- Раньше я бы смог оставить вас в покое, если бы вы просто послушались меня и вернулись на свои места, - гордо заговорил он, - Но теперь, когда вы зашли так далеко, я не могу. Но и убить я вас тоже не могу – лишь запереть.
- Ты безумен! – закричал ему Эрик, - Опомнись! Что ты творишь?!
Зевс развел руками.
- Будущее.
Он подал сигнал своим монстрам, и они атаковали нас. Мето-люди сражались с нами бок о бок, но, скольких бы тварей мы не убили, их все равно становилось все больше и больше. Видимо, Зевсу это зрелище тоже наскучило, и он щелкнул пальцами – его создания поднялись вверх, зависнув над нами.
- Поймите, наконец, - тяжело вздохнул он, - Все уже решено и сделано – вы все равно пойдете со мной, как бы не надрывались. От вас зависит только, пострадает кто-то при этом, или нет.
Я почувствовала внезапное головокружение, и уже было решила, что это из-за ребенка, но потом увидела, как мои друзья теряют сознание. Чувствуя жжение и боль, я посмотрела на свою руку – она была оцарапана, и из глубокой раны что-то сочилось вместе с кровью. Вот в чем все дело – им нужно было лишь нас оцарапать – на их когтях был какой-то яд. Зевс улыбался ехидно, когда я почувствовала, как падаю на промерзшую землю.
Не знаю, сколько я была без сознания, и не знаю, что было на поле боя дальше. Я только боялась за Джека. И за нашего малыша. Господи, как же я за него боялась!.. Он был здесь, со мной, и он знал, что я чувствую страх и ужас. А вот я не знала, как он и что с ним. Что, если я причинила ему вред? Что, если я и вовсе убила его? Я не могла перестать бояться, но и не могла очнуться. Когда я, наконец, начала приходить в себя, я почувствовала холодный бетонный пол под собой. И цепи. Нет, это не метафора – на моих руках были тяжелые железные цепи. Голова моя трещала так, словно к ней тоже было что-то приковано – я не могла поднять ее. Разлепив глаза, я увидела решетку, со мной в камере сидела Натали, прижавшись спиной к бетонной стене. За решеткой был лишь виден коридор, и такая же серая стена.
- Джек… - пробормотала я каркающим голосом, и попыталась сесть, - Где он?
- В соседней камере, - вздохнула она.
- Карли? Ты в порядке? – крикнул мне Джек.
- Я не знаю… - я села на пол, - Вроде бы… Где это мы?
Я огляделась – в камере, кроме унитаза и двух ватных матрасов, больше ничего не было.
- Черт его знает, - ответил Морфей.
- Все живы? – беспокоилась я.
С облегчением я услышала всех – никто не погиб.
Здесь были все, кто перешел на мою сторону. Господи, какая же я идиотка! Я подвергла всех друзей опасности, и теперь мы все были заперты неизвестно где. Я поднялась на ноги и подошла к решетке, чтобы более-менее осмотреться, и, едва я ее коснулась, меня ударило током, и я упала на колени.
- Решетка под напряжением! – выкрикнул Джек.
- Я уже знаю, - выдавила я, снова поднимаясь на ноги.
- Прости, - проговорила Натали, показывая ожоги на ладонях, - Забыла сказать.
Я проверила свой браслет – он по-прежнему не работал.
- Джек, твой… - начала я.
- Нет, - сразу ответил он, поняв, о чем я, - Не работает.
Вздохнув, я начала думать, что нам дальше делать, но в голову ничего не приходило. Сейчас мне казалось, что ситуация безвыходная, но ведь такого быть не может – выход есть всегда.
- Выход есть всегда, - повторила я вслух вполголоса и снова встала, - Эй, ты! Сукин сын!
- Карли, что ты делаешь? – удивилась Натали, - Ты думаешь, что он все еще торчит здесь?
Я засмеялась.
- Ну, коне-е-ечно! Такая мразь, как он, обязательно дождался бы, когда мы очнемся, чтобы почувствовать свой триумф снова! – кричала я, - Ему обязательно надо самоутвердиться напоследок! Верно я говорю, чертов ублюдок?!
Тут через мои цепи прошел разряд тока, и я вскричала.
- Верно, - раздался голос Зевса в коридоре, - А ты довольно хорошо меня знаешь.
Он подошел к моей камере, чтобы я могла его видеть.
- И не таким глотку вскрывала, - выплюнула я, и он нажал на кнопку.
Снова удар током. Однако я засмеялась, снова поднимаясь на ноги.
- И почему же я все еще жив? – спросил он, и ударил снова, на этот раз дольше.
- Обещаю тебе, - процедил сквозь зубы Джек, - Когда я отсюда выберусь (а я выберусь!), ты сильно пожалеешь, что не дал мне спокойно жить!
Зевс лишь поднял бровь, не считая нужным отвечать на тираду Ангела, а затем ударил и его. Он больше ничего не сказал, просто ушел. Я надеялась, что хоть как-то смогу понять, где мы, но нет.
- Ты в порядке? – спросил за стеной Джек.
- Ага, - ответила я, так же тяжело дыша от боли, и мы засмеялись.
- Что смешного? – выкрикнула Рита, - Вас только что шарахнули током!
- А то, - начал Джек с улыбкой в голосе, - Что, если у него есть пульт, значит, где-то здесь есть механизм, который мы сможем взломать.
- Если не поджаримся, - хохотнула я.
Мы снова засмеялись.
- Дебилы, - услышала я вздох Сэма.
- Я люблю тебя, - раздался голос Джека.
Это вызвало у меня улыбку, придавая сил.
- И я тебя люблю.
Однако, мы не раз пытались вскрыть цепи, но они были запаяны насмерть. Искали электронику в камерах, но вокруг был лишь один бетон, без каких либо щелей, которые можно было бы вскрыть, даже решетку опробовали – только током шарахнуло снова.
Каждый день по три раза нам приносили воду и хлеб. И больше ничего – никаких разговоров, никаких требований, даже Зевс был в свой следующий приход словно немой надзиратель. И еще один факт – каждую ночь мы засыпали, как убитые, без чувств и сновидений – нас усыпляли.
Глава 15
Так проходили день за днем. Я уже сбилась со счета, сколько мы здесь – может быть, это было из-за газа, которым нас усыпляли, а может, из-за истощения. А может быть, из-за того и другого. Мысли все время путались, я не могла ни на чем сосредоточиться. Я не могла думать. То есть, совсем. Мы уже практически не разговаривали, без сил лежа на своих матрасах, не строили никаких планов побега, не обсуждали никаких важных вещей. Я лишь понимала, что нас превращают в овощей – беспомощных и бесполезных.
«Беспомощность…» - раздалось у меня в голове. «Бесполезность…». Я сидела, прислонившись спиной к холодной бетонной стене, и просто смотрела в одну точку, а по щеке внезапно потекла слеза. Я даже сама вначале не поняла, от чего плачу, а потом до меня дошло.
«Я больше никогда не беде такой беспомощной, - обещала я себе когда-то, - Я никогда не буду беззащитной…». Тишина в нашей тюрьме была нарушена моим плачем, и я уронила руки от бессилия.
- Карли… - услышала я шепот Джека.
Но я не могла ответить, я просто плакала, понимая, что я ничего не могу сделать – я даже понятия не имею, где мы.
- Карли!.. – снова позвал он меня.
А ребенок? Господи, наш ребенок…
- Джек, - выдохнула я от отчаяния.
- Я здесь, солнце, - проговорил он.
- Джек, - снова всхлипнула я, - Прости меня… Прости, что не сказала раньше…
Я зарыдала.
- Не сказала «что», Карли?
- Я беременна, - улыбнулась я горько сквозь слезы, - Джек, у нас будет ребенок.
Наступила тишина на несколько мгновений, а затем глухой, но сильный удар кулаками о стену – он злится.
- Карли-и-и! – прорычал он.
Я опять всхлипнула.
- Прости меня. Я знаю, что должна была тебе сказать, когда узнала в ночь свадьбы…
- Конечно, ты должна была сказать!
Еще два удара, рычание.
- Прости, - прошептала я только.
Он очень долго молчал, а я все это время плакала, не зная, как остановить эти слезы. Боже, что же я наделала? Он меня теперь, наверное, ненавидит. Ну, разумеется – я же не сказала ему о его же ребенке – на его месте, я была бы сейчас в ярости. И что дальше? Ну, сказала я ему сейчас – что это изменит? Или что изменило бы тогда?
- Карли? – позвал меня Джек, - Малыш, прости. Прости, что вспылил, - спокойно, вполголоса говорил он, - Не надо больше плакать, хорошо?