– Я вот вам, непутёвые! – погрозил им Борей. – Нет, чтоб делом заняться, озимые потеплей укрыть!
Заглянуло в колодец Ясное Солнышко …
Ло-ло-ло. Ло-ло-ло. Ло-ло. Ла-ла-ла.
Своим благодатным лучом
Я всех одаряю теплом!
Ло-ло-ло. Ло-ло-ло. Ло-ло. Ла-ла-ла.
Ло-ло-ло. Ло-ло-ло. Ло-ло. Ла-ла-ла…
Но уж будто и не дышит маленькая девочка! Ясное то Солнышко, Ясное, но – зима, не хватает сил снег растопить, девочку отогреть. А тут ещё снова наплыли серые толстые тучи, закрыли собой Ясное Солнышко. Серо стало и пасмурно. Не кому спасти маленькую девочку с алыми косами, лежащую в старом заснеженном колодце, какой стала Заряничка на Земле…
Да и находился этот заброшенный старый колодец даже от одинокого хутора далеко, в стороне от старой проезжей дороги, ведущей к столичному городу. Раньше из этого колодца брали воду путники, проходящие или проезжающие в большой город. Здесь же, под раскидистой одинокой вербой путники и пили воду из колодца, отдыхали. Вода в колодце была целебная, какой бы ни был путник усталый и обессилевший, попив этой колодезной воды, чувствовал прилив сил и бодрости.
Но вот уже много лет этой дорогой перестали пользоваться, была проложена новая дорога, более короткая и удобная. Первое время по привычке ещё кое-кто ездил по старой дороге, а потом она вообще опустела. Про целебный колодец просто забыли в ежедневной суете, открыли для себя другие источники воды в новом месте и этим колодцем, теперь для них далёким, перестали пользоваться. Остался единственный хутор в этой округе, не сменивший своего места. Когда проложили новую дорогу, хозяева этого хутора уже отстроились, завезли крупный рогатый скот, всевозможную птицу и другую живность, обустроили свой быт. Здесь был простор для выпаса скота, долина была обширной и была богата родниковыми водами, травы густо росли на пастбищах и на них привольно выпасался тучный скот, важно разгуливали стада гусей и другой домашней птицы и мелкого скота. На хуторе были вырыты свои колодцы, рядом. оставшись на всю округу одним не уехавшим хозяйством.
Первое время ещё кое-кто забредал сюда по старой столбовой дороге, пил сам, поил лошадей, обновлял воду в колодце, даже кто-то несколько лет назад не поленился и подправил сруб колодца, сменив старые обветшавшие доски сруба на новые. Летом можно было увидеть по груде глины рядом с колодцем, что давно кто-то брался очистить колодец и вдохнуть в него новую жизнь, но это было давно. И уже никто не бросал ведра на цепи в прохладную глубину, не скрипел журавль, поднимая ведро, наполненное холодной и целительной колодезной водой…
Постепенно колодец начал мелеть. Вода в колодце уходила всё дальше и дальше. И наступило время, что колодец совсем обмелел и высох. А затем стали осыпаться края колодца без воды. На хуторе были свои колодцы, и этот колодец так никто и не чистил. Лишь одинокая Верба летом шелестела листвой на ветру …
Ш-ш-ш … Ш-ш-ш …
Ты всё спишь …
Ш-ш-ш … Ш-ш-ш …
Мой колодец позабытый …
А когда-то, знаменитый,
Щедро всех водой поил,
От всех недугов лечил …
Ш-ш-ш … Ш-ш-ш …
И раскидистая Верба приглашала путников под свою сень к колодцу, в надежде, что кто-то вспомнит исцеляющую от всех недугов, силу воды в этом колодце…
Случай 19. Заряничка, Верба и Вьюга!
Верба с беспокойством о маленькой алокосой девочке в заброшенном колодце, протягивала свои ветви в сторону старой дороги …
Но никто не ехал и не шёл к забытому колодцу. Только Вьюга, в угоду любому ветру, носилась по старой дороге, насмехаясь в своей неистовой пляске над надеждами и ожиданиями раскидистой Вербы …
Ву-у-у … Ву-у-у …
Ву-у-у … Ву-у-у …
Я теперь дорог хозяйка!
И моя вокруг лужайка!
И тебя в снегу зарою!
Не останешься живою,
Станешь пнём, а не – вербою!
Ву-у-у … Ву-у-у …
Ву-у-у … Ву-у-у …
Ву-у-у …
Верба грустно слушала угрозы вьюги и терпеливо ждала конца зимы, ведь только дождь мог напитать влагой землю вокруг и дать жизненную силу корням, многолетний друг, колодец, обмелев, больше не поил Вербу …
И стоял заброшенный колодец, засыпанный землёй, а зимой и снегом…
Случай 20. Заряничка, её недруги и друзья!
С далёкого хутора сюда до колодца и на дорогу доносилось мычание коров, блеяние овец, лай собак. Прокукарекал звонко петух на хуторе. Но никто не шёл к колодцу. И никто не ехал по старой дороге. Дорогу засыпали снегом зимние бураны да ураганы, замели метели да вьюги…
И только одинокая Верба, склоняя низко над Заряничкой свои ветви, отягчённые снегом, грустно поскрипывала на холодных ветрах … Скр-р-р … Скр-р-р …
Позёмка, заброшенная Бореем за высокие снеговые горы, больше не решалась одна приближаться к колодцу, а её мать, Чёрная Пурга, всё ещё рыскала по горным ущельям в поисках своих саней и вьюг-коней…
Шалый ветер, перелетев через горы, уже забыл и про Позёмку, и про маленькую девочку в колодце.
Ураган всё ещё отсыпался в глухом горном ущелье на тулупе и папахе убежавшего от него Бурана. Да Ураган и не разглядывал того, что он хватал и закручивал со снегом в снежные столбы и швырял в поднебесье. И как бы Ураган поступил с Заряничкой, если бы разглядел, что он швыряет в снежных столбах дочку Утренней Зари, неизвестно.
Буран, убежав от свирепого Ураган, вернулся, притаился за скалой и стал ждать, когда Ураган проснётся, поднимется с его тулупа и папахи и унесётся, чтоб взять свою одежду.
Седая Пурга добрела всё-таки до своего дома и благополучно улеглась спать на пушистые белые снежные перины, охая и вздыхая от одних только воспоминаний о своём путешествии по горам и свирепости Бурана …
Ой … Ой … Ой … Ой …
Трудно стало жить, Седой …
А ведь я, как Столбовая,
Лишь вчера была такая …
Ой … Ой … Ой … Ой …
Кабы снова стать такой …
Ой … Ой … Ой … Ой …
С этой мечтой и уснула измученная Седая Пурга. Возможно, ей и приснилось, что она под стать Столбовой Метелице, пронзая головой тучи, легко несётся по горным хребтам, сметая в ущелья тучи снега … Шух … Шух … Шух …
И не знала Седая Пурга, что свирепому Бурану самому тоже досталось трёпки от Урагана.
Белая Метель, как и положено положительной особе, ни в чём предосудительном за это время уличена не была. Старательно разметая с дорог нападавший снег, Белая Метель пела …
Я-а-а …
Страшной и злой никогда не бываю!
Не привожу с собой чёрных ветров!
Не заметаю, а помогаю
Чистить дороги от снегов!
Я-а-а …
Снежные вихри, напившись вдоволь чаю с малиновым вареньем, крепко спали и пока просыпаться не собирались. Но и во сне снежным вихрям виделось, что они путешествуют по свету, тихонько посвистывая …
Фью … Фью … Фью …
Случай 21. Заряничку ищет её мама, Утренняя Заря!
А над долинами к этому времени Небо постепенно очистилось от туч и стало светать. Утренняя Заря алым пологом показалась на востоке и тут же скрылась за горизонтом. И только эхо донесло призывное пение Утренней Зари, разыскивающей свою маленькую дочку – Заряничку …
Аа-а-а у-у-у …
Ночь прошла, запели птички …
Но нет рядом Зарянички,
Дочки маленькой моей,
Возвращайся поскорей,
Заряничка …
Аа-а-а-у-у-у …
И не знает и даже не догадывается Утренняя Заря, проносясь алым всполохом над долиной и старым колодцем, что вот здесь, в колодце, в снегу, обыкновенная земная замерзающая маленькая девочка и есть теперь её дочка Заряничка!
Случай 22. Заряничку ищет Небо!
Не узнало и Небо в маленькой девочке, коченеющей на морозе в колодце, всеми ими так любимую маленькую дочку Утренней Зари. И Небо тоже, вторя Утренней Заре, покликало маленькую Заряничку …
Аа-а-а-у-у-у …
Заряничка …
Раз, два, три, четыре, пять …
