– Лёха, какой базар?! – встрепенулся Третьяк, словно очнулся после долгого сна, – Слушай, а что тянуть? Давай сегодня! Часиков в восемь. Если что, у меня заночуешь. Места хватит на всех. Ты, главное, в голову не бери по части выпивки и закуски. Никакой суеты. Весь банкет за мой счёт. Короче, я тебя приглашаю. Точно придёшь?
И хотя Дроздов ещё не успел придумать, как объяснить жене два ночных дежурства подряд, он подхватил с плохо скрываемым восторгом :
– Само собой! Давай, говори уже адрес.
– Котовского, сорок четыре. Слева направо четвёртый подъезд. Ровно в восемь я буду ждать тебя во дворе. Смотри, не опаздывай.
**********
Лёха Дроздов у себя дома
Перед тем, как нажать квадратную белую кнопку дверного звонка, Дроздов искривил лицо в усталую злую гримасу и нарочно взъерошил волосы на темени растопыренной пятернёй.
– Ти-та-та-та-та.. – сыграл новый модный звонок первые такты мелодии «Подмосковные вечера», и дверь почти сразу же открылась. Ирка встретила мужа на пороге, смешно морща нос от волны едкого запаха, известного в народе под названием «больничный». Ароматы медицинских антисептиков за сутки пропитывали все предметы одежды вплоть до нижнего белья и окутывали даже само тело – от волос на затылке до волос на заднице – а потом тянулись шлейфом за доктором от станции скорой помощи к собственной двери. Не дожидаясь расспросов жены, Алексей переступил порог, злобно бормоча себе под нос :
– Как меня всё достало! Уволюсь! Честное слово, уволюсь.. Разбросав на ходу башмаки по разным углам коридора, он яростно рванул ворот рубашки и, не переставая сердито бубнить, направился в ванную, где долго и шумно поливал себя душем – да так, что брызги летели во все стороны. Приходя домой по утрам после суток, Дроздов считал, что имеет полное право быть сердитым и раздражённым. И пользовался каждый раз этим заслуженным правом с нескрываемым удовольствием.
Жена легко принимала нехитрые правила игры и, как обычно, суетилась вокруг, стараясь угодить уставшему с ночи кормильцу. Вывесив на свободный крючок чистое махровое полотенце, она устремилась на кухню, и вот – на столе вскоре дымилась уже тарелка с желтоглазой яичницей, в раскрытой пасти пластмассовой хлебницы вытянулся нарезанный заранее батон, а по тарелке бледно-жёлтым цветком рассыпались тонкие кружочки мягкого колбасного сыра.
В длинноногой высокой рюмке качалась налитая только что водка. Солнечный луч из распахнутого окна дробился в хрустальных гранях радужными брызгами. По доброй традиции после дежурства для расслабления нервов полагалась законная порция алкоголя. Дроздов придумал эту традицию сам и строго настаивал на её исполнении, объясняя утренний ритуал необходимой заботой о собственном здоровье. Впрочем, Ирка никогда не пыталась возражать или спорить. Да и как поспоришь о здоровье с мужем-врачом? Кто бы спорил, про здоровье ему виднее.
Насадив на вилку яичный желток, Дроздов с удовольствием выплеснул водку в горло.
– Тяжёлое было дежурство? Устал, наверно, как собака? – робко поинтересовалась жена с искренним сочувствием в голосе, выглядывая из-за дымящегося чайника.
– Устал?! – вскричал Алексей с набитым ртом, выплёвывая на стол яичные крошки, – Не-е-ет, я не устал! Киска, я не устал. Я просто раздавлен. Растёрт в порошок. Меня прокрутили сквозь мясорубку. Сожгли и развеяли пепел по ветру. Двадцать два вызова! Из них четыре носилочных. Два инфаркта. Отёк легких. Шубовидная шизофрения. Перелом основания черепа. Выпадение матки. И – ты не поверишь – даже одна настоящая кататравма. Рабочий на стройке упал с десятого этажа. Что говоришь? Нет. Конечно, к бригаде реанимации я не имею ни малейшего отношения. Просто на беду проезжал мимо, вот и всучили по рации. Понятное дело, чувак дал дуба сразу в момент приземления. Но публики собралось, как на концерт «Машины Времени». Пришлось исполнять по полной программе сердечно-лёгочную в общественном месте. Двадцать минут. По инструкции. На жаре. Нет, не говори мне лучше, что я устал.
– Просто кошмар. И как ты только это выносишь? Так самому до инфаркта недалеко. Хоть бы зарплату, что ли, добавили наконец..
– Ага. Держи карман шире. Догонят, в рот компот, и ещё раз добавят. Пусть сначала хотя бы выплатят то, что я уже заработал.
Дроздов сгрёб с тарелки в рот остатки глазуньи, хлебнул из кружки крепкого чая, нашарил в бумажном пакете облитый глазурью пряник и продолжил :
– Так что ты думаешь?! После такой сумасшедшей смены Мамурин повесил на меня сегодняшнюю ночь. Мол, все и так в отпусках, а тут внезапно Мельников заболел. Знаю я эту болезнь. Вечно у нас начальство всех алкашей покрывает..
– Да что же они издеваются, что ли?! Опять подработка! Лёшик, разве так можно? Мы же с тобой собирались в коммерческий на Дзержинского – поискать Анютке ботинки на осень. Да дело и не в ботинках даже. Времени на отдых совсем не останется. Тебе ж обязательно нужно поспать. Прямо сейчас. Слушай, в коммерческий я без тебя прокачусь. И Анютку потом сама заберу из садика. А ты давай-ка, зайчик, ложись. Сейчас я тебе постелю. И постараюсь не шуметь.
**********
Плотно прикрыв за собой дверь в спальню, Дроздов поставил будильник на шесть часов, задёрнул на окне плотные шторы, нырнул под одеяло и с наслаждением растянулся на чистой простыне. Рассказывать Ирке о своих далеко идущих планах он пока не решился. Если дело пойдёт на лад и удастся, в самом деле, наладить собственную торговлю, пусть это станет для неё приятным сюрпризом. А пока следовало бы и в самом деле поспать – ведь они с Третьяком, без сомнения, засидятся за полночь. Да только сна, как нарочно, не было ни в одном глазу. При задёрнутых шторах в комнате царил полумрак. Алексей по-честному зажмурил глаза и даже натянул одеяло на голову, изо всех сил стараясь заснуть. Но в голове лихорадочно прыгали шёлковые рубахи всех оттенков радуги, жестяная коробка, полная долларов по самую крышку, и ключи от квартиры – той самой, которую он, Дроздов, непременно купит по примеру школьного друга. Ему уже ясно представилось, как он суёт в замочную скважину длинный ключ с хитро вырезанной бородкой, делает поворот..
– Щёлк! – и тело само подпрыгнуло на кровати. В ту же секунду Лёха сообразил, что это Ирина закрыла за собой входную дверь. Дроздов отшвырнул одеяло на пол и, как был, в одних трусах, зашлёпал босиком по крашеным половицам в направлении балкона. Закурив, он свесился через перила, подставляя горячему солнцу голую спину, и несколько минут лениво наблюдал, как над асфальтом возле гаражей дрожит нагретый полуденным зноем воздух. Мужики из соседней пятиэтажки возились у раскрытых ворот гаражного бокса под номером девять. Добродушно матерясь, они выгружали из кузова маленького японского грузовичка обмотанный толстыми проводами сварочный аппарат. Очевидно, взятый взаймы или просто украденный с производства. Тут же на замасленной ветоши лежали какие-то диковинные, хитро выгнутые железные запоры, которые предстояло приварить к воротам для наилучшей сохранности личного автотранспорта и прочего полезного имущества.
**********
Время воров который год сливало свой мутный ручей в прозрачную реку Вечности. Время карманников и домушников отстукивало тягостные мгновения ожидания неизбежного. Время лихих угонщиков машин и взломщиков гаражей дышало в затылок и зловеще нашёптывало каждому автолюбителю в побелевшие от страха уши : «Слушай внимательно – ждать осталось недолго.. Сегодня мы бомбим твоего соседа. А завтра тебя. Готовься. Спасения нет. Ты следующий..»
Томительное чувство обречённости дрожало под ложечкой у несчастливых обладателей кожаных плащей и норковых шуб. Вытягивало душу из мелких кооператоров, хозяев коммерческих ларьков и подпольных видеосалонов. Перманентный страх в одночасье лишиться нажитого имущества вибрировал над беспокойным сознанием, как воздух над горячим асфальтом.
Окна домов стремительно обрастали решётками, превращая жилые кварталы в тюремные блоки. Массивные железные двери перегораживали коридоры, перекрывали доступ в подъезды и на лестничные площадки, держали оборону квартир от незваных гостей и дарили жильцам зыбкую иллюзию безопасности. Двери оснащались усиленными петлями, тяжёлыми литыми щеколдами и, конечно, разнообразными замками новейшей конструкции. И если при старой советской власти для одной двери обычно хватало всего одного замка, то нынче уже не достаточно было и двух.
