Перрин кивнул, предлагая Ренарду следовать за ним, и двинулся вдоль аквариума к выходу. Мелюзина плыла рядом, переворачивалась и кружилась в воде, привлекая внимание эмиссара. Но он уже потерял интерес к забавной «зверюшке» и вышел из кабинета.

– Эта говорящая обезьяна, Мага, принесла замечательные вести… – продолжил разговор эмиссар, выбирая коридор, ведущий к магнитному гравилифту.

– О том, что лагерь охотников теперь для нас недоступен? – съехидничал Ренард, уязвлённый тем, что его работа с людьми на этой земле вдруг обесценилась и в глазах Перрина.

– Именно, – подтвердил эмиссар, без тени насмешки.

– Но что же в этом замечательного?

– А то, что в галактике появился Хранитель. – Эмиссар зашёл в лифтовую капсулу и взглянул на Ренарда. Непонимание, застывшее на лице сына, вызвало снисходительную усмешку. – Это даёт нам надежду…

– Выбраться с Ярило-3?

– С Ярило?.. Нет, не только отсюда…

– Отец, я Вас не понимаю…

– У ведьмы прибавилась сила. Это значит, что галактическую Сеть восстанавливают. Аля сумеет призвать Хранителя, а это единственное, что сейчас для нас важно.

– Я всё равно не пон…

– Ну, да… И не поймёшь. Тебе пока открыли не все знания о прошлом нашей Семьи и её связи с анталайской цивилизацией.

– Наставники рассказывали про период, когда Врарио враждовали с анталайцами, истребляли ведьм и Хранителей. То велась борьба за обладание знаниями. Анталайцы утверждали, что знания нужно давать всем, способным их понять, мы видели в этом опасность, и я полностью согласен с линией Врарио.

– Да… было дело… – задумчиво произнёс Перрин. Лифт остановился на минус седьмом этаже. Эмиссар быстрым шагом направился в конец коридора. – Однако тебе не рассказали о том, что случилось до этого периода. Мы нарушили Закон Творца и наступили последствия. Именно для исправления наших ошибок нам пришлось найти способ продлить земную жизнь. Мы обречены править этой галактикой, пока не устраним причинённый вред…

– Так что же натворила наша Семья? Какая у нас тут цель?

– Определённые знания могут стать разрушительными для неподготовленного сознания. Но, думаю, ты уже готов. Мы тебе всё расскажем…

Последние слова Перрин произнёс, открывая двери в совещательный зал генштаба, присутствующие там советники и куратор лёгким кивком приветствовали эмиссара и Ренарда.

Галактика Млечный Путь. Свободная от игры зона. Гиперпространство на пути к Межпространственным вратам системы Пиритус первого галактического рукава.

Я проснулся от неясного чувства тревоги. Снова спал без сновидений, и дико этому радовался, тем более теперь, когда потребность в отдыхе возросла из-за отключившихся способностей доприйца. Мне всё чаще снилась моя жизнь на Ярило-3 – земле, где я родился, и куда возвращаться не желал. Однако там меня ждёт последняя ведьма, артефакт для ключей и ещё один город. Город, который я заберу у своей Семьи.

Монотонный гул прыжковых двигателей ввинчивается в мозг. Разумеется, со звукоизоляцией на крейсере полный порядок, но острый слух гибрида даже без способностей игрока улавливает больше. Интерфейс умер сразу, как я вышел из Атриумной скалы на Ксирус-2. Мой симбионт не подаёт признаков жизни. Это и плохо, и хорошо одновременно. Перед внутренним взором без толку маячат серые иконки умений, зато рана Барона не выедает грудь изнутри. Недуг не осилил игровой барьер. Хоть тут поживу, как человек.

Последняя мысль размыкает губы в довольной улыбке. Лениво потянулся. Наконец-то покой. С момента травли дракайны на Этрасе прошло больше месяца. Казалось, за это время я толком не отдохнул ещё ни разу, и теперь тот редкий момент, когда я никуда не бегу, ни с кем не сражаюсь и ни за кого не отвечаю. Да, я попал в рай! Это моя награда за предстоящий ад на О’хане – исторической родине моей Семьи. Зная нравы Врарио, не питаю ни малейших иллюзий на счёт Аделарда.

Немного обидно, что не успеваю выполнить квесты Ареллы в срок, видимо, за награды поборются остальные кванторы. Моя приоритетная задача – разделение галактик, а, значит, главное – решить вопрос с золотыми пластинами и Серым Жнецом. Рэй рассказал, что какое-то время работал на Врарио, и за тот период добыл для клана шесть золотых пластин. За ними я и лечу.

Мы в пути пятнадцать стандартных суток. Капитан крейсера выбрал не самый короткий маршрут, объяснив это мерами безопасности. Но благодаря анталайским межпространственным вратам, которые до сих пор работают со времен золотой эпохи предтеч, космические корабли пролетают через всю галактику за считанные недели, в иных случаях даже дни. И сейчас до конца пути оставались всего двое суток.

В гостиной каютного комплекса, предоставленного мне на время перелёта, почти неслышно отъезжает дверь. Оттуда слуха достигают возня и шуршанье, которые стихают через минуту. Похоже сенсоры уже зафиксировали моё пробуждение, и мне спешно принесли завтрак – одна из привилегий высокого положения в иерархии клана. Все стараются услужить, предугадать желания.

Открываю глаза. Световоды голубыми тлеющими венами расчерчивают отделочные панели, сплетаются в замысловатый узор. На стене движется голографация части космоса. Вчера так и заснул, рассматривая кометы и далёкие звезды, перемигивающиеся холодными оттенками. Пауковидные дроиды-уборщики, разбегаются по углам, как только я сажусь в капсуле для сна. Через ВиАс добавляю света в каютном блоке, и прежде чем отправится в газовый душ вызываю по коммуникатору Кристел. Голограмма синеглазой красотки улыбается и докладывает, что через час мы прибудем в систему Пиритус к межпространственным вратам, а там нам останется ещё один прыжок в гиперпространство до системы О’хан.

Поданный завтрак выглядит по-домашнему земным: омлет с кабачками и мясом, тыквенные оладьи, ягодный джем и ореховая паста, но, главное, кофе. Его запах я слышал ещё в спальном отсеке каютного блока. Кофе я не пил уже лет двадцать, потому что в Допре кофейные кусты выращивают лишь в определённых системах, особо они не распространены, да и я не любитель этого напитка. Зато вспомнил Алису, которая искала его в заведениях гаргов. Забавная девушка. Красивая. И определенно подкупает непосредственностью и искренностью. Два качества, которые я ценю, но так редко встречаю в женщинах.

Откинув мысли о нерешённом вале проблем, оставленных в Допре, защёлкиваю ВиАс брата Кристел на правую руку и выдвигаюсь к командному мостику. Последние четверо суток я погрузился в общение с Нейгарусом, который многое рассказал мне о Сети, её функциях, роли ведьм и Сером Жнеце. С последним мне придётся в ближайшее время тесно контактировать, если только план Кристел по перехвату власти сработает.

Конечно, меня не интересует власть в клане сама по себе, дворцовый переворот – всего лишь способ избежать ситуации, при которой Аделард напялит на меня рабский ошейник. О провале я не думаю, глупо настраивать себя на поражение, но в случае успеха, придётся кого-то посадить на трон вместо себя, и пока не вижу подходящих кандидатов, что тоже огромная проблема. Но однозначно решу её прежде, чем вернусь домой на Затэру.

***

Командный мостик крейсера класса «Испепелитель» вмещает около тридцати человек персонала, каждый из которых срастается с креслом и голографическим монитором в единый организм. Приборная панель подмигивает цветными индикаторами, отвечает операторам звуковыми сигналами разной тональности. В центре – большой голографатор сплетает световые нити в объёмную пространственную карту галактики Млечный Путь.

Звездолет мчится в восьмом Тета-слое, опираясь на гиперпространственные маяки, сооружённые анталайской цивилизацией в качестве ориентиров. Мастерство древних поражает. Для них не являлось проблемой «запилить» маяк в слое с коэффициентом сжатия один миллион двести пятьдесят четыре тысячи восемьсот семьдесят два, и устройство работает уже миллионы лет. Но при колоссальной скорости полёта и высокой турбулентности пространства погрешность в расчетах слишком велика, поэтому астрогаторы, которых я насчитал тут семь человек, контролируют и корректируют полёт. Ведь чем глубже слой и больше его сжатие, тем нестабильнее прошиваемое пространство, и выше шанс попасть в гипершторм.