Как это обычно случается, в самый неудобный момент, когда мчишься со всех ног, придерживая сумку, пакет, пересекая дорогу с активным движением и пытаясь не врезаться в идущего навстречу пешехода… зазвонил телефон. Так выяснилось, что он лежал у меня в кармане.

У турникета выяснилось, что повторный проход по абонементу возможен только по истечении 40 минут. Но тётенька оказалось доброй (и к тому же забыла, что только что помогала мне разобраться с терминалом), поверила, что проездной размагнитился, а мне надо срочно попасть на приближающийся поезд, и пропустила.

Конечно, пришлось ехать стоя в такой толпе, которая может образоваться только в электричке дальнего следования. Зато на работе выяснилось, что я не только не опоздала, но и вовсе пришла в офис раньше своих коллег.

Ну его на фиг, этот кофе.

Есть только один выстрел. А значит, стрелять надо наверняка. Так, чтобы сразу и без вариантов.

Натянув валенки и повесив на плечо старый верный «Ижачок», Аркадий Степанович вынырнул из тёплого сонного полумрака охотничьего сруба в искрящийся бодрящий мороз январского утра. Ступеньки привычно скрипнули, провожая хозяина в дозор. Хранитель лесного порядка потоптался на месте, щурясь от блеска миллиона алмазов, рассыпанных по снежной мантии, укрывшей его обход. Застегнул верхнюю пуговицу бушлата, закрепил широкие деревянные лыжи, отметив, что запах берёзового дёгтя почти выветрился, поправил ушанку, спрятал руки в овчинные рукавицы и шагнул в потрескивающую белизну зимнего леса.

Мороз защипал нос до красна и покрыл усы и бороду сединой. Степаныч прошёл почти половину запланированного маршрута, пополняя кормушки и раскладывая куски каменной соли, когда что-то заставило его резко остановиться. Он прислушался, вглядываясь в заиндевевшие заросли кустарника. По снегу стелились характерные косолапые следы с чётко прорезанными полосками от длинных острых когтей. Шатун.

Лесничий повернулся, пытаясь определить направление ветра. А затем осторожно присел и ощупал след. Снег по кромке был рыхлый. Значит, медведь прошёл совсем недавно. Медленно поднявшись и стараясь не шуметь, Степаныч вынул из ружья только что заряженный патрон с дробью и достал из патронташа пулевой. И тут же где-то впереди, за деревьями, буквально в нескольких десятках метров, хрустнуло. Патрон выпал из дрогнувших пальцев и зарылся в снег.

Пока Степаныч доставал новый, стараясь унять дрожь в руках и не отводя глаз от той части леса, откуда доносились хруст и ворчание, хозяин леса тоже не терял времени даром. Человек шёл с наветренной стороны, а значит, уже был замечен. Щелчок предохранителя совпал с глубоким звериным рыком. Из чащи показалось массивное бурое чудовище.

“Хоть бы не побежать”, – промелькнула мысль. “Никаких резких движений… Избегать прямого контакта глаз”, – всплывали в памяти обрывки инструкций. Стрелять! Подпустить как можно ближе и стрелять! Бывалый охотник впервые в жизни почувствовал настоящий, парализующий тело и леденящий душу страх, который не каждому удаётся взять под контроль. Несмотря на стальные нервы, волосы Аркадия оказались вполне живыми, и он с удивлением отметил, что они реально могут шевелиться от страха.

Переваливаясь с лапы на лапу и мотая косматой головой, зверь, казалось, необыкновенно медленно для оголодавшего хищника приближался к человеку. Время превратилось в густой тягучий кисель. Из пасти животного вырывались клубы пара, а ноздри раздувались, жадно выхватывая запах добычи. Расстояние сокращалось. Медведь всхрапнул и угрожающе задрал верхнюю губу, обнажая жёлтые клыки. Степаныч покачнулся, но удержался от естественного порыва всё бросить и бежать, бежать, к чёртовой матери! Маленькие глазки таёжного гиганта нервно сверкали из-под низко опущенных надбровных дуг.

Осталось метров двадцать.

Дуло ружья, как в замедленном кино, ползло вверх.

Пятнадцать.

Прицелиться. Лучше в грудь, а не в голову.

Десять.

Патрон только один. А значит, стрелять надо так, чтобы сразу и без вариантов.

Пять.

Теперь!

Аркадий Степанович крутанул руль, поворачивая на зелёный сигнал светофора. Грузовичок тряхнуло на кочке, и он тяжело покатился дальше по улицам города, всё ещё охваченного праздничным настроением. И вся эта городская суета казалась такой странной, сказочной, неестественной. Будто Степаныч со своим грузовичком, в фургоне которого бурой горой возвышалась побеждённая человеком дикая сила, оказались на островке реальной жизни. Один на один. А вокруг – Лукоморье, страна Оз, Зазеркалье. И все хлопоты этих фантастических городских жителей эфемерны и легки, как воздух.

Парень догоняет автобус. Старушка кормит голубей. Мальчишки играют в хоккей… Наверняка где-нибудь в одной из кухонь этой многоэтажки сидит у окна барышня и пьёт чай. Непременно с гвоздикой. И смотрит в окно. Она и не обратит внимания на грузовик, проезжающий в плотном потоке машин. Скользнёт по нему взглядом и улыбнётся своим мыслям. О детстве, о настоящем, о будущем. Степаныч тоже улыбнулся. Будто отхлебнул горячего чая с гвоздикой. И начал оттаивать.

Нет, нет и нет. И еще раз нет. Не хочу, не буду, не нравится! Ну, не мое это! Все. Я сказала, нет. Нет, я не буду готовить суп. И точка. Ни сегодня, ни завтра, никогда. И даже вчера не буду. Совсем.

Через полчаса в супермаркете. Ну, что там? Картошка? Где тут она? Чистить придется… Интересно, можно не чистить морковку, если она мытая? Лук точно чистить надо. Может, не брать?..

Оливковое масло для приготовления поджарки. Для поджарки, для поджарки я возьму бутылку масла (на мотив песни «Александра»)… Кстати, о бутылках! Нельзя впервые готовить суп и никак это не отметить!

Соль, лавровый лист, перец горошком, перец болгарский, зелень. Кажется, все!

Ка-ка-я рыба! Вы только посмотрите! Жабры розовые, чешуйки ровненькие, как на подбор! Как там она называется?.. Толстолобик, толстолобик, как прекрасен весь твой облик…

О! Винный отдел! Та-а-ак…

Спустя час. Итак, начнем. Суп готовить очень легко! Первым делом берем… штопор…

Еще через сорок минут. Ага. Начинаем с поджарки. В кипящее в сковороде масло вываливаем натертую морковь и мелко нарезанный… ЛУК!.. Ну как так! Я же лук так и не купила!.. Что делать, что делать? Может, чесноком заменить? А чеснок только маринованный из баночки с огурцами. Н-да… Придется снова идти в магазин. Ну, ничего. Заодно забегу за еще одной бутылочкой вина. Идти специально было бы стыдно. Что я, алкоголик что ли. А так, по пути, можно.

Прошел час. Ну что ж. Поджарка готова. Тем временем на плите уже должен… кипеть бульон… Вот ведь пердимонокль вышел! Мало того, что ничего еще не кипит, так для бульона еще и мясо нужно! Нет. В третий раз в магазин? Нет, нет и нет. Буду мудрой и обойдусь тем, что есть в холодильнике. Охотничьи колбаски. Отлично! Будет солянка. Ну и что, что без оливок.

Без оливок, без оливок к сердцу путь совсем не близок…

Ну надо! Чуть про рыбу не забыла. Лужа на пол натекла… Самое простое – запечь рыбу в духовке. Просто почистить, посолить, обложить лаврушкой, лимоном, перцем горошком, завернуть в фольгу и поставить в духовку.

Почистить – просто?! ЗАЧЕМ мне эта рыба…

Между прочим, никогда бы не подумала, что у меня такая красивая кухня! А вот если смотреть на люстру, наклонившись так, чтобы лицо находилось на одном уровне с дверцей шкафа… а лучше сразу сесть на пол… и при этом поднести к глазам бокал, наполненный белым сухим…

Чуть суп посолить не забыла! Ну, вот! Все прекрасно! Суп слабо кипит на медленном огне. Или медленно на слабом… Рыба запекается в духовке. Ну, красота же! Ну? И что, что фольги не оказалось? Обычная, мелованная, форматом А4 – тоже ничего. Разве что потолще слегка. Ну, подержу в духовке чуть подольше, подумаешь.