– Ты! – Сиризай кивнула Заре. – Сестра! Ты тоже давай к столу! Садись рядом с ними.

Зара поспешно поднялась со своего места и уселась слева от меня. Справа на лавке застыл все также невозмутимый Кедр. Я оказался прямо напротив чародейки.

Сиризай усмехнулась, глядя на меня, и выдала:

– Вот ты какой, северный олень!

Чародейка рассмеялась. Я изумленно таращился на нее. Откуда ей знать про подколки из реального мира? Компьютерные персонажи, даже обретшие личность, не выражаются подобным образом, если только программисты не вкладывают в их уста такие словечки. Но Сиризай явно понимает смысл только что произнесенной фразы. Неужели она тоже побывала в нашем мире? Как Зара? И тоже получила воспоминания реального человека?

– Ну и видок у тебя, Шарапов! – продолжила чародейка.

Нет! Не была она у нас! Прокололась! Я только что понял это. Сиризай понимает, что говорит, но цитирует фразы дословно. Мы говорим иначе.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов, – в моей версии известная фраза прозвучала так, как произносят ее обычные люди в реальности, а не таким образом, как она звучит в старом кинофильме.

– Что? – усмешка сползла с лица Сиризай.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов. Так правильно, – ответил я.

– В самом деле? – волшебница отмахнулась и улыбнулась.

На этот раз улыбка была неуверенной. Неписи обрели настоящую личность и эмоции, как у реальных людей – они тоже теперь ошибаются и чувствуют неуверенность. Но в чем-то они остаются машинами, и точная цитата заезженной фразы выдает их.

В Сиризай не было воспоминаний человека. Однако чернокнижница многое знает о реальном мире, в этом нет сомнений, и хорошо понимает его. В «Новой жизни» мало таких неписей, в этом я также был уверен; а еще в том, что Сиризай очень непростой персонаж. Волшебница хмурилась и снова разглядывала меня.

– Так это действительно он? – Сиризай обратилась к Заре.

Девушка кивнула и посмотрела в окно. Как будто боится встретиться со мной взглядом!

– Трудно поверить, что он смог сделать это, – чародейка покачала головой. Она по-прежнему пытливо рассматривала меня.

Сперва было все равно, как долго Сиризай таращится на меня, но слишком уж цепкий у нее взгляд. Да… Не нравился мне ее взгляд.

– Он? – вновь с явным сомнением в голосе спросила чародейка. – Точно он?

– Он, – Зара упрямо поджала губы. – Это он. Ручаюсь за…

– Ах, оставь, – волшебница откинулась на спинку стула. – Мне все известно.

Теперь захотелось выругаться вслух. Я не имел понятия, что Сиризай выпытывает у Зары – ясно лишь, что это каким-то образом связано с моей персоной – но для чего весь этот цирк с многозначительными вопросами и поглядыванием в мою сторону?

– Вы ешьте, – Сиризай включила режим добродушной хозяйки. – Ешь и ты, сестрица, откушай, не побрезгуй.

Чародейка хлопнула в ладоши, дабы обратить на себя внимание.

– Кушайте. Не бойтесь! Не отравлю! Есть куда более простые способы покончить с вами, – пока Сиризай говорила, голос волшебницы становился все более угрожающим, а взгляд тяжелел.

Столь быстрые перепады настроения у собеседника всегда беспокоили меня. Как бы не оказалось, что у чернокнижницы не все в порядке с головой, и мы полностью в ее власти.

– Я поем, – начал Кедр, – а мои люди?

– Твои «кто»? – Сиризай склонила на бок голову. Будто сильно удивилась.

– Мои люди, – повторил спецназовец.

– А-а! Твои хобгоблины! – рассмеялась чародейка. – Их тоже покормят! Но лучше расскажи, ты принес ответ на мое предложение?

– Нет, – Кедр был не многословен. – Моя группа экстренно вошла в игру. Никаких указаний мы не получали. Мы даже не знали, где вас искать. Связь налаживалась другой группой.

Сиризай больше не улыбалась, веселье напрочь оставило ее.

– Айзирис уничтожила их, – прошипела чародейка. – Она думает, что сможет мне помешать! Но еще посмотрим, кто кого!

Сиризай устремила в пустоту озлобившийся взор. Она смотрела мимо нас, словно мы перестали существовать для нее, но не она для меня. Я изумленно смотрел на волшебницу, потом перевел взор на Кедра и Зару. Девушка тоже потрясенно таращилась то на Сиризай, то на хобгоблина. А спецназовец в обличье хобгоблина снова был невозмутим.

О чем говорят непись и спецназовец? Выходит, спецслужба уже установила связь с Сиризай, а меня и Зару используют в темную для каких-то неведомых нам целей? Что вообще тут творится? Что происходит? Я начал вскипать. Еще немного и сорвусь.

– Ну, раз моих людей покормят, – совершенно невозмутимо произнес Кедр, – то и я, пожалуй, подкреплюсь.

Кедр покосился на меня, потом на Зару и добавил:

– Вам я тоже это советую, – хобгоблин взялся за пироги и спустя пару ударов сердца добавил плотно набитым ртом. – Ешьте, пока дают.

– Лишь бы не закормила до смерти, – пробормотал я. Ели мы все же недавно.

– Лучше закормить, чем запытать, – усмехнулся Кедр.

– Послушайте мудрого совета, – воскликнула волшебница и снова покосилась на меня.

– Что от нас нужно? – я решил, что пора прояснить происходящее. Хоть немного! К еде я не притронулся.

Непись-чародейка довольно осклабилась. Она будто ждала моего вопроса.

– Хочешь спросить, что нужно от тебя? – поинтересовалась Сиризай.

– Хочу, – произнес я и выругался про себя.

Слишком часто в последнее время я ругаюсь. Но дела таковы, что без крепкого словца не обойтись. Нужно понимать, что нас ждет, и, кажется, прямо сейчас чародейка готова обрисовать мое положение.

– Помнишь нож вампира?

– Что? – я растерялся. Почему Сиризай вспомнила про него?

– Нож вампира. Ты мог убить им Кощея либо впустить его в Мадервиль. На твой выбор.

– Я хотел убить вампира!

– Это было потом, – оскалилась Сиризай, – но сначала ты впустил его в город, а вместе с ним сила Айзириз полностью овладела этим миром.

Непись напротив меня не должна знать и не может знать, что случилось в Мадервиле. Тогда я открыл для богини тьмы путь в «Новую жизнь», сломав последние барьеры между нейросетью и игрой. Айзирис – зримое воплощение нейросети – перехватила управление над серверами и программным кодом «Новой жизни»; и в этом я сыграл не последнюю роль. Все это хорошо известно спецслужбе, которая арестовала меня в реальности и снова бросила в игру. Подробности известны и Заре. Но откуда знает Сиризай?

Могла ли Зара все рассказать своей новообретенной «сестре»? Вряд ли. Зара как будто не до конца уяснила, о чем сейчас разговор – она растеряна, по меньшей мере выглядела таковой. А расскажи Зара пленившей нас чародейке все, что знает сама, то явно понимала бы, что происходит.

– Откуда ты… – охрипшим голосом произнес я, но чернокнижница не дала мне закончить.

Сиризай расхохоталась. Смех был полон издевки. Подумалось, что Сиризай сейчас вскроет карты – уж больно картинно села чародейка на своем деревянном троне, словно собралась речь толкнуть – так и оказалось.

– Нож вампира – это триггер, который ты активировал. Он запускает особые алгоритмы в «Новой жизни». Нож полностью открыл код и сервера для управляющей нейросети.

– Да как ты… – едва слышно прошептал я, уставившись на чародейку. – Откуда ты все это знаешь?

– После активации триггера он навсегда связан с твоим персонажем. В твоем коде появились новые строки, ты тоже стал частью триггера,– продолжала Сиризай, – и этот триггер перестал быть нужен Айзирис. Поэтому она вышвырнула тебя из игры.

Триггер? Я часть триггера? Вот о чем говорила Айзирис после моего возвращения в «Новую жизнь»!

– Айзирис выкинула меня из виртуальности, а могла бы убить, – констатировал я, и оказалось, что ошибся.

– Не могла, – возразила Сиризай.

– Почему?

– Потому что тогда не могла, – сказала чародейка, – но сейчас может.

Сиризай вновь рассмеялась, разглядывая мою физиономию. Я надеялся, что бесстрастен. Нечего читать на моем лице чувства! А внутри-то все бурлит! Прямо сейчас раскрываются многие мучившие меня вопросы. Но насколько можно верить неписю? Насколько достоверно услышанное?