24 апреля. Самый холодный день сменился самым жарким. Уже в 9 ч. утра мы загорали. Это довольно экзотично выглядело на фоне белых сугробов. Заодно устроили баню на свежем воздухе. Небольшая лавина в 13 часов накрыла тропу к первому лагерю. Фред, кстати, привез из Германии специальную лопату разгребать снежные заносы. С большим воодушевлением демонстрировал ее мне. Посмеялся над нашими «железяками».
А. Гуляев: «28 апреля. Утром ветер продолжался. Одолевали мысли: «Как же идти? Сдует с гребня…». Развели примус. Снега нет — кончился, нужно на улицу за ним идти. Взял мешок, пошел. Но с утра ловкость не та, что вчера. Дунул ветер — улетел мешок. Пришлось несколько кусков снега так в палатку закинуть. Поели-попили, тут и ветер стих. Так хорошо стало.
Нужно поспешить дальше. Коля 3. полез вперед по какой-то веревке, торчащей из-под снега, оставшейся от предыдущей экспедиции. Свои веревки у нас кончились, и мы использовали найденные на маршруте. Силы уже не те. Высота за 7000 м. Все двигаются медленно. Чуть дернулся — начинаешь часто-часто дышать. Воздуха мало.
Коля 3., постепенно выдергивая веревку из-под снега, лезет вверх. Я за ним. Эта веревка вывела нас на небольшое плато в гребне, где мы увидели следы предыдущих экспедиций. Рваные палатки, снежные крючья. Попадаются и пригодные для нас вещи. Нашли две бухты отличной веревки. Коля Захаров увидел красную веревку, торчащую из-под снега, и полез по ней. Добрался до того места, где она под снег уходила и встал. Я тоже полез. И, может, чуть резко дернулся. Красная веревка оказалась не закрепленной, а просто вмерзшей в снег. Она вырвалась. Коля судорожно схватил ее, чтоб я не улетел вместе с веревкой. Так мы и остались стоять. Он вверху на полочке, я — метров на семь ниже, тоже на полочке, а между нами — красная веревка. А вокруг скала с натечным льдом. Делать нечего, нужно друзей на выручку звать. Позвали Петьку с Нахалом, чтобы они облезли нас правее (там легче) и сверху бросили веревку. Что и было сделано. Мы благополучно полезли дальше. Только теперь уже впереди был уже Нахал Петрович. Лазание, если бы это было на Столбах, — проще простого. Тут же — ого-го! Высота свыше 7000 м. Если 5 раз присядешь — будешь минут 10 в себя приходить. Петрович, привязав к себе трофейную веревку, поднимался все выше и выше и исчез за перегибом. Вскоре на фоне неба появилась его голова и сообщила, что дальше можно идти без веревки.
Но тут у меня обнаружилась поломка кошки: «Эх-хе!» — подумал я, в очередной раз проклиная себя за то, что не взял свои родные «буржуйские». Привязал веревочкой кошку и пошел. Но что значит «пошел»? Это в горах «пошел», а внизу это называется — поплелся. Сил нет. Делаешь 5–6 шагов и стоишь, собираешься с силами, чтоб еще 5 шагов сделать. Петька самый здоровый из нас. Ушел вперед шагов на двести. Видим впереди в снегу очередную рваную палатку. Петька увидел возле нее торчащий из-под снега клапан рюкзака, начал ледорубом копать и вырубил рюкзак, еще что-то увидел, снова давай копать и вырубил гортексовые штаны. Потом кое-какие продукты — изюм, мюсли, пакетик чая, большую американскую отвертку…»
В. Мусиенко: «25 апреля. Решил вместе с коком сходить за рисом и еще кое за чем из продуктов в ближайший большой населенный пункт Тукче. По карте расстояние приличное, через два перевала пилить следует: Французкий (5360 м) и Тхапа (5250 м). Но «знатоки» уверили, мол, поход всего часов на 10, да и снега на перевалах нет.
«Таски» закончились через два часа с полтиной. Пошли сугробы по колено, а то и выше. Острота ощущений усилилась прогрессирующим развалом правой кроссовки и медлительностью продвижения кока. Второй перевал казался гораздо выше. Его мы преодолели, находясь в облаке. Ничего особенного — как в кудрявом тумане.
Со снежного берега одной из замерзших горных речек я оступился, покатился. Быстро вспомнив наставление одного из альпинистов, перевернулся на живот и стал тормозить. Не без помощи страховки кока остановился. А укатиться можно было очень даже не близко.
Далее потянулись мои «любимые» козьи тропы. К этому горному «развлечению» я уже почти привык. Самое «интересное» началось после девятнадцати вечера. Когда расчетное время прибытия на место истекло. Наступила кромешная тьма. И мы «любовались» огнями Тукче с крутой горки, возвышающейся над поселком метров на шестьсот.
Сперва я мысленно уничтожил себя, затем кока и, наконец, «знатоков».
Потом начали «приземление» в темноте. Страха не было, потому как вокруг хоть глаз коли. Несколько раз споткнувшись и помахав разок ногой, угодив мимо тропы, принялись искать источники света. У меня оказалась зажигалка. Кок Он-Чу организовал факел. Час мы шествовали при свете, потом горючие материалы кончились…
И вот наконец мы пьем и едим пиццу в летнем селении Тукче. На дорогу ушло 13 часов и 15 минут, преодолен перепад высот 2769 м. Очень даже не слабо. Обратно, наверное, будем плестись дня три».
А. Гуляев: «Теперь пошел я впереди. Все выше и выше забираемся. 7400 м. Это значит, за день взошли на 400 метров! Поставили палатку. Все как обычно, только разговоры другие. Решаем, что делать завтра. Есть две версии. Первая: палатку оставить здесь, а утром налегке сходить на вершину и вернуться сюда. Но это очень рискованно, так как можно не успеть до наступления непогоды. Да и хватит ли сил? Вторая: как и раньше берем палатку, все вещи и лезем дальше, докуда сможем, а послезавтра идем на гору налегке. Второй план надежен и практически гарантирует успех, поэтому так и решили действовать.
В этом лагере мы пили чай из того самого пакетика, что Петька откопал.
29 апреля. Сегодня у Коли Захарова день рождения. Очень уж хочется сделать подарок таким восхождением, но это физически невозможно. Нужен еще один день. За день мы набрали 300 метров высоты.
Ночуем на 7700 м. Завтра идем на Дхаулагири. Видимо, отсюда все и ходят, т. к. опять рваные палатки, опять газовые баллончики. Сил совсем больше нет. Буквально ползешь, усталость неимоверная. Чуть закрыл глаза — сразу сон видишь. Открываешь глаза — шаг-два сделал, снова отдыхаешь. Думаешь, ну когда же, когда Петька остановится. А он впереди шагах в 100 идет.
Но всему приходит конец. Дошли. Отдыхаем.
Нашли банку с чаем от предыдущей экспедиции. Он какой-то странный: то ли зеленый, то ли желтый. Напитки какие-то нашли. А аппетита уже нет. Но все равно едим, ведь нужны силы, чтоб завтра на гору взойти.
30 апреля. Утром рано встали и вышли. Хотя это было очень не просто. От момента вставания до выхода часа два прошло. Хотя все спят уже одетые, в штанах и пуховках. Чтобы обуться, надо ботинок внешний над горелкой или примусом разогреть, туалетной бумагой протереть, потом обуть. Все это делается медленно-медленно. В полусонном состоянии.
Ну, вот и вышли. Первым — Коля Сметанин. Он всегда шел последним, видно силы экономил для решающего штурма. Когда мы вышли, он уже шагов на двести умотал. Мы с собой ничего не взяли, кроме палок. Через 15 минут пожалели, что веревку не прихватили. Нужно было идти по острому, как нож, гребню. И в одну, и в другую сторону есть куда лететь. Хорошо, ветра не было. Балансируя, как гимнастки на бревне, прошли гребень, метров 150–200. Очень холодно. У Петьки замерзли руки. Коля С. — впереди. Идем и идем. На одной воле к победе. Так, наверное, только русские могут. На корточках, но взойти, добиться своего. Сил нет, а идем. Ползем, отдыхаем. А все вперед, хоть на шаг, да вперед.
Вот уже виден снежный взлет. Дальше, вроде выше ничего нет. Альтиметр показывает уже 8200 м. Коля С. карабкается на этот взлет. Обычная горка из снега, но как тяжко!
Залезли.
Давай фотографироваться. Тут резко насел туман. Мы стали друг друга «щелкать» с флагом России и Непала.
Итак, 30 апреля мы были на вершине Дхаулагири. Вершина покорилась около 10 часов утра. Нужно двигать обратно. Нельзя думать, что это легче. Идем, шатаемся, хотя ветра нет. Слетела кошка (опять эти кошки). Сел, снял «бахилу», надел кошку прямо на ботинок, сделал несколько шагов — другая слетела. Засунул бахилы за пазуху (рюкзака-то нет) и пошел, пытаясь догнать товарищей. Хотя они, видя, что я сижу, тоже сели.