Однажды, летним солнечным днём, подошел к художнику какой-то человек и, назвавшись слугой богатого вельможи, передал приглашение прийти вечером в дом его господина.

Юноша засомневался, но любопытство взяло верх, и в назначенный час явился по указанному адресу.

Дом вельможи оказался вызывающе роскошным. Всё вокруг блестело позолотой. Хозяин – толстяк с отполированной до блеска лысиной – встретил художника в кабинете. Его похожие на сардельки пальцы нетерпеливо постукивали по обтянутому дорогим сукном столу.

– Я хочу, чтобы ты нарисовал портрет, – толстяк сразу перешел к делу. – Если ты и вправду так хорош, как говорят, получишь щедрое вознаграждение.

Едва взглянув на обрюзгшее лицо хозяина, юноша кротко опустил глаза.

– Боюсь, моего таланта не хватит, чтобы передать ваше величие, сеньор.

Толстяк громко расхохотался.

– Не прибедняйся! Я наслышан о твоих способностях. И не беспокойся, тебе не придется мучиться, добиваясь нужного блеска моей лысины. Не мой портрет надо написать.

– Чей же? – удивился художник, смущенный прозорливостью хозяина.

– Моей любимой дочери. Вчера ей исполнилось шестнадцать.

«Надеюсь, дочь симпатичней отца», – подумал юноша, но сказать ничего не успел, потому что в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вошла девушка.

Её движения были порывисты. Тяжелые темные локоны струились по белоснежным плечам. Губы алели, пьяня мечтами о пылких поцелуях, но взор больших голубых глаз тут же отрезвлял, подобно тому, как отрезвляет ледяная вода чистейших горных озер. Дочь вельможи быстро пересекла комнату и встала подле отца. Она напомнила художнику ещё нераскрывшийся бутон розы. Невинный и полный страсти одновременно.

– Это моя Адель, – представил отец, с удовлетворением отметив, какое впечатление дочь произвела на художника.

– Так это вы будете писать мой портрет? – голос девушки был так же свеж и прекрасен, как журчание прохладного ручейка.

– Да… – кое-как сумел вымолвить художник.

Голова его шла кругом, а дыхание перехватило от волнения. Теперь он готов был задаром написать портрет этой юной богини, лишь бы ещё хоть раз увидеть её лицо.

– Надеюсь, вы – мастер. – Адель скептически оглядела художника. – Не желаю, чтобы меня изобразили похожей на куклу.

С того дня стал художник приходить в богатый дом и рисовать дочку хозяина. И с каждым мазком кисти влюблялся он всё сильнее и сильнее, пока однажды не понял, что потерял голову. Но девушка будто не замечала его. Часами покорно стояла она в грациозных позах, но как ни манили алые уста, голубые глаза оставались холодными.

Работая над портретом, художник так увлекся, что перестал бывать на площади, почти не спал и не ел.

И вот спустя какое-то время картина была готова Увидев её, хозяин пришел в восторг. С холста на мир смотрела его любимая дочь, настолько живая, что, казалось, вот-вот повернет голову или заговорит. Художнику удалось передать даже мельчайшие детали: крутой изгиб бровей, упрямую линию подбородка и нежный румянец на белоснежной коже, а главное, непокорный характер девушки.

– Ах! – восхищенно произнесла Адель. – Она словно моё отражение.

Довольный вельможа пожаловал художнику щедрое вознаграждение – мешочек с золотыми монетами. Но юноша, получив награду, вдруг ощутил, что его жизнь кончена. Работа завершена, а значит, не видать ему больше прекрасную Адель, не любоваться темными локонами и белоснежными плечами. Пытаясь заглушить тоску, очень быстро спустил он все деньги в кабаках и трактирах.

Как-то вечером вернулся художник с очередного кутежа в комнатушку, которую снимал. В ярости сломал мольберт и кисти, а потом бросился на кровать и пожелал отдать всё на свете, только бы прекрасная Адель полюбила его.

«Ничего не жалко, – думал юноша. – Да и нет у меня ничего, кроме никчемной жизни».

Но судьбе было угодно выполнить его желание. На следующее утро в дверь настойчиво постучали. На пороге стояла Адель. Спросонья художник не мог поверить глазам. Губы девушки клялись ему в вечной любви, а глаза смотрели с теплотой и нежностью.

Молодой человек был на седьмом небе от счастья. Поспешил он к вельможе – просить руки его дочери.

– Что ж, не таким я видел будущее Адели. – Покачал лысей головой толстяк. – Ну да ладно, с таким даром, как у тебя, и при правильном подходе – без денег не останетесь.

Сыграли влюбленные свадьбу, построили дом на щедрое приданое невесты, стали ждать первенца.

И вот пришло время художнику снова браться за кисти, но как ни старался, руки не слушались. Картины выходили пустые и бездушные. Постепенно стал догадываться он, какую судьба взяла с него плату. И сначала она не показалась ему слишком высокой.

«Я ведь не только талантлив, но и мастеровит, – успокаивал он себя. – Проживу и так. Разве может сравниться какой-то дар с улыбкой любимой? Разве может он поспорить с теплом её объятий?»

Тесть художника тоже надежды не терял. Помог зятю организовать выставку. Одели картины в богатые рамы, вывесили в просторных залах. Но затея провалилась – с холстов на гостей смотрели безжизненные пейзажи и лица, похожие на маски. Лишь портрет Адели, написанный до свадьбы, был всё так же прекрасен и притягивал взоры. Но тем сильнее ощущалась разница между ним и новыми картинами.

Пошли слухи, что художник растерял мастерство, что источник его творчества иссяк.

Тогда-то понял юноша, что был для него дар не просто умением, а искрой, неотъемлемой частью его самого. Выпросив у судьбы любовь, потерял он не только талант, но и самого себя.

Что до любви, то и она, как водится, вскоре пошла на убыль. Вот уже не такой белой начала казаться художнику кожа молодой жены, не такими алыми губы. А голос и вовсе стал походить на карканье.

«Как я мог поменять свой дар на неё?» – удивлялся он, глядя, как беременная жена неуклюже передвигается по комнате.

Стал художник вновь пропадать в трактирах и кабаках, а однажды, вернувшись с очередного кутежа, ударил подвернувшуюся под руку жену, выместив на ней свое отчаянье. А потом рухнул без памяти на кровать и пожелал отдать всё, лишь бы дар к нему вернулся.

Но на этот раз судьба не пошла на сделку, ведь она не верит тем, кто однажды уже отверг её дары.

Пока художник спал, Адель собрала вещи и вернулась к отцу. Голубые глаза девушки вновь стали холодными и оттаяли только после рождения сына. Вельможа с радостью принял дочь – в отличие от зятя, этот мудрый человек умел ценить подарки судьбы.

Что касается художника, то он вынужден был уехать из города и остаток жизни перебиваться случайными заработками, проклиная скупую и жестокую долю».

Как только последняя строчка сказки была дочитана, «Книга Судеб» тут же захлопнулась и начала уменьшаться.

Ребята сидели в тишине, пытаясь прийти в себя и вырваться из объятий чужой судьбы. Они никак не могли привыкнуть к шуткам волшебной книги. Ещё мгновение назад они рисовали портрет прекрасной девушки и молили судьбу вернуть дар, а сейчас за окном тарахтела проезжающая машина.

Алиса вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками, не заметив, как Саша качнулся в её сторону, стремясь утешить, но удержался в последний момент.

– Что с тобой? – спросил Егор у сестры.

Та подняла заплаканное лицо. Зеленые глаза юной ведьмы Огня от слез стали малахитовыми.

– Отстань! Отстаньте все! – Она вскочила на ноги и, оттолкнув брата, стоявшего на пути, выбежала из комнаты.

– Не надо было ей читать эту сказку. – Лицо Саши сделалось мрачным.

Лина поспешила следом за подругой, чтобы успокоить её.

– Мда… Кто же знал, что книга так точно попадёт, – задумчиво произнес кот-призрак.

Егор кивнул.

Соня, которая не была в курсе проблем Алисы, удивилась:

– О чём это вы?

– Алиса перестала рисовать. Давно не прикасается к альбому, – объяснил Егор.

– Тогда надо её как-то помочь, – начала ведьма Воды, но ворон остановил её.

– Не надо, – спокойно сказал он. – Юная дочь Огня должна сама справиться. Это только её битва. У каждого из вас свои страхи и свои битвы.