— Canis matrem! За каким stercusом я сутки объезжал все эти subagigetовы фермы, если у нас, оказывается, полно техники? Мне что, по-вашему, в охотку покататься по округе и любоваться пасторалью? И что мне теперь делать с этой кучей четвероногих производителей навоза?

— Спокойно, трибун, не разоряйся, — вклинился, наконец, Северин. — Не было у нас никаких локомобилей, это вон молодежь расстаралась. Провели жандармов, как котят. Они тебе потом расскажут, или я расскажу, не важно. Важно, что ты, наконец, приехал, потому что у нас полная задница.

— Да уж вижу, — чуть успокоившись согласился Мануэль. — Я так понимаю, Памплона теперь едина и не подчиняется власти Рима?

— Правильно понял, — кивнул Северин. — Только нам от этого не сильно легче…

Северин лаконично, но очень образно описал проблемы, с которыми мы столкнулись после перехода власти в городе, перечислил предпринятые меры и вопросительно уставился на старика.

— Что смотришь? Вполне дельно придумано. С милицией — очень вовремя. С отрядами на локомобилях — вообще блестящая идея, сам бы лучше не придумал. Скажи Доменико, чтобы срочно налаживал на заводе выпуск пулеметов. Патроны достанем, это надо с Авилессцами контакты налаживать. У них там пороховой завод неплохой, думаю, мы тоже сможем им что-нибудь предложить. Те же пулеметы — если рассказать, как их нужно использовать, да еще показать — с руками оторвут. А патронов нужно очень много. Того, что мы взяли с поезда, хватит на неделю нормальных тренировок.

— С металлургами будешь ты договариваться, — вставил центурион. — Ни меня ни Доменико они слушать не хотят, а тебя боятся.

— Хорошо. Но прежде нужно проблему с продовольствием решать, тут ты прав, это первоочередное. Уже прикинул, насколько хватит того, что есть?

— На два дня. Люди напуганы, скупят все, что есть, как только появится. Централизованное питание, как в лагере организовать не получится.

— Карточки надо вводить. Вон на той же почте раздавать, или на предприятиях.

— Какие карточки? — уставился на меня Северин. Старик тоже глядел заинтересованно.

— Ну, как обычно, когда город в осаде. Карточки с количеством продуктов на человека. Скажем, полфунта крупы, четверть фунта мяса, фунт муки, фунт овощей — на взрослого, сколько-то там на ребенка. Тем, кто работает на заводах побольше, тем, у кого труд легкий — поменьше. Самый, значит, минимум необходимый для выживания, а излишки и деликатесы пусть по лавкам покупают, если деньги есть. Ну и если это есть в лавках.

У Северина начали шевелиться губы, взгляд стал отсутствующий.

— Две недели. Если распределять по минимуму, то хватит примерно на две недели. Это уже легче. Хотя люди будут недовольны.

— Довольны они будут, — отмахнулся старик. — Те, кто соображают. А дураки пусть кричат, у нас для этого милиция теперь есть. Так, значит, Доменико еще должен штампов наделать для карточек… Кстати, и нашим их раздавать надо. Какой ты там штат поваров держишь? Сейчас народ по домам начнет расходиться, по крайней мере часть, вот их тоже на карточки переводи. Кормить будем только армию и милицию.

— Как скажешь, — отмахнулся Северин. — Спорить не буду, тем более согласен. Но все равно нужно провиант добывать — я собираюсь нагрузить этим мобильные отряды. Диего готовится, рассчитываю завтра разослать людей.

— Спорно, — протянул Рубио. — Им бы потренироваться хоть немного. Если нарвутся на кого, потери будут… С другой стороны, голодные бунты нам тут тоже не нужны. Может, пока пусть группами побольше ездят?

Обсуждение плюсов и минусов предложенного стариком затянулось надолго, в конце концов пришли к решению отправлять пока по две машины одним маршрутом. Как по мне, получилось ни нашим, ни вашим — и отряды не особенно увеличились, и при этом их количество и охват территории резко уменьшится. Но тут я возражать не стал.

— Собственно, остался последний вопрос, — поморщился центурион. — Что делать с Драго. Прости, трибун, сам я не могу решить. Мы с ним не то, что друзья, но судить того, с кем так долго был знаком и не раз переламывал хлеб… Понимаю, что он мой подчиненный, но у нас не армия, да и… Не могу, в общем.

Пришлось еще раз пересказывать случай на почте. На меня опять смотрели с удивлением — похоже, Рубио не ожидал от меня такой жесткости.

— Забавно, — протянул старик, выслушав историю до конца. — Как быстро меняются люди. Месяц-то прошел интересно, с тех пор, когда ты отказывался стрелять в чистых первым? А теперь, смотрю, даже рука не дрогнула… Что там с совестью? Мучает? — полюбопытствовал Рубио.

Я промолчал — смысл отвечать на риторические вопросы? И нет, совесть меня не мучала. У почтамта был на взводе, едва держался на ногах от усталости, но не думаю, что поступил бы по-другому в спокойном состоянии. Не люблю бандитов и насильников.

— Да-да, все понятно, твой гастат превращается в настоящего солдата, — вклинился Северин. — Делать-то что будем?

— Да чего тут думать? Устроим трибунал, причем завтра же утром, пока все «военные» на месте. Показательный. Чтобы с защитником и обвинителем, как положено. Какой вердикт будет вынесен объяснять нужно?

— Судить ты будешь, и вердикт выносить тебе. Ты — трибун, — хмуро проворчал Северин.

— Ну и чего ты куксишься? — окрысился Мануэль. — Тебе нужно объяснить, почему все так? Мне тоже это не нравится. При других обстоятельствах из этого Драго, возможно, мог бы получиться дельный командир. Но мы его казним, и жестоко. Для того, чтобы такого было поменьше, и не пришлось эти казни устраивать каждую неделю.

— Понимаю я все, — махнул центурион. — И поддерживаю. Просто тошно. В общем, все, проехали. Нечего меня успокаивать.

— Ну слава богам, а то я уже думал, что одной сопливой девочкой в моем окружении стало больше. Вон, бери пример с мальчишки. Никаких сомнений в собственной правоте, никаких проблем с совестью. Идеальный тиран!

— Твоего мальчишку уже, между прочим, прозвали палачом, в курсе? — криво усмехнулся центрион. А подружку его — Головоотрывательница. Чудная парочка, правда?

— А вот это не очень хорошо, — нахмурился старик. — а, впрочем, пусть будет.

— Да уж, как в той истории про Джека — строителя мостов… — хмыкнул я.

— Что за Джек? — вяло заинтересовался Северин. — Не наше имя. Такие у норманнов встречаются. У тех, которые на Британике живут.

Рассказал им этот бородатый анекдот — мне не жалко. История имела успех — даже, кажется, настроение у собеседников слегка улучшилось.

В общем, поспать мне так и не удалось. Старик устроился в одном из кабинетов жандармерии, расстелил карту и целых два часа мучал меня составлением маршрутов для каждой из групп, а после этого еще три часа мы составляли команды. Адская работенка — опросить две сотни человек. Старик, такое ощущение, составлял психологический портрет на каждого — вопросы, касающиеся умений и опыта составляли едва ли половину от того, что интересовало Рубио. Его интересовало все — состав семьи, отношения с родителями, вера, наличие друзей, причины, по которым будущий рейдер оказался среди повстанцев и чуть ли не предпочтения в еде. Мне досталось составлять личные дела, и, надо сказать, как ни старался сокращать, к концу допроса, рука у меня чуть ли не отваливалась. Тем не менее, спустя семь часов адского труда команды оказались сформированы — правда, рейдеры об этом еще не знали, — маршруты для каждой группы составлены, и даже примерный список предложений по бартеру подготовлен. Есть шанс, что проблему с продовольствием решить получится в срок.

— Только имей ввиду — тебе по фермам ездить не придется. — Старик устало откинулся на кресло — мы как заняли кабинет капитана жандармерии, так до сих пор в нем и сидели. — Из всей нашей армии, ваша команда самая боеспособная и сработанная. Так что поедем договариваться с Бургасом. Дело небыстрое и опасное, но нужное. Ты помнишь, Северин говорил, что уже какие-то мосты навел… Хех, мостостроитель… Но ничего конкретного. Это нужно исправлять и срочно. Республика велика, и раскачиваться будет долго. Но когда начнет давить… В общем, мы должны быть готовы. Хотя если отправят легионы — нас ничего не спасет. Всю нашу шайку одним легионом снесут за неделю и даже устанут не сильно. Одна надежда, что легионы нужны на границах. И предупреди ребят — мы отправляемся не завтра, а послезавтра. Завтра отсыпаться и отдыхать будем, а то дедушка старенький, дедушке нагрузки противопоказаны. Да и твои красные глаза не позволяют надеяться на адекватность. Доменико, кстати, поедет с нами — он может оказаться полезным, так что найдешь его, и сообщишь. После этого можешь лечь куда-нибудь и затихнуть — смотреть без слез на твою осунувшуюся рожу становится все сложнее.