в недрах действующего вулкана.

Спасибо, что не на дне лавового озера.

– Что ты там читаешь? – донеслось до меня сверху.