– Ты, как всегда, сама доброта, милая, – усмехнулся Ренард, подошёл к Вивьен и поцеловал девушку в макушку. – Думаю, мы решим эту проблему иначе. Тропинин обо всём позаботится. Он уже получил от нас необходимое вооружение: роботизированную пехоту, орбитальное лазерное оружие, летательные комплексы-крепости…

– Тропинин? – оборвала Вин собеседника. – Коротышка из разведки? А разве он способен на что-то кроме красивой болтовни?

– Мы дали России карт-бланш, – усмехнулся Ренард, – она поможет нам разобрать старый мир и построить новый…

Плотоядный взгляд Вин вцепился в горло служанки, которая собрала склянки в лоток и, виновато потупив глаза, поспешила на выход.

– Скука… Избавь меня от подробностей.

– Кто-то должен выполнять скучные обязанности, чтобы Семья не лишилась комфорта, – ответил Ренард, приглаживая золотистые волосы перед зеркалом. – Отсюда нам деться пока некуда.

– Деться некуда, потому что ты не ищешь анталайскую ведьму! – в очередной раз Вин бросила в лицо Ренарду обвинения.

– На сколько мне известно, Перрин занимается этим вопросом, – процедил мужчина, сцепив зубы от возмущения.

– А где результат?! – взвизгнула девушка. – В предыдущий раз вместо того, чтобы ведьму поймать и доставить сюда, наши урсины ее убили! Максайм такого бы не допустил! Он притащил бы мне сюда даже этого Лиса, если бы я только захотела. Но твой брат оказался умнее. Он просто сдох, а я теперь вынуждена жить тут на этой занюханной земле, и выслушивать от тебя истории о том, как развлекаются «говорящие обезьяны»! Почему на О”хан так ничего и не придумали?! Почему нас не спасают?! Тут застрял Перрин, а патриарх бездействует!

– Похоже, вытащить нас отсюда не просто, и у Аделарда не выходит. Но, уверен, он старается…

– Откуда такая уверенность?! – возмущения Вивьен переходили в истерику, она вскочила с кресла и нервно зашагала по комнате. – Две с половиной тысячи лет у нас нет с ними связи! Этот анталайский щит не пропускает ни одного сигнала! Мы не получаем от них никаких вестей! О нас забыли! Никто за нами не придёт! Мне надоела эта дикая земля! Надоела такая жалкая жизнь! Я не желаю комфорта здесь! Я хочу домой!

Ренард не знал другой жизни, другой земли, и Ярило-3 вполне устраивала его в качестве дома. Старший сын Перрина предано служил Семье, верил в свою миссию, укреплял власть Врарио на земле, но обесценивание девушкой всех стараний его сильно уязвляло.

– Тебе просто нужно поесть, – холодно отрезал Ренард, объясняя себе нервозность Вин мучившей её «жаждой», но призрачная тень вины за то, что не в силах дать девушке то, чего она хочет, отравляла жизнь. Мужчина обулся и накинул сверху песчаного цвета камзол. – Сегодня ритуал. Потерпи немного.

– Опять синтезированная дрянь?! – Вин смерила Ренарда злым взглядом. – Надоело! Хочу живой тёплой крови, прямо из урсинки! Желательно не старше двадцати!

Мужчина устало вздохнул и покачал головой.

– Вин. Рабы – это ресурс. Нужно быть экономней. Тем более кровь зашумляет восприятие, в чистом виде тебе она не полезна.

– Плевать! Максайм принёс бы мне то, чего я хочу! – упорствовала девушка, скрестив руки на груди. Вин била мелкая дрожь. – И с ним, вообще, было веселее, чем с тобой!

– Тебе что, не хватает «игрушек»? – самообладание Ренарда улетучивалось, ревность когтями жестоко рвала самолюбие. – Или тебе конкретно нужен мой брат? Забыть его не можешь? Ты нас постоянно сравниваешь! Для чего тогда выбрала меня?!

Ренард больше не сдерживал раздражение, и от его внимания ускользнула внезапно мелькнувшая на губах Вин улыбка. Но то был всего лишь миг. Маска беспокойства легла на изящные черты девушки, и, желая сгладить острые углы беседы, она плавно приблизилась к мужчине и обвила руками его шею.

– Ну, не злись, – примирительно сбавила она тон. – Кого же кроме тебя я могла выбрать? В очереди на трон ты ближе.

– Как мило, – горько усмехнулся мужчина. При первых словах девушки вспыхнула надежда, но Вин ловко её тут же похоронила. – А где же: «люблю, жить не могу»?

Вин звонко расхохоталась, тряхнув густой копной длинных волос, отстранилась от Ренарда и плюхнулась обратно в кресло.

– Вот чувство юмора у вас с Максом одинаковое. – Вин лениво расправила кружева на голубом шёлке сорочки. – Ты слишком мало живёшь, чтобы перестать поддаваться эмоциям. Но это пройдёт. Со временем. Если, конечно, доживёшь до того момента. Вот Макс не успел, и теперь где-то кормит червей.

– Перрин в этом не уверен.

– Если бы Макс был жив, он бы ко мне вернулся. – Вин осторожно погладила тонкую серебряную змейку, обвившую указательный палец. Кольцо контроля отреагировало мгновенно. По телу змейки фиолетовым тускло засияла причудливая руническая вязь.

Ренард сдвинул брови. К кольцу контроля привязывались до десяти тысяч ошейников, и каждый раз, наблюдая, как Вин вызывает кого-то из слуг, он задавался вопросом, а не посадили ли и его на привязь к этой девушке, как когда-то брата. Мужчина осторожно провёл рукой по шее, в бессознательной попытке нащупать ошейник, но ничего не нашёл. С другой стороны, если он и в самом деле привязан к кольцу Вин, то никакие усилия не помогут ему это определить.

– Постарайся не убить в этот раз, – раздражённо бросил Ренард, когда на зов Вивьен в комнату зашла молоденькая беловолосая служанка.

Мужчина выскочил за дверь и отправился к Перрину.

Сомнения не покидали его. С одной стороны, он убеждал себя, что его подозрения полный бред. С чего это Перрину надевать на него ошейник? Ренард никогда не вел себя, как Максайм, преданно служил Семье, даже ни одной бунтарской мысли брата никогда не посещало его голову. Его всё устраивало и искать какую-то правду, или призрачную справедливость, не пытался. Вся его жизнь подчинена служению семье. Польза клану – высший приоритет и цель его существования. С другой стороны, он многое прощал Вин, закрывал глаза на любые выходки, даже сильно задевающие его самолюбие, чего не сделал бы по отношению к кому-то другому.

Стук шагов вторил ударам его сердца, в узких панорамных окнах взгляд ловил загадочный свет далёких звезд, пригоршней бриллиантов рассыпавшихся по глубокому бархату неба. Ренард заставлял себя вспомнить момент, когда на него надели ошейник. Ничего не выходило. Тогда он попытался смоделировать эту ситуацию в воображении. Представил, как пять-шесть законтроленных урсинов сбивают его с ног, выкручивают руки, придавливают к полу и обездвиживают, а Вин, ласково улыбаясь, ленивой походкой приближается и защелкивает на шее позорный атрибут раба. Благо представить всё это было не сложно, Ренард лично видел, как такое проделали с братом, но в памяти относительно его самого так ничего и не шелохнулось.

– Чушь… – едва слышно пробормотал он себе под нос. – А Максайм сам виноват. Надо было служить Семье… А он ещё и Адели с пути сбивал.

Чушью всё было ещё потому, и мужчина это отлично осознавал, что реши эмиссар надеть на него исправляющий ошейник, в отличие от брата, Ренард не оказал бы сопротивления.

***

«Разделяй, стравливай и властвуй» гласила витиеватая надпись на стене за спиной Перрина. Картина, представшая взору Ренарда, не сразу поддалась логическому объяснению. Отец сидел за резным эбеновым столом в глубоком кресле, обитым чёрной кожей. В кабинете эмиссара толпились люди. В окружении двух десятков законтроленных урсинов на коленях стоял охотник форме милитари – один из тех, кто истреблял слуг Врарио на континентах. Единственным источником света здесь служила прозрачная стена, за которой светились голубые воды гигантского аквариума. Такого освещения для нас достаточно, а вот охотник чувствовал себя неуютно и подслеповато щурился. Перрин задумчиво слушал монотонно бубнившего охотника:

– …есть караульные. Кто-то из них всегда провожает возвращающихся и открывает путь в поселение. Это какая-то магия. Я не знаю, как по-другому объяснить. Всё Аля. Лис раньше сам не верил, но не теперь. Сначала мы думали, что она только раны заговаривать способна, да отвары готовить, но в последний месяц всё сильно изменилось.