Андрей приблизился к креслу и постучал ребром ладони по подголовнику.

«С Лёней пообщаюсь завтра, – проговорил про себя. – Мальчишка уже напуган. Как бы он ни относился к Саше, её исчезновение отрикошетит в него ещё большим страхом за свою же шкуру».

Андрей обернулся. Его взгляд машинально остановился на плавном холмике женского бедра, прорисовывающемся под одеялом.

«И совершенно непонятно, как быть с тобой, Саша-Александра…»

Андрей сел в кресло. Откупорил коньяк и придвинул ближе простой стакан для воды. Точно такой же стоял на тумбочке возле Саши. Он наполнил его на четверть и приподнял в символическом тосте, всматриваясь в янтарную жидкость. Первый глоток прокатился крупной каплей, оставляя тёплый след во рту, горле и концентрируясь в солнечном сплетении. На втором глотке ожил телефон.

– Парень дома. Вопросов не задавал. Трясся до самой квартиры. Внутри его встретили женскими криками, – доложил Борис.

– Спасибо. Отдыхай, – тихо ответил Андрей и отключился.

Покачал стакан, залпом допил алкоголь и поднялся. Обошёл кровать и лёг с другой стороны. Он у себя дома. Спать, скрючившись в кресле из-за того, что испытываешь неловкость от соседства с женщиной в одной постели, ему давно не по возрасту, да и не по характеру. В доме есть гостевая и большой диван на первом этаже, но Андрей точно знал, что не уснёт, если оставит Сашу одну. Рядом с ней было спокойнее в первую очередь за саму Александру.

Андрей покосился на спящую девушку. В конце концов, ему нет никакого резона её столь скрупулёзно опекать. Взрослая женщина, сама пришла к нему и, толком ничего не выяснив, сразу приравняла к вымогателям и насильникам. Он не обязан с ней нянькаться и влезать с какой бы то ни было помощью в её чокнутую семейку. Вот только навязчивое ощущение, что если он о ней не позаботится сейчас, она подчистую доломается, разрасталось и крепло внутри.

Саша перевернулась на спину и вытянула ноги. Одна рука выскользнула из недр тёплого кокона и легла поверх одеяла. Тонкие кривые царапины на ней в миниатюре повторяли хаотичные шрамы на животе девушки. Глядя на них и живо представив те, что были сейчас надёжно скрыты, Андрей перестал сомневаться. Он однозначно никуда не отпустит Сашу утром одну. Отвезёт сам. Дальше будет видно по ситуации.

Сначала Саша услышала шорох, затем открыла глаза и, уставившись на голую мужскую спину, проснулась. Вернее, спину она выхватила некой вспышкой, а уставилась на татуировку, покрывающую извилистыми зигзагами левое плечо. Обтекая руку с отступом от шеи от середины плеча по горизонтали и спускаясь немного вниз, узор не выглядывал даже из-под короткого рукава футболки, в которую Андрей был одет прошлым вечером. «Вот что за тёмные разводы просвечивали сквозь отсыревшую ткань рубашки вчера в душевой», – стало ясно, пока Саша наблюдала, за игрой мышц на спине и как будто меняющих переплетение линий тату, когда мужчина перебирал что-то в шкафу и доставал какой-то свёрток с верхней полки.

Следом пришло новое озарение: если в полубредовом состоянии она всё равно успела заметить рисунок на его коже через влажную ткань, то сама она в одном анатомически подробно облепившем её тонком белье предстала просто абсолютно голой перед Андреем, бывшем однозначно более вменяемым в тот момент. Стало нестерпимо стыдно, и Саша скомкала край пледа, подтягивая его к подбородку.

Ненормально и совершенно неуместно, но она была не в силах оторвать взгляд от объёмной татуировки, напоминающей искусную накладку рыцарских доспехов. Только Андрей не рыцарь. Или тот самый неидеальный благородный рыцарь, только со страхом и упреком… Он же бандит, раз связан с таким как Дуга. Но, видимо, из тех, как их называют, “в законе”. Он не тронул её. Хотя кто в здравом уме смог бы захотеть истеричную дрожащую мокрую курицу… Он не ударил её в ответ и даже не прогнал, когда она отвесила ему пощёчину. Не бросил после обморока и перенёс в дом с улицы, где она… О боже…

Саша чуть не застонала, представив себя со стороны прошлым вечером. У неё наверняка случилось помутнение рассудка, не меньше. Как ещё можно объяснить – не оправдать, нет, – её вчерашнее поведение?

– Проснулась? – продолжая стоять спиной к кровати, спросил Андрей.

Он натянул расправленный серо-голубой джемпер и повернулся.

Ночью Андрей быстро провалился в сон. Он давно научился максимально эффективно использовать часы отдыха, порой краткие и урывочные. Организму требовалось восстанавливать силы, и бессмысленные бдения исключались как бесполезно изматывающие. Крепкому сну способствовала и тихая соседка, которая пошевелилась всего раз, перекатившись снова на бок. Саша ему не мешала. Не стремилась занять больше пространства, раскинуться, перебраться на его половину. Она даже дышала неслышно и не пыталась вернуть всё одеяло целиком, после того, как под утро Андрей продрог и накинул его часть на себя. Девушка оставалась на месте, всё так же завёрнутая в плед и довольствующаяся тем малым, что ей выделили.

Александра замерла под сосредоточенным взглядом сизых глаз, которым цвет одежды и рассеянный утренний свет придали более светлый оттенок. Андрей приблизился и присел на кровать. Саша попыталась отодвинуться, но зажатый под мужчиной край покрывала сковывал движения. Андрей нахмурился.

– Саш, прекрати уже шарахаться от меня, как от огня.

Она вдруг покраснела и помотала головой.

– Это не потому, почему ты думаешь, – прошептала в собранные у лица кулаки.

Он вопросительно приподнял брови. Саша на секунду прикрыла веки и произнесла чуть громче:

– Я наверняка похожа на пугало и от меня… воняет. Не противно? – В содранном горле запершило, и она замолчала.

– Нет, – серьёзно ответил Андрей. – Противно, что всё так сложилось.

Оба помолчали. Саше вдруг стало жарко и ещё более неловко от глупого девчачьего смущения, словно понравившийся ей парень неожиданно застал её врасплох утром ненакрашенную и непричёсанную. Напоминание, что этот мужчина практически смывал с неё следы рвоты, лишь усиливало желание провалиться под землю.

– Который час? – пытаясь взять себя в руки, Саша задала самый нейтральный вопрос, который вдруг сразу приобрёл важное значение.

– Восемь.

– Где Лёня? – имя племянника неприятно царапнуло по языку.

– Дома. Борис отвёз его в полночь, – пояснил Андрей, всматриваясь в лицо Саши.

Она кивнула и отвела взгляд. Он поднялся на ноги, увеличивая расстояние между ними.

– Мне нужно отъехать примерно на час. Можешь ещё поспать или принять душ. В ванной найдёшь полотенца и халат. Мужской, но он запашной… В общем, разберёшься. – Андрей сдвинул дверцу шкафа, вытащил пару белых спортивных носков и положил их в изножье кровати. – Лучше в них, чем босой. – И, предупреждая возражения Саши, тут же добавил: – Вернусь, мы поговорим, и я сам отвезу тебя, куда скажешь.

Андрей продолжал стоять у кровати. Александра посмотрела на него и утвердительно кивнула:

– Хорошо.

– Твоя сумка снова внизу на стуле. Полагаю, чайником и кофемашиной пользоваться умеешь.

Не дожидаясь дальнейшей реакции Саши, Андрей развернулся и вышел из комнаты.

Она откинула одеяло, выпуталась из пледа и села, прислушиваясь к себе. Голова дурная, как бывает после приступа и долгого сна, во рту сухо, желудок немного сводит и по всей правой стороне расходится щиплющее покалывание. Похоже, она пролежала в одном положении всю ночь. Саша взглянула на соседнюю примятую подушку, осознав, что Андрей спал рядом с ней. Ничего удивительного, ведь это его спальня, он здесь полноправный хозяин, который отчего-то приютил проблемную гостью, проявив совершенно не заслуженное ею внимание.

Саша медленно опустила ноги на пол и встала. Помимо початого коньяка, на низком столике обнаружилась бутылка воды. Девушка жадно выпила половину прямо из горлышка. Закрутила крышку и постояла, окончательно приходя в себя. Взбила подушку Андрея, свою же понюхала и положила на пол рядом с тумбой. Сдёрнула покрывало, аккуратно сложила его и одеяло и добавила их к подушке. Растрясла сыроватый плед, поморщилась и мягкими складками приземлила на образовавшуюся стопку на полу.