Пихте не бывает ни жарко, ни холодно, поэтому вечно одевается последним. Потому что если оденется первым, то напялит шорты в мороз или кофту в жару. Раньше мы смеялись, а теперь подсказываем. Потому что это странно – не чувствовать ни жару, ни мороз. А раз странно – то что-то да значит.

Шуша просто очень сильный. Хотя он всегда был самым сильным из нас, но раньше нам это не казалось странным, а теперь кажется. Тем более что он не такой уж и крупный, просто кулаки большие. Вон Грег его на две головы выше, а ведь они почти ровесники.

А Тин, Итан то есть. Он… Он просто маленький. Пыжится казаться странным, хотя ничего такого в нём нет. Думаю, это из-за возраста: он немногим старше Тильки.

Интересно только: а в чём моя странность?

* * *

А в ту ночь… В ту ночь стало так странно, что перетрусили мы знатно! В общем, легли мы, но и десяти минут не прошло, как Гум подскочил, завопил, что дом шатается. Конечно, ничего не шаталось, но переполошились все знатно. Малышей кое-как успокоили.

Снова легли. И услышали тоненькое такое: «Уууааа! Ууууааа!»

Вот че за фигня?

– Тсс! – зашипел Лоло. – Это камни поют.

Камни?

А они, действительно, такие: – «Уууааа! Эээааа!» – и ещё что-то такое же. Что за ерунда? Все думали так же. Один Лоло сел поближе к стене, заслушался.

– Интересно, о чём они поют? – тихо спросила Хелли.

– Про дорогу из звёзд, – ответил Лоло. – Про живые стены.

Вот это номер!

– Ты понимаешь? – удивились мы.

Для нас-то это просто вопли, а Лоло ответил:

– Что-то приходит в наш мир, и теперь они могут говорить. Но только с теми, кто их слышит. Это камни мне сказали.

Он даже встал, подошел к стене, чтобы погладить камни. Ишь ты!

– И давно ты это слышишь? – осторожно шепотом спросил Ром.

Осторожно, потому что больше похоже на то, что у нас одновременно крыша поехала.

– Не знаю, – тоже шепотом ответил Лоло. – Мне кажется, я всегда мог их слышать, просто они говорили слишком тихо – больше на шорох было похоже. Они впервые такие громкие.

Лоло снова погладил камни, а мы уважительно закивали.

– Они знают, кто мы. Говорят, что мы заразили их своими… эм… – Лоло нахмурил лоб, подбирая слово, – своими странностями.

– Это как? – не понял я.

Лоло пожал плечами.

– Они сами не понимают. Но раньше они просто были камнями. Росли в земле. После их обработали, привезли сюда, построили этот дом. И это много лет это был просто дом.

Опять «ууу», «эээ», «ааа». Лоло прислушался, кивнул.

– Всё началось, когда принесли нас. Камни говорят, что мы первые дни сильно плакали. И им впервые стало… больно? – Лоло так удивился, что даже очки вспотели. – Да, боль. А потом мы перестали плакать, но боль осталась. А сейчас… Э…

Лоло вновь прислушался.

– Я не очень понимаю. Они говорят про белого человека с глазами-звездами, вроде как он был здесь несколько лет назад.

Лоло умолк – заслушался. Еще бы! Голова просто кругом! Значит, всё началось с нас? Как? Почему?

– Про что ещё поют? – тихо спросил Тилька.

– Я не очень понял. Подождите! – ответил Лоло, даже палец поднял.

Мы уважительно умолкли.

Нет, всё-таки раньше я бы ржал во всё горло – ну что за бред-то? Поющие стены, дорога из звёзд. Трижды «ха»! Но сейчас сидел так же тихо, как и остальные. Ждал.

– Это какая-то история, – наконец сказал Лоло. – Наверное. Не знаю. Что-то вроде… Для того чтобы найти потерянного среди звёзд, король должен поднять живые стены. Тогда они проложат дорогу или туннель, или что-то в этом роде, чтобы кровь могла прийти за своими детьми.

Кровь?

– А что это значит? – спросил я.

– Не знаю, – пожал плечами Лоло, – камни про это не поют.

Но голос у него все-таки дрогнул. Соврал – понял я. Все это поняли. Все посмотрели на меня, даже Лоло. И я должен был это сказать, поэтому сказал:

– Они нас нашли.

* * *

Это отец. Сейчас я это точно знаю! Он начал сниться не так давно, не больше года.

Во сне я шел по городу. Здания кругом разрушены то ли войной, то ли просто временем. И тут вдруг увидел его, отца.

Сперва испугался, конечно. Идешь такой, а тут бац – мужик перед тобой. Но не убежал. Он так посмотрел на меня – так грустно, что я перестал бояться. Просто стоял поодаль и пялился. Не понимал, чего ему надо?

Во второй раз он приснился спустя месяц или около того. Как раз зима была, и я снег во дворе кидал. Замерз до жути! Как итог – простыл. И вот снова сон: разрушенный город, мужик. Посмотрел на меня и давай подходить. Думаю: пофиг! Так плохо было. А он меня на руки взял и занес в один из домов. Там была кровать с теплым таким одеялом. Я не удивился – сон все-таки. Он меня укутал, а потом у него в руках появилась чашка. Он осторожно, по глоточку поил меня. Улыбался. А когда я проснулся, то уже не болел.

Так он мне приснился еще три раза. В последний раз – да! – где-то за неделю до того, как всё началось. Во сне было лето, летали бабочки. Отец тогда заговорил со мной. Он сказал:

– Мне надо уехать.

А я спросил:

– Далеко?

Отец улыбнулся.

– Очень. Я постараюсь вернуться. И тогда…

А что «тогда», он не продолжил, потому что я проснулся.

Больше не снился. Да я толком и не сплю сейчас! А сейчас думаю: может, он хотел сказать, что тогда придёт за мной?

– Значит, всё-таки они обнаружили приют? – повторил Академик.

Он прошагивался вместе с Профессором вдоль казарм. Люди это назвали бы «прогулкой», но не Они. Просто данные движения ногами крайне полезны для поддержания тонуса.

– Что будем делать? – спросил Профессор. – Эвакуировать? Ликвидировать?

– Ждать.

Прошлись еще немного.

– Первозданные недовольны результатами. Время идет, а механизм так и не определен.

– Предлагаете ужесточить содержание?

– Можно. Но насколько это будет целесообразно сейчас? Нет, данный опыт необходимо учесть при наборе новой группы. Только условия как можно жестче!

– Работные дома?

– Да! Крайне эффективный механизм, – согласился Академик.

Молчание. Десять шагов туда, десять – сюда. Все как велено с целью поддержания механизма в тонусе.

– Так все-таки, – вернулся к тебе Профессор. – Что делать с детьми?

– Ждать, – повторил Академик.

– Их ведь скоро найдут.

Остановились.

– Знаете, это будет интересно! – произнес Академик. – Возможно, встреча с родственниками и окажется тем самым стресс-фактором, который так необходим для пробуждения крови. Тем более…

Академик помолчал немного.

– Кстати, что говорят агенты: Король домовых будет участвовать в операции?

– Его участие не запланировано, – ответил Профессор.

– Значит, будет.

Прошлись еще немного.

– А знаете, – вдруг сказал Академик, – из всего этого действительно может получиться что-то интересное! Что-то новое, чего мы еще не знаем.

– Всё во имя Идеи! – среагировал Профессор.

– Всё во имя Идеи.

Мариэтта вернулась в замок.

Тим решился навестить друзей только на третий день, но, едва переступив порог замка Короля домовых, чуть не был сбит деловитым гоблином, бегущим куда-то со шваброй наперевес.

Появился Джеймс.

– Добрый день, ваше величество!

– Добрый!

Тим сбросил на протянутые руки плащ, спросил:

– Что вообще происходит? – за время столь короткого диалога мимо них не меньше пяти раз успели пробежать в разные стороны гоблины с ведрами и тряпками.