– Осторожнее, дорогая. Здесь очень скользко.

Мод просунула руку под согнутый локоть Артура и держалась за него, чтобы не упасть. Они медленно двинулись вдоль дорожки, пересекавшей огромную лужайку, на которой виднелись пожухлые пучки прошлогодней травы вперемежку с новой свежепроросшей зеленью.

– Когда все окончательно зазеленеет, здесь будет очень красиво, вот увидишь, – пообещал Артур, услышав вздох Мод. Он правильно истолковал его – все в Карлайл-Холле казалось ей пока унылым.

Они дошли до вязовой аллеи, за которой дорога уходила прочь из Карлайл-Холла и вела в близлежащие села и города, но не пошли по ней, а свернули правее. Здесь простирался обширный парк, который полукругом уходил к восточному крылу Карлайл-Холла.

– Здесь совсем все заброшено, – разочарованно пробормотала Мод.

– Так и есть, дорогая. Ни мой отец, ни я не держали садовника, но теперь все изменится. Правда, на это понадобится немало времени.

– И денег.

– О, этого добра у меня хватает, – засмеялся Артур.

– Значит, ты решил полностью восстановить поместье?

– Да. Хочу, чтобы Карлайл-Холл стал таким же величественным, каким он был еще в начале XIX века. К сожалению, век двадцатый не принес поместью ничего, кроме увядания.

В голосе Артура слышалась грусть, и Мод украдкой взглянула на мужа. Она не совсем понимала, почему Артур решил привезти ее сюда, в этот заброшенный, покрытый вековой пылью дом на утесе. Почему бы им было не пожить в Кенсингтоне, пока Карлайл-Холл не приведут в полный порядок? С другой стороны, ей самой не очень-то хотелось возвращаться в Лондон. Мод впала в такое состояние безразличия относительно собственной жизни, что, по большому счету, ей было абсолютно все равно, где жить.

– … в парк ведут ворота, расположенные у восточного крыла здания, – вырвал ее из мыслей голос Артура, который, кажется, уже несколько минут рассказывал Мод о парке. – Но сейчас их так перекорежило, что не открыть. Завтра ими займется Робби, один из работников, и снимет с петель, чтобы можно было попасть в парк, не идя в обход.

– А как пройти на пляж? – спросила Мод. – Ведь он совсем рядом, но из окна я видела, что спуск очень крутой.

– Ты права, там, – Артур кивнул в сторону западного крыла здания, – к пляжу ты не спустишься. А вот здесь, сразу от парка есть дорожка, которая плавно спускается между скал прямо в нашу часть бухты.

– Сходим? – предложила Мод.

– Не сегодня. Землю развезло так, что мы рискуем свернуть там шеи, – улыбнулся Артур.

Они подошли к той части парка, что прилегала к крылу здания.

– Вот здесь справа – ворота.

Мод оглянулась и увидела сразу напротив покореженных ворот разбитую мощеную тропинку, скрывающуюся между плотно растущими кустарниками.

– На пляж – туда? – спросила она Артура.

– Да, правда, как видишь, здесь все так заросло, что будет трудно пройти, но обещаю, что парком мы займемся сразу же, как возьмемся за восстановление поместья.

Артур легонько подтолкнул Мод, направляя ее в ту сторону, откуда они только что пришли. Сквозь оголенные ветви кустарника она заметила, что слева тянулся высокий кованый забор, отделявший парк от просторной лужайки напротив центрального входа в дом. «Странный какой-то дизайн», – подумала Мод.

– А зачем было отделять парк? – спросила она Артура.

– Насколько я знаю, это сделали очень давно для того, чтобы дети, жившие в Карлайл-Холле, не бегали на пляж одни, без взрослых. Кажется, давным-давно кто-то из маленьких Карлайлов убежал и утонул.

Что ж, наверное, в этом была своя логика.

– Завтра утром я уезжаю в Лондон, – сказал Артур.

Мод удивленно приподняла бровь.

– Мы же только приехали.

– Я знаю, дорогая, но у меня дела.

– Я еще не успела соскучиться по Лондону, – поморщилась Мод.

– Тебе вовсе и не нужно ехать. Ты останешься здесь, а я вернусь через неделю или дней десять.

Мод пожала плечами:

– Ну, раз нужно – значит нужно. Надеюсь, ты оставишь мне машину?

– Ты куда-то собралась ехать? – нахмурил Артур.

– Не знаю. Может, съезжу в эту деревушку Гвивир или в Хейл, если станет совсем скучно.

Артур согласно кивнул. Они вышли из парка и направились к дому. Снова начал накрапывать дождик.

– Можно мне будет осмотреть как следует дом? – спросила Мод, когда они подошли к дверям.

– Конечно. Ты теперь здесь хозяйка… – Артур задумчиво взглянул на Мод и добавил: – Только я бы не советовал ходить в восточное крыло.

– Почему?

– Оно заброшено уже почти два века. Во времена моего детства оно стояло закрытым, да и до этого тоже.

Мод удивленно смотрела на мужа.

– И ты никогда там не бывал?

– Бывал, конечно, но там нет ничего интересного, кроме пыли и паутины.

На пороге их встретил мистер Грейвз, и Артур ушел вместе с ним в свой кабинет на третьем этаже. Мод же прошла в гостиную, вызвала Мэри и попросила принести ей кофе. После прогулки она замерзла, и ей хотелось согреться хотя бы изнутри.

В гостиной тут же растопили камин, но Мод казалось, что тепла он совсем не давал. Она свернулась калачиком в кресле напротив камина, а когда Мэри принесла ей большую чашку кофе со сливками, обхватила ее обеими руками, грея руки. Этот промозглый воздух, сырость, запустение вгоняли Мод в тоску.

Мод была даже рада, что Артуру так скоро придется вернуться в Лондон. Ей хотелось побыть одной, пусть и в этом пустом затхлом доме, где скрипели половицы, где стояли запертыми комнаты, где невозможно было согреться, где все дышало одиночеством и безысходностью. Как и душа Мод.

Карлайл-Холл, Корнуолл, 1805 год

Эмбер почти всю ночь не спала. Ей было одиноко без Фредерика. День тянулся за днем, обволакивая ее монотонностью. Ей казалось, что она утопает в серой безысходности.

Погода стояла холодная. Дожди прекратились, пронизывающие морские ветра высушили землю так, что она стала походить на камень. В доме тоже царил холод. Все то время, что Фредерик оставался в Карлайл-Холле, камины щедро растапливали во всех гостиных и спальнях, но стоило ему уехать, как мисс Робертс приказала слугам экономить.

– Дров не напасешься, если топить везде, – упрямо поджав губы, заявила экономка. – Да и ни к чему это. К вечеру Томми протопит вашу спальню и южную гостиную, раз уж вы в ней обосновались, а в остальных комнатах нечего вам делать! – отрезала мисс Робертс и удалилась.

Эмбер хотелось крикнуть, заявить, что она теперь здесь хозяйка, ведь она – жена Фредерика, а значит, имеет полное право распоряжаться. Однако Эмбер ничего не сказала. Ее Фредди уехал, а портить и без того плохие отношения с мисс Робертс ей ни к чему. Может, экономка права? Зачем отапливать все огромное здание, если Эмбер пользовалась всего-то двумя-тремя комнатами?

Слава богу, Томми, парень, который выполнял всю черную работу по дому – где камин прочистить, где затопить, где дрова принести, где воды натаскать, – не поскупился, и вечером в спальне Эмбер стало очень тепло, как и в той небольшой гостиной, которую она облюбовала.

После ужина, состоявшего из картофеля и овощного рагу, приготовленных без всяких изысков, Эмбер поднялась на второй этаж в маленькую гостиную и уселась за секретер. Несмотря на то что Фредерик уехал только два дня назад, она уже успела соскучиться и решила написать ему. Эмбер была из бедной семьи, однако ей повезло – отец в дочке души не чаял, а потому выучил ее хорошо читать и писать. Он держал суконную лавку, которая почти не приносила прибыли, ведь покупателями в основном были такие же бедняки. Тем не менее часто мистеру Томсону удавалось где-то раздобыть книжки, некоторые порванные, потрепанные, с размытыми от сырости буквами, но он все равно нес их домой и отдавал маленькой Эмбер. Она с удовольствием принимала сии дары, читала и перечитывала истории, среди которых попадались и детские, иногда даже с рисунками. Потом она садилась за стол в каморке над суконной лавкой, где они жили, и аккуратно выводила букву за буквой.