Художник пишет картину. Он вкладывает в неё свои мысли, мечты, боль, жар души.

В зависимости от уровня мастерства, искренности, открытости, зритель, в том или ином объеме, воспринимает картину даже если прошло много десятков лет.

Какой-то сюжет быстро находит отклик в сердце зрителя, а какая-то работа удостаивается лишь мимолётного взгляда.

Мне нравится посещать художественные музеи – там есть нечто похожее на зашифрованные письма из прошлого, нераскрытые тайны, детектив и археологические раскопки в одном месте. Каждая картина – это история события, история эмоции, хроника эпохи. Что-то стало незначительным, что-то актуально и по сей день.

Этот сборник составлен из рассказов, на которые меня вдохновили полотна великих мастеров. Какие-то основаны на реальных фактах, какие-то – абсолютный вымысел, а некоторые – лишь версии, догадки о том, как создавался шедевр.

Вот список полотен, подаривших тепло творческого поиска:

– С квартиры на квартиру, В.М. Васнецов, 1867, Государственная Третьяковская галерея

– Дама в голубом, Т. Гейнсборо, ок.1780, Государственный Эрмитаж

– Терраса на берегу моря, С.Ф. Щедрин, 1828, Государственная Третьяковская галерея

– Рыболов, В.Г. Перов, 1871, Государственная Третьяковская галерея

– Осенний день. Сокольники, И.И. Левитан, 1879, Государственная Третьяковская галерея

– Приготовление к экзамену, И.Е. Репин, 1864, Государственный Русский музей

– Видение отроку Варфоломею, М.В. Нестеров, 1889-1890, Государственная Третьяковская галерея

– Свидание, В.Е. Маковский, 1883, Государственная Третьяковская галерея

– Площадь Согласия, Э. Дега, 1875, Государственный Эрмитаж

– Зимний обоз в пути, И.К. Айвазовский, 1857, Смоленская художественная галерея

– Владимир перед Рогнедой, Лосенко А.П., 1770, Государственный Русский музей

– Стрекоза, Поленов В.Д., 1875, Государственная Третьяковская галерея

– Христос в Гефсиманском саду, Куинджи А.И., 1901, Алупка, Воронцовский дворец

– Свежий кавалер, П.А. Федотов, 1846, Государственная Третьяковская галерея

– После грозы, Ф.А. Васильев, 1868, Государственная Третьяковская галерея

– Рожь, И.И. Шишкин, 1878, Государственная Третьяковская галерея

– Всюду жизнь, Н.А. Ярошенко, 1888, Государственная Третьяковская галерея

– Прогулка короля, А.Н. Бенуа, 1906, Государственная Третьяковская галерея

– Стычка с финляндскими контрабандистами, В.Г. Худяков, 1853, Государственная Третьяковская галерея

– Побежденные. Панихида, В.В. Верещагин, 1879, Государственная Третьяковская галерея

– Переход Суворова через Альпы, В.И.Суриков, 1899, Государственный Русский музей

– Аленушка, В.М. Васнецов, 1881, Государственная Третьяковская галерея

– Дети с попугаем, К. Робертсон, 1850, Государственный Эрмитаж

– Неизвестная, И.Н. Крамской, 1883, Государственная Третьяковская галерея

– Кружевница, В.А.Тропинин, 1823, Государственная Третьяковская галерея

– Петербургский дворик, К.Е. Маковский, 1857, Государственный Русский музей

– Воспоминание о саде в Эттене, В. Ван Гог, 1888, Государственный Эрмитаж

– Осень, М.К. Башкирцева, 1883, Государственный Русский музей

– У водоема, В.Э. Борисов-Мусатов, 1902, Государственная Третьяковская галерея

– Жнецы, А.Г. Венецианов, 1825-1826, Государственный Русский музей

– Савояр, В.Г. Перов, 1864, Государственная Третьяковская галерея

– Март, И.И. Левитан, 1895, Государственная Третьяковская галерея

– Грачи прилетели, А.К. Саврасов, 1871, Государственная Третьяковская галерея

– Перед исповедью, Репин И.Е., 1879-1885, Государственная Третьяковская галерея

– Привал арестантов, Якоби В.И., 1861, Государственная Третьяковская галерея

– Не ждали, Раепин И.Е., 1884-1888, Государственная Третьяковская галерея

– Лунная ночь в Крыму, Айвазовский И.К., 1859, Государственный Русский музей

– Сухарева башня, Саврасов А.К., 1872, Государственный исторический музей

– Поклонение волхвов, П.Брейгель мл. вторая половина XVI в., Государственный Эрмитаж

– Вечерний вид в деревне. Орловская губерния, Клодт М.К., 1874, Дальневосточный художественный музей

– Портрет неизвестной, Крамской И.Н., 1886, Ярославский художественный музей

– Неудача, Коровин К.А., 1880-е, Государственна Третьяковская галерея

– Прерванное свидание, Брюлов К.П., 1827-1830, Государственна Третьяковская галерея

– В мастерской художника, Маковский К.Е., 1881, Государственна Третьяковская галерея

– Вид Константинополя при лунном освещении, Айвазовский И.К., 1846, Государственный Русский музей

Раиса заприметила Архипа в первый же день их знакомства в госпитале в Таганроге.

Воспитанная в приюте Раиса не знала ни домашнего уюта, ни любящей семьи – только недоедание, ветхое платье и тяжелый труд сызмальства. Может поэтому она всегда старалась устроиться на кухне. Сперва прачкой и посудомойкой, позже научилась стряпать.

В добавление к этому она считала себя дурнушкой, которой суждено вековать в одиночестве, что и отразилось на ее характере.

Ей было уже тридцать, когда она попала в госпиталь, где лечились уцелевшие герои обороны Севастополя. Там её приметил будущий работодатель, капитан артиллерии, Павел Петрович Хватов и по выписке из госпиталя уговорил работать на него, дескать его денщику всё труднее справляться с хозяйством.

Быстро освоившись со скромными запросами хозяина и его слуги, Раиса пыталась понять, что связывало барина и его бывшего крепостного. Она никак не могла взять в толк, почему Архип так печется о здоровье хозяина. Денщик отставного капитана артиллерии, нянчился с барином как с малым дитём. И гулять он его выводил, и белье его сам стирал, и лекарство давал – чисто «сестра милосердия» не меньше. Многие часы, проведенные рядом с больным, тяжело сказывались на слуге. Архип похудел, осунулся, глаза ввалились, что сильно её огорчало.

Их ждал долгий путь – сперва в разорившееся поместье, а затем и в Петербург, где они поселились в съемной квартире неподалеку от больницы Марии Магдалины, что на Васильевском острове.

Попасть в столицу – где работу стряпухой найти становилось всё труднее, а платили всё меньше – было великой удачей. Вот уж пятый год как они здесь, у неё ни одной подруги: чисто волчья стая – «чужакам здесь не место».

Врач приходил через день, осматривал раны, назначал порошки, процедуры, говорил ей какие блюда нельзя готовить, а какие надо. Тогда она сердилась – "не дело дохтору стряпуху учить".

Теперь поняла – доктор тогда уже знал – дело плохо и жалел капитана.

А ей было жалко Архипа – ловкий, сильный, умелый, какой-то нездешний, также как и она. Раиса и сама никак не могла привыкнуть к жизни в столице: всё чужое, соседские стряпухи, всё норовили напакостить «новенькой».

Порой, глядя на Архипа, она и удивлялась зачем ее наняли. Но когда увидела, как Павел Петрович говорит со слугой – какая у него большая, огромная любовь к своему другу, соратнику и помощнику, такое редко увидишь в господских домах – поняла, что это привязанность двух преданных друг другу людей. А теперь ее забота – помочь старому слуге и другу хозяина, когда тот отойдет в мир иной.

То, что для Павла Петровича Архип был не просто слугой было очевидно. Подобные отношения она видела, когда вместе с обозом оказалась на поле боя. Это была ее первая работа после приюта – сестра милосердия в госпитале. Обоз с лекарствами в сопровождении полка угодил в засаду горцев. Старые солдаты прятали, закрывали грудью от пуль молодых новобранцев. Рая помнит их лица – с таким лицом спасают детей и любимых. Такое же лицо было у барина и его слуги – они понимали, поддерживали друг друга, порою без слов.