Друг подскочил к нему и помог сдвинуться с места. Напоследок Никита обернулся, желая взглянуть на незнакомку, спасшую ему жизнь. Но никого кроме покалеченных хулиганов там не было….

Родители отправили Никиту в школу спустя три дня после драки. Все его тело было в синяках и безумно болело. Лицо было не в лучшем состоянии: фонарь под глазом, куча ссадин. Но, в отличие от первого дня, он мог ходить. Была б его воля, парень бы еще посидел дома недельку, однако его предки на этот счет были своего мнения. «У тебя и так неисчислимое количество пропусков и ужасные оценки», — твердили они.

Поэтому сейчас парень сидел на уроке литературы, пропуская сквозь уши лекцию учительницы. Он думал о той таинственной девушке, с которой он очень жестоко обошелся. Назвал нищебродкой, высказался про значимость денег, хотя на самом деле так не думал. Однако она, несмотря на это, спасла ему жизнь. Только вот как?! Кто она?! Что это за неведомая сила такая?! А может, это и не она вовсе?

В любом случае Никита понимал, что ему следует перед ней извиниться. Но юноша не привык к таким вежливостям с людьми, которых видит первый раз, поэтому просто надеялся, что больше не встретит ее.

— Ларионов! — гаркнула учительница, приближаясь к парте ученика. — Повтори мне, в каком году родился Александр Сергеевич Пушкин?!

Ее голос вывел парня из некого транса, в котором он пребывал, наверное, уже минут десять. Юноша глянул на полноватую учительницу с пучком седых волос на голове и круглыми очками на носу. С ней у него, как и со многими другими учителями, были неприятные отношения.

— Да вы что, он даже не знает, кто это такой! — усмехнулся где-то в стороне знакомый девичий голос.

Никита резко перевел взгляд на входную дверь в класс, рядом с которой стояла та девчонка, опершись спиной о стену. «Вспомнишь солнце, вот и лучик», — усмехнулся про себя Ларионов. Но на его удивление никто не повернулся в сторону незнакомки. Весь класс смотрел только на Никиту.

Юноша медленно перевел взгляд на доску, на которой была написана тема «Мастер и Маргарита». Тогда-то он все понял и вновь посмотрел на Елену Федоровну.

— Он родился в 1799 году, однако я не понимаю, как могу вам это повторить, если о нем даже речь на уроке не шла, — спокойно ответил ей Никита.

Напоследок окинув ученика презрительным взглядом, женщина медленным шагом проследовала к доске, продолжая объяснять тему урока. Посмотрев на незнакомку, чей внешний вид совсем не изменился с их последней встречи, юноша ехидно улыбнулся. Хорошо же он ее уделал! Парень школу терпеть не мог, но он точно не тупой.

Тогда Ларионов вновь взглянул на входную дверь, рядом с которой незнакомки уже не было. Опять исчезла! Как ей это удается?!

Заметив на себе презрительный взгляд учительницы, Ларионов вновь уставился на доску. Еще целых пять минут до конца урока! Как же долго тянется эта каторга!

— Пока еще есть время до конца урока, я могу кого-нибудь спросить домашнее стихотворение, — будто прочитав мысли Никиты, объявила учительница.

Весь класс начал возмущаться, говоря, мол, они не успеют и что лучше ответят на следующем уроке.

— Тишина! — гаркнула Елена Федоровна, хлопая по столу ладонью. — Кто громче всех будет возмущаться, тот и пойдет к доске!

Класс сразу же притих. Конечно, никому не хотелось отвечать. Лишь единственная отличница подняла руку.

— К доске пойдет… — Учительница запнулась, быстро просматривая список в классном журнале. — Алина Белоозёрская! Иди, Алиночка, пусть эти разгильдяи дальше сидят! Только вот не ждите потом от меня хороших оценок в аттестате! Кто что заработает, то и поставлю!

Никита с облегчением вздохнул, потому что, если бы вызвали его, он бы ничего не ответил, так как не учил.

— Надо было Ларионова вызвать, — усмехнулась незнакомка, вновь появившаяся из ниоткуда. Но на этот раз она сидела за последней партой.

Никита понял, что опять никто ее не заметил, кроме него самого.

«Она тебе кажется. Это просто глюк», — мысленно уверял себя Никита, поворачиваясь к доске, возле которой Алина рассказывала стихотворение.

Во время всего ее выступления он рассматривал красивые черты лица девушки. Черные волосы прикрывали ей лопатки, карие глаза смотрели в окно. Сегодня она была одета в черное платье с белым воротничком. Выглядела девушка великолепно, этого отрицать Никита не мог. Но порой ее сложный характер выводил его просто из себя! Постоянные обиды по любому поводу: не позвонил, не написал, школу прогулял, — только отталкивали юношу. Этот постоянный контроль его только раздражал.

«Ты еще долго будешь играть с ее чувствами?» — внезапно вспомнил он слова незнакомки.

А ведь она права! Зачем тратить свое время на девчонку, с которой он уже и общаться не желает? Тем более, сейчас этого времени наверняка не будет из-за учебы. Предки уж точно его теперь из дома не выпустят, заставят к экзаменам готовиться. Да еще и телефон отобрали!

— Мне теперь запереться в комнате и ни с кем не общаться?! — возмущался Никита, когда родители выхватили у него из рук мобильник.

— Почему сразу не общаться? — усмехнулся отец. — А школа тебе на что? Общения выше крыши!

— Ну, спасибо! — зло бросил Никита, после чего поднялся к себе в комнату, расположенную на втором этаже.

Просто ни отец, ни мать, видимо, даже не подозревали, что из всей школы их сын общается, в основном, только с Лехой и Артемом.

Можно было бы стащить тайком телефон у них из комнаты, только вот потом ему еще больше достанется. Ссориться с предками не хотелось.

— Молодец, Алина! — похвалила ученицу Елена Федоровна, когда та закончила рассказывать стихотворение. — Садись, получаешь твердую пятерку.

И, правда, ответила она отлично. За время раздумий юноша окончательно убедился, что расстанется с ней сразу после этого урока. Все-таки та сумасшедшая была права. Хватит играть с чужими чувствами!

Внезапно с задней парты послышались аплодисменты, из-за чего Ларионов сразу же развернулся в ту сторону.

— Да уж, Ларионов бы точно так классно не рассказал, — продолжала усмехаться над парнем та ненормальная девчонка, которая на удивление до сих пор в воздухе не испарилась.

После этих слов внутри у Никиты все вскипело от гнева. Да как эта чокнутая смеет?! Юноша резко подскочил со стула, разворачиваясь в сторону нахалки.

— Отвали от меня уже! Чего прицепилась?! — гаркнул Никита. От неожиданности весь класс передернулся.

Однако девчонка даже не посмотрела на него. Она сидела молча и смотрела на доску, ехидно улыбаясь.

— Ларионов! — истерически вскрикнула учительница, заставив тем самым ученика развернуться к ней лицом. — Мне жалко твоих родителей! Тебе проблем мало?! Так я сейчас же могу позвонить им, и тогда тебе точно не поздоровится!

— Это не я! Это все она! — Юноша ткнул пальцем в девчонку. — Неужели вы не видите и не слышите?!

Класс расхохотался, однако Никита не понял причины их смеха. Правда, когда парень вновь повернулся, девчонки уже и след простыл.

— Да, видимо я ошиблась. Родители тут не помогут. Работа для психиатра, — процитировала Елена Федоровна своим противным голосом, поглядывая в сторону свободной задней парты.

От стыда у Никиты покраснели щеки. Теперь можно не сомневаться в дальнейших насмешках со стороны одноклассников и не только. Наверняка слухи о его «расстройстве» пройдут по всей школе.

— Зато класс теперь будет знать, что может случиться с человеком, днями напролет занимающимся ерундой, — добавила старуха, попытавшись улыбнуться. Однако это выглядело настолько противно, что Никита с огромными усилиями заставил себя смотреть ей прямо в глаза.

Его так взбесили ее слова. Хотелось высказать все, что он думает о ней. Но он должен сдерживаться, ссоры с учителями почти в конце выпускного класса не нужны. Этого ему сейчас следовало опасаться.

Прозвенел школьный звонок, услышав который Никита закинул портфель на плечо и быстро вышел из класса, напоследок бросив злобный взгляд в сторону учительницы, которую теперь еще больше возненавидел. А самым ужасным было то, что он даже не может высказать свое мнение. Ведь в любой момент она может нажаловаться предкам! И хоть ему почти все равно на меры, которые предприняли родители, злить их еще больше он не хотел.