Илья Скоморох догнал пирокинетика и ухватил его за руку.

— Ты же обещал за нас проголосовать!

— Слушай, да какая вам разница? Вы и так дальше прошли!

— Какая разница⁈ — возмутился Илья. — Ты пообещал и не сделал! Пустобрёхом меня перед людьми выставил!

— Ну извини! — вздохнул Авдей. — Меня тоже попросили…

— Да плевать! — Илья Скоморох пихнул собеседника руками в грудь. — Ты мне слово дал! Мне!

И вот это он уже зря. Пирокинетик вспыхнул в один миг.

— Охренел⁈ — возмутился он. — Скажи ещё, поклялся! Не много на себя берёшь⁈

— Нормально беру! В самый раз! А ты — брехло паршивое!

Явственно колыхнулся энергетический фон, к спорщикам двинулись дежурившие у крыльца дружинники, Касатон выкинул окурок в урну и поспешил следом.

— Эй! — крикнул он. — Ну-ка успокоились оба!

Илья зло выдохнул в ответ:

— Пошёл ты! — и ткнул пальцем в грудь Авдея. — А тебя знать больше не хочу!

Он демонстративно сплюнул себе под ноги, развернулся и зашагал прочь. Авдей выдал ему в спину:

— Да и катись! Скатертью дорожка! — После уже совсем негромко выдохнул: — Чокнутый! — И двинулся в другую сторону.

Дружинники никого из них останавливать не стали.

В читальном зале я проторчал, можно сказать, впустую. Набрал кучу всякой литературы, но большую часть времени просидел, раздумывая, как бы привлечь на свою сторону тех членов студсовета, чьи инициативные группы уже выбыли из борьбы. Потом сходил на йогу и поработал с внутренней энергетикой, заглянул на полигон и быстренько прогнал свой обычный комплекс упражнений.

Как-то даже полегчало немного, когда издырявил остов броневика шаровыми молниями, а под конец вдребезги разнёс бетонный куб — один из тех, что специально для студентов привозили сюда по несколько штук в день.

С Карлом мы повстречались у спорткомплекса, а только зашагали к общежитиям, и навстречу попалась компания девчонок, среди которых обнаружилась и подружка моего товарища. Он на Мэри-Мишель даже не взглянул, она тоже прошествовала мимо с гордо вскинутой головой. А кто-то из барышень ещё и заметил во всеуслышание при этом:

— Опять к шалавам своим намылились!

Я остановился, но Карл потянул меня за руку.

— Брось!

— Что — брось? — возмутился я. — Это что вообще сейчас было?

— Да ты понимаешь…

— Не-а. Пока не очень.

Карл тяжко вздохнул.

— Да разбежались мы, чего непонятного? Давно уже отношения ни к чёрту были, но всё тянул, тянул, тянул, а чего ради? К чему это мелкобуржуазное притворство? Для неё «СверхДжоуль» — это свет в окошке, а я там год, наверное, уже не появлялся. Как перестал туда ходить, так и не осталось ничего общего.

Я пожал плечами.

— Ну… Поздравляю тогда, наверное. Так?

Здоровяк махнул рукой.

— Да не важно!

На собрание мы припозднились, в итоге обнаружили барышень за поглощением пирожных. Бумаг на столе не было, только чай и ситро, да и настроение у всех оказалось приподнятым.

— Не рано праздновать начали? — поинтересовался я, не став, впрочем, отказываться от эклера с кремовой начинкой.

— Вовсе нет! — возразила мне Марина. — Не вылетели же!

— Вот именно! — поддакнул ей Карл. — Можем себе позволить! Ты лицо Северянина видел, когда им двух голосов не хватило?

— Да мы тоже едва прошли, — вздохнул я. — Надо людей агитировать. Яна, с медиками поговоришь?

— Поговорим, — ответила за подружку Валя. — Только этого не хватит.

— Ну так займитесь уже просчётом наших доморощенных йогов! — потребовал я. — Надо определиться, выгорит с ними что-нибудь или нет!

— Да чего ты к ним так прицепился? — удивилась Инга.

— Если сможем их под наш проект подвести, я попробую обеспечить несколько дополнительных голосов.

— Подопечных Беды в работу брать не будем — там все травмированные, только статистику испортят, — сказал Яна. — У группы Горицвета показатели точно лучше, чем в среднем по институту. Примерно, как у спортсменов, но есть свои особенности. Конкретные цифры мы не выводили.

— Так выведите!

Яна с Валей в унисон вздохнули.

— Прямо сейчас?

— Именно! — подтвердил я. — Пока мы бездельничаем, другие людей на свою сторону перетаскивают! Карл ты бы тоже обаяние на полную катушку уже включал!

Здоровяк хмыкнул.

— Ну вынесут нас на учёный совет, дальше-то что? Тополь у доцента Паука в любимчиках числится, точно не просто так взялся схемотехнику продвигать! Иван и Эля из кружка доцента Резника, он их поддержит. А мы? За нас кто словечко замолвит?

С этой стороны я на ситуацию не смотрел, задумался, хмыкнул, махнул рукой.

— Не важно! Проблемы будем решать по мере их возникновения!

— Решать он будет! — фыркнула Валя и принялась сдвигать тарелки и чашки с середины стола. — Самому на смену заступать, а мы свободное время должны на расчёты тратить! Иди отсюда, зануда! Всё настроение испортил!

Барышни начали выкладывать на стол рабочие записи, а мне Инга указала на дверь.

— Иди, иди! — улыбнулась она. — Завтра поговорим.

Я выразительно взглянул на Карла, тот помахал в ответ надкушенным эклером.

— Петя, пока! — заявил здоровяк, явно не собираясь никуда уходить.

И гнать взашей его не стали.

Хорошо устроился!

В горбольнице тоже не обошлось без неожиданностей. Перво-наперво Федора Васильевна отправила меня к доценту Звонарю, а тот вручил приказ об освобождении от работы в Службе реабилитации.

— Сегодня дежуришь, завтра отдыхаешь, а со среды выходишь уже в Бюро, — объявил Макар Демидович.

Заявление это произвело двойственное впечатление, и я не преминул прозондировать почву.

— Что-то случилось?

Звонарь покачал головой.

— Нет, просто из столицы специалисты понемногу возвращаться начинают. Я и сам днями на Кордон уеду. Душно мне здесь. Тесно. Развернуться негде.

Чего-чего, а простора на Кордоне и в самом деле хватало, тут не поспоришь.

— По проекту всё в силе остаётся?

— Да, работаем в прежнем режиме. Отчёты на Кордон пересылать будешь как раньше.

— И вот ещё что, Макар Демидович! — встрепенулся я. — Нет ли смысла расширить моё исследование вариантами оказания бессимптомного воздействия на здоровье оператора путём изменения состояния его внутренней энергетики? Такое ведь возможно, правильно?

Звонарь кивнул.

— Лечение болезней нетрадиционным путём? Подобные исследования действительно ведутся. А лечить или калечить… — Он вновь кивнул. — Да, имеет смысл. Обсуди этот момент с Сутолокой.

На этом мы и разошлись, а четыре часа спустя подошла к завершению и моя работа в Службе реабилитации. И пусть я всегда прекрасно отдавал себе отчёт, что рано или поздно придётся возвращаться в Бюро, но подсознательно рассчитывал на отсрочку хотя бы до июня.

И вот как оно в итоге вышло! Теперь месяц под руководством Вяза продержаться придётся!

Месяц!

На душе стало не просто неспокойно, но прямо-таки муторно. Ещё и спал плохо, всю ночь снилось, будто стою в шеренге, а из неё то каждого пятого, то каждого второго выдёргивают. Меня — нет. Не сегодня.

Утром встал с гудящей головой, наскоро привёл себя в порядок и отправился грызть гранит науки. На одной из перемен пересёкся в буфете с Ингой, и та вручила несколько исписанных убористым почерком листков.

— Держи! До часу ночи вчера цифры подбивали.

— И как? — уточнил я, начав просматривать записи. — Если в двух словах?

— Динамика показателей у йогов на среднем уровне, никакого сравнения со спортсменами, но срывов даже меньше, чем у курсантов, а скорость восстановления примерно такая же, — пояснила Инга. — Сможешь это использовать?

— Думаю, да, — кивнул я и убрал расчёты в портфель, потом спросил: — И что это было вчера? Ладно — меня выставили, тут всё понятно. А Карла чего не выперли, если женским коллективом остаться хотели?