Мягкая, изумрудно-зеленая трава так и манила пробежаться по ней босиком, бабочки, летающие всюду, тоже удивляли. Раскраска крыльев завораживала любого. По обеим сторонам сада были два небольших озерца, на поверхности голубой воды раскачивались кувшинки и плавали утки с пестрым окрасом перьев. Николь подошла к одному из озёр, чтобы получше рассмотреть птиц. Она присела у края озера и обомлела, в прозрачной как слеза воде плавало множество рыб разной окраски и размеров. И, что удивительно, ни утки, ни рыбы не боялись ее присутствия, они спокойно плавали, как будто девушки и не было вовсе.

Налюбовавшись этой красотой, Николь встала и пошла вглубь сада к фонтану, который ее манил с первого дня, с того самого момента как она увидела его в окно. Фонтан находился посередине сада, из его верхней чаши струей вырывалась вода и стекала в нижнюю, достаточно большую чашу, украшенную лепниной и похожую на небольшой бассейн. Дно было покрыто разноцветными камнями, которые играли своими гранями в ниспадающей воде и брызгах. Николь присела на корточки и ладошкой принялась разгонять воду из стороны в сторону. Наплескавшись, она встала и, обойдя фонтан, подошла к огромному дереву. Его ветви свисали над краем фонтана, из-за чего образовывалась тень. Тут можно было спрятаться в жаркие дни и отдохнуть в приятной прохладе раскачиваясь на качели свисающей с нижней ветви дерева. Николь тут же оседлала дощечку и как маленький ребенок принялась раскачивать себя, сгибая и резко выпрямляя ножки. Ее красивое личико сияло от удовольствия, она была счастлива и безмятежна, забыв о всем что ей предстояло сделать до отъезда. Она как будто провалилась в детство, и не хотела оттуда возвращаться. Птицы пели так как не поют нигде. Голоса их были очень чистыми и звонкими. Можно было слушать их часами. Не известно сколько бы девушка порхала, но неожиданный громкий всплеск на речке вывел ее из детства. Николь остановила качелю и вслушиваясь пыталась разглядеть речку. Но из-за цветов и кустарников, она не смогла ничего увидеть. Она спрыгнула и направилась по тропинке в сторону реки. Николь удивилась состоянию, в котором находилась тропинка. В сравнении с подстриженными кустарниками и ровными и аккуратными аллеями и клумбами, эта тропинка была как будто не тронута, заброшена. Высокая трава, торчащие корни деревьев покрывали ее, идти было трудно и неудобно. Преодолев этот жуткий отрезок дороги, она вышла к реке. Берег был песчаный, вода то и дело набегала на песок и тихонько скатывалась обратно. Вдоль берега по обе стороны речки скрывали маленькие деревца и многочисленные кустарники, шелест которых создавал таинственную и неповторимую атмосферу. Тропинка упиралась в мостик, ножки которого уходили в воду, а сама деревянная конструкция заходила на приличное расстояние от берега в зеркальную гладь воды. Николь прошла по песку и вступила на деревянную конструкцию. Девушка сначала потопала, а потом несколько раз прыгнула на нем, чтобы убедиться в его прочности. Оставшись довольна проверкой, продолжила свое путешествие по деревянному настилу. Мостик уходил метров пять вглубь речки, на глади воды повсюду плавали зелёные водоросли, стебли которых уходили на дно реки. Рыбы плавали и, выпрыгивая из воды, падали обратно скрывались в толщи голубых вод. Было красиво и спокойно, легкий ветерок развевал волосы Николь, которые она то и дело поправляла руками. Дойдя до края мостика, она села и, свесив ноги, стала размахивать ими в воде, создавая бурный водоворот. Брызги вырывались из-под ее ног. Немного устав от игры с водою, Николь закурила и пыталась рассмотреть другой берег, его очертания мало отличались от берега на усадьбе. Водная гладь напоминала огромную зеркальную поверхность, бесконечно прерываемую рябью и волнением. Облака плыли по голубому небу, отражаясь в реке. В облаках живёт тайна, загадка и очарование, они наполнены покорностью и нежностью, ветрами странствий. Чем дольше смотрела Николь на облака, тем настойчивее рвалось воображение на волю, властно уводя страну сказок, грёз и мечты. Неожиданно её внимание привлекло одно из облаков, оно было странное, вернее, его положение относительно других облаков, как будто не на поверхности воды, а под водой. Николь вынула ноги из воды и встала на колени, опершись руками о мостик, чтобы лучше разглядеть это странное облако. Мало того что оно было под водою, так еще и двигалось то вместе с остальными облаками, то наоборот на встречу им. Это уже было слишком.

– Странные дела, а как же законы физики и математики, или они здесь не работают? – произнесла, смеясь, Николь и, наклонившись почти над самой водой, напрягла взгляд, закрывая лицо ладонями от солнца. И вдруг девушка четко рассмотрела силуэт женщины: ее волосы раскачивались в течении воды, платье белое и холодное как снег парило, изредка обнажая её ноги, лицо было мертвенно-бледное и глаза были открыты так широко, что казалось, вот-вот вывалятся из глазниц. Страх сковал Николь, она не могла пошевелиться от ужаса, сердце стало болеть от бешеного ритма, холод предательски овладевал ее телом. Найдя в себе силы, оторвав взгляд от утопленницы, Николь вскочила и стремглав побежала в особняк, не замечая, как сбивает в кровь ноги об корни деревьев и камни. Её белое от ужаса лицо хлестали ветки кустарников, она преодолела путь от реки до особняка за секунды. Взлетев по лестнице едва касаясь ступенек, она влетела в холл и с шумом закрыла дверь на засов. Перепуганный этим зрелищем дворецкий, вытаращив глаза, смотрел на графиню, не решаясь вымолвить даже слово. Николь, пролетев мимо горничной, забежала в гостиную и, упав на стул, разревелась, закрыв лицо руками. Ее всю трясло, страх не давал ей даже вздохнуть полной грудью. В дверях показались перепуганные дворецкий и горничная

– Графиня, что случилось? – взволнованным голосом спросил дворецкий.

– Я не знаю. Вернее, я не могу это объяснить. Мне кажется, что я схожу с ума, – всхлипывая и не отрывая ладони от лица, ответила Николь.

– Тейлор, налейте мне вина и оставьте меня ненадолго одну. Пожалуйста. – взяв со стола салфетку и вытирая заплаканное лицо, попросила графиня.

– Сию минуту, госпожа, – ответил дворецкий и, наполнив вином бокал вышел из гостиной, закрыв за собой дверь.

Николь сидела, сложив руки на стол, нервно мяла салфетку, слезы катились по щекам и капали на накрытый скатертью стол. Вытерев в очередной раз лицо, девушка взяла бокал и смотрела как будто сквозь него. Руки дрожали так, что вино плескалось в бокале, медленно стекая по его стенкам. Отпив половину красного как гранат напитка, поставила бокал на стол и позвонила в колокольчик. Через пол минуты вошла горничная, ее лицо по-прежнему было взволнованное. Сложив руки на переднике, Лесли обратилась к Николь:

– Чего изволит графиня?

– Лесли, передайте, пожалуйста, Стефани, что я не буду ужинать, все, что она приготовила, кушайте сами. Я сейчас же отправляюсь спать. Разбудите меня в 10 часов, если я сама к этому времени не встану. Можете идти, Лесли.

Горничная ушла, а Николь, допив вино, пошла в ванную, быстро приняв душ и сделав все процедуры перед сном, направилась в спальню. Закрыв за собою дверь, Николь села на край кровати, поставила телефон на колени и набрала номер управляющего. После непродолжительных гудков она услышала его голос:

– Мэтью слушает.

– Мэтью, это Николь.

– Слушаю Вас, графиня. Что-то случилось? – встревоженным голосом спросил управляющий.

– Да. Я не могу это обсуждать по телефону, так как Вы можете посчитать меня сумасшедшей или выжившей из ума. Вы не могли бы завтра приехать часам 11 утра в поместье, я хотела бы с Вами поговорить.

– Конечно, графиня. Я буду у Вас в назначенное время.

– Спасибо большое.

Николь положила трубку и, надев пижаму, упала на подушку.

Всю ночь Николь ворочалась и просыпалась в холодном поту. Сны были ужасные, леденящие душу и сознание. Ей снилось что она стоит на мостике, а из воды медленно поднимается мертвая женщина: её когда-то изящная фигура, полуобнаженное тело, красивые, густые, длинные волосы овевали застывшие черты некогда живого, обворожительного лица; она смотрит на Николь абсолютно белыми, пустыми глазами, протягивает к Николь руки и в голове звучит ее голос: