— Очень красиво. У вас талант, — заявил Дмитрий Ларионов, пролистывая фотографии. — А образы тоже вы подбирали или девушка? — На миг мужчина взглянул на меня. Я чувствовала себя третьей лишней.

— Я немного подсказала, как лучше сочетать цвета для того, чтобы они хорошо смотрелись в кадре, — ответила родственница, принимая свой фотоаппарат обратно из рук собеседника.

— Да она перебрала весь мой гардероб! И составила конкретные образы! — воскликнула я. Конечно, она очень хочет получить эту работу, и конечно, я хочу ей в этом помочь, поэтому нужно убедить Ларионова, что мама — профессионал.

— Значит, вы еще и в моде разбираетесь, — со все той же доброй улыбкой произнес он. Да они сговорились! Флиртуют тут друг с другом, даже меня не стесняясь! — Тогда я рад принять вас на испытательный срок, который составит один день. Сегодня.

Глаза матери округлились.

— Уже сегодня? — не веря, переспросила она.

— Ну, а зачем тянуть. Одного фотографа мне уже пришлось сегодня уволить. Так что вы — это подарок судьбы, потому что сегодня проходит действительно важная фотосессия для моего бизнеса. Кстати, я до сих пор не знаю вашего имени.

— Инга, — улыбнулась мама, как будто уже давно ждала, когда же он её об этом спросит. — Спасибо большое, мне очень нужна эта работа.

— Рад познакомиться. А вы, значит? — Мужчина перевел взгляд на меня, и я сразу поняла, что он имеет в виду.

— Меня зовут Мира.

— Мирослава? — переспросил Дмитрий.

— Просто Мира, — настояла на своем я, натянуто улыбнувшись. Терпеть не могу, когда меня так называют.

— Мне понравилась ваша внешность, Мира. И по фотографиям видно, что вы неплохо позируете. — Я мысленно засмеялась, вспомнив нотации мамы по тому поводу, как мне встать. — Хотел вам тоже предложить работу, но только в качестве модели. У вас бы могла сложиться хорошая карьера в этой сфере.

— Извините, но я только перешла в одиннадцатый класс, и хочу, чтобы все мои усилия в этом учебном году были направлены на подготовку к экзаменам и поступление в университет, — даже не задумываясь, ответила я, но почувствовала, как расстроилась мама.

— Очень жаль, но эти аргументы очень весомы. Мой сын тоже перешел в выпускной класс, но никаких трудов он не прикладывает к тому, чтобы хорошо закончить школу и поступить в университет. — Мужчина закашлялся, пытаясь не фокусировать наше внимание на этой теме.

Я быстрее попрощалась с мамой и Дмитрием Ларионовым и вышла из здания. Закрыв за собой дверь, я вздохнула с облегчением. Уверена, что мама с успехом пройдет этот испытательный срок и скоро начнет работать в единственном модельном агентстве нашего городка.

Прошла неделя после того, как Никита побывал в доме Миры. За это время девушка ни разу не появлялась. Парень же всю неделю был занят тем, что посещал школу и готовился к экзаменам. Как мама и просила, он в серьез взялся за учебу. Несмотря на это, он все время думал о Мире и о сложившейся ситуации. Он был уверен, что обидел ангела, но несмотря на это, не мог сделать первого шага к примирению.

Однако ближе к выходным Никита остыл и внушил себе мысль о том, что Мира не виновата в том, что ее мать оказалась разлучницей. И он по-прежнему так же сильно хотел ей помочь. А для этого нужно было, чтобы она все-таки вышла из комы. Ему очень хотелось увидеть её живой. Поэтому в субботу Ларионов поехал в больницу, адрес которой сказала ему тетя. Ему было страшно. Мысль о том, что он увидит девушку без сознания, приводила в ужас.

Наконец погода наладилась. Грязь и лужи подсохли, каждый день жителей города радовало солнце. Единственное, что успокаивало Никиту в эти дни. Вставать было намного проще, чем в зимнее время.

Если бы не персонал больницы, он бы никогда не нашел нужную палату. В регистратуре он узнал, что сейчас у Миры посетитель, визит которого официально одобрила мать пострадавшей.

— Кем вы приходитесь Мирославе Елизаровой? Есть ли у вас разрешение от ее матери? — спросила молодая девушка в регистратуре.

От этих вопросов Никита растерялся.

— Я ее друг. Разрешения у меня нет, я не знал, но позвольте мне побыть в ее палате вместе с посетителем. Кто у нее сейчас?

— Друг, — коротко ответила собеседница. — Так он мне представился. — Она сделала паузу, раздумывая, что ответить. — Хорошо, надевайте бахилы и проходите в палату пятьсот пятьдесят на пятом этаже.

Ларионов так и поступил. Дорогу ему помогла найти медсестра, иначе бы он долго блуждал по этим коридорам. Никита долго не мог собраться с духом, стоя перед дверью палаты. Однако собрав все свои мысли в кучу, он тяжело выдохнул и открыл дверь.

Палата была очень светлой, довольно просторной. Помимо большой кровати здесь находилось несколько тумбочек для медицинского оборудования и диванчик с креслом для посетителей. Возле кровати на стуле сидел парень, которого Никита уже где-то видел. Держа руку девушки, он поднял взгляд на Никиту, подошедшего к кровати. Ларионов вспомнил его. Он видел его неделю назад, на стадионе, когда тот принял его за сумасшедшего.

Когда Ларионов наконец посмотрел на Миру, сердце больно сжалось. Словно между этой девушкой и Мирой, которую он знал, не было ничего общего. И дело было вовсе не в отсутствии крыльев и нимба. Просто эта Мира почти полностью была лишена жизни. Лишь тихие регулярные звуки медицинского аппарата, следившего за состоянием жизни девушки, говорили о том, что она еще жива. На одной из тумбочек стоял кардиомонитор. Тело девушки, лежавшей на подушке, накрывало белое одеяло. Несколько трубочек обеспечивали поступление кислорода в организм. «Пик…пик…пик», — нарушал идеальную тишину звук аппарата. Никите стало тяжело дышать и появилось такое ощущение, что этот шум сливается с биением его сердца. Словно они звучали одинаково, в такт друг другу.

— Я тебя ни разу не видел среди посетителей, — проговорил незнакомец, прервав поток мыслей юноши.

— Меня зовут Никита. Я друг Миры, три месяца назад уехал из города, а когда вернулся, узнал о несчастном случае, — ответил парень на не прозвучавший вопрос. Но Ларионов сразу понял, что имеет в виду собеседник.

— Я Глеб, — ответил тот. — Парень Миры. А я тебя помню. Видел на стадионе примерно неделю назад.

Никита застыл на месте, снова погрузившись в свои мысли. Ребят друг от друга отделяла кровать, на которой лежала девушка. Ларионов смотрел на собеседника и поверить не мог, что он ее парень. Как же он мог не подумать о том, что, возможно, у девушки кто-то был при жизни? «Дурак! Дурак! На что рассчитывал? Влюбленный идиот» — вертелось у него в голове. По телу разлилась ярость, а вместе с ней и жар вместе с ревностью. Дышать стало тяжело. «Да как я мог подумать, что помогу ей очнуться, и мы сможем быть вместе?», — звучал внутренний голос.

— Эй, с тобой все в порядке? Может, сядешь? — донесся голос Глеба.

Ларионов взял стул, стоявший в углу комнаты, и сел возле кровати, напротив собеседника.

— Да, я приходил в школу, хотел узнать, что с Мирой, ее уже несколько месяцев не было в сети, — ответил парень на предыдущие слова Глеба. — Вот и остановился на стадионе, не мог поверить в то, что произошло.

— Да, ты прав. Я до сих пор поверить не могу. Мне ее очень не хватает. Я прихожу сюда три раза в неделю, и каждый раз ситуация не меняется. Мне даже кажется, что становится только хуже. И мне так страшно…

— Ты её любишь? — оборвал поток его слов Никита. Ему было страшно услышать ответ, но он должен знать.

— Конечно, люблю. Что за странный вопрос? Надеюсь, мерзавец, который сделал это с ней, получит по заслугам. Хотя, я в этом уже сомневаюсь.

— Ты имеешь в виду водителя?

— Нет, конечно, — усмехнулся Глеб, посмотрев прямо в глаза собеседнику. — Я говорю про того, кого она загородила. Я все видел. В тот день мы поругались, она убежала. Я направился за ней, но не успел ничего сделать. Я был слишком далеко, когда она толкнула кого-то, а сама подсунулась под машину. Только я не понимаю, почему ее мать выставила все так, словно это Мира виновата в ДТП. Будто это она бросилась под машину… Хотя, я понимаю. Камер в том месте не установлено. Моих слов недостаточно. Мне никто не верит. Говорят, что из-за метели я мог все не так разглядеть.