20 апреля. Встали рано, сон хороший, места много, тепло. Дошли до лагеря 6300 м. А четверка смогла доработать до следующего лагеря 6700 м. Освободила нам палатку и ушла вниз в пещеру. Мы же переночевали втроем. А на завтра тоже спустились к лагерю-1, а там и в базовый лагерь экспедиции».

А. Гуляев: «Поработали наверху, теперь можно и вниз. Связались. По пути пришлось немного побегать. Когда пересекали снежное поле ледника, сверху, прямо над нами оборвался ледопад. Пришлось бежать что есть мочи связанным одной веревкой. Но вот дорогу преградила трещина. Дальше бежать некуда. Стали ждать, что будет, хотя я уже видел, что может только воздухом ударить, так как грохот стал ослабевать. До нас дошла только снежная пыль. В лагере как раз это видели. Я — сразу на связь, по рации стал говорить в эфир, что у нас все в порядке, чтобы не волновались.

Дальше шли без приключений. Коля Захаров встретил нас внизу, Коля Сметанин сразу завел в столовую чаем поить, да обедом кормить. В столовой новый примус, купленный у корейцев. Догнал все-таки сердар Нима корейцев… На этом все пока. Все отдыхают, ждут ужина.

16 апреля. Спалось здорово: вечером каждому выдали по банке пива, а потом ром «Маршал». Утром проснулся, когда палатку осветило солнце, сразу стало тепло в палатке. Небо ясное. Но по альтиметру было видно, что погода будет портиться. Так оно и случилось. Появились низкие облака, все окрестные горы затянуло тучами. Стало холодно. Вообще место для базового лагеря не очень уютное. Все сидят по палаткам. Завтра группа Захарова собирается идти в гору до перевала, затем ставить второй лагерь. Я с немцами должен послезавтра идти вслед за нашими ребятами. Мусиенко с остальными тремя немцами еще не пришел. Трудновато им придется, я думаю. Мы-то уже более-менее акклиматизировались. По крайней мере, до 6 тысяч метров.

Каждый вечер в столовой разговоры на альпинистские темы с Ергеном и Ульрихом. Куда они лазили да что видели. Как у них и как у нас. Строим планы типа «хорошо бы в Доломиты съездить или в Саксонию, или в Альпы» и т. д. Вот так за разговорами и мечтами проходят вечера.

Ну а сейчас вовсю валит снег и уже не верится, что где-то есть Катманду, где ходят в трусах и майках и при этом потеют. На мне сейчас пуховый жилет, пуховка, сижу в палатке под пуховым одеялом и не потею.

Палатка классная — немцы привезли. Вообще, хорошее снаряжение — великая вещь. К сожалению, в России ничего подобного нет. Обувь — вибрам тяжелый, неудобный, ноги натрешь. Рюкзак взял Ленинградской судоверфи. Разорвался уже весь. Другой взял. Рация — чуть перегиб, чуть замерзла — все труба. А у корейцев увидели рации — чуть слюной не захлебнулись. И так во всех мелочах. А кошки! Наши муравьевские — это я даже не знаю, как назвать. Видимо, не технологию изготовления под модель кошек подгоняют, а наоборот. Про одежду и писать нечего. У наших либо самодельное, либо импортное. Смотришь на Ульриха с Ерганом, как они в гортексе рассекают: и тепло, и легко, и красиво.

А снег идет… Все лежат по палаткам. Со мной Петька Кузнецов живет. Сейчас он спит, а, может, дремлет. Конечно, хотелось, чтоб это Маринка была, но придется еще месяц-полтора потерпеть, чтоб обнять мою нежную жену.

Завтра выходим ставить лагерь на 7000 м. И заодно провещать веревки по гребню, да и во всех опасных местах. Идти можно только с раннего утра и до обеда: с обеда погода портится, начинает дуть ветер. Сейчас сыплет снег, поэтому лежим в палатке. Едим орехи. Два пакета съели».

Н. Сметанин: «22–23 апреля. Погода никудышная, сильный ветер порвал большую палатку-столовую. Два дня только едим и спим. Сообща отремонтировали столовую.

24 апреля. Утро ясное. После вчерашней непогоды. Особенно стало хорошо, когда вышло солнце. Стало еще теплее, все стали загорать, мыться. У всех хорошее настроение. Много фотографировали. Во второй половине дня погода ухудшилась. Готовимся к завтрашнему выходу в гору. Ориентировочно на четыре дня. Груз получается приличный, за 20 кг на каждого.

25.04.92 г. Из лагеря вышло семь человек, все наши и Ульрих с Ергеном. Вышли на плато, Ульриху стало плохо. И немцы повернули назад. Русские продолжили подъем впятером в лагерь-1 (пещера). Переночевали.

26.04.92 г. Продолжаем подъем во второй лагерь 6300 м. Впереди двойка Кузнецов — Коханов, следом Захаров — Гуляев — Сметанин. Тяжеленный груз, да к тому же глубокий снег. За три часа вышли к следующему лагерю».

А. Гуляев: «27 апреля. Утром рано-рано снялись со второго лагеря и пошли. Теперь у нас у каждого по две веревки. Во второй половине задул ветер. Веревки кончились как раз вовремя. Высота — судя по альтиметру — 30 метров не хватает до 7000 м. В снегу — занесенная, разорванная палатка предыдущей экспедиции. Мы тоже решили ставить свою палатку тут же. Стали копать площадку в снегу, под снегом оказался лед, давай и лед. За час-полтора сделали площадку, поставили палатку. Залезли в нее — ветрище дует, привалили каремат к подветренной стороне, а это оказалось, где вход. Сели я и Коля С. и держим его спинами. Не ветер — ураган, в спину так и толкает. Развели примус, тепла нет, все выдувается тут же.

Тут мы сообразили, что снегу-то не набрать. Вход закрыт карематом от ветра, а через другой вход — один лед, и его не наколупаешь руками. Нужно вылезать наружу с полиэтиленовым мешком и снег в него набирать. Взял я мешок и вылез наружу. Ветрище! Набрать снегу одному — очень непростая задача. Нужно ведь лопатой фирн копнуть и в мешок высыпать. Но ведь мешок держать надо, а на таком ветру это очень сложно. Кое-как я лопаты три засыпал снега. Залез в палатку, опять вход крепко накрепко завязали, привалили спинами. Сидим, из снега воду делаем.

Кстати, снег здесь имеет интересное свойство. Он долго не тает. Кастрюля на примусе раскаляется, а снег лежит сухой, комками и не тает. Чтоб кастрюльку натаять, надо один час ноль минут. Но терпение и жизненная необходимость делают свое дело.

Еда у нас готовится в течение пяти минут, как закипит вода. Можно даже не кипятить ее, а просто сделать ее теплой. Это у нас есть специальное питание, изготовленное известной фирмой. Наподобие «бич-пакетов» советских. Только тут фирма все продумала. И количество калорий, и вкус, и удобства в эксплуатации, и рацион. Великое разнообразие: это и куриный суп, и овощной, и мясной, и с вермишелью, и т. д. и т. п. Разрываешь пакетик сверху, наливаешь туда теплой воды, ждешь 5 минут и все — еда готова. Прямо из пакета ложкой съел, пакет на выброс. Ложку облизал и в карман сунул».

В.Мусиенко: «Ночевка на камнях. Высота 4050 м. Идет снег. Немного простыл. Заболела голова…, реакция на высоту. Базовый лагерь, 4620 м. Хотел финишировать первым, но Фред обогнал. Ребята нас встретили. Соскучился по русской речи.

Доктор, говорят, болел четыре дня.

Захаров уже трижды падал в трещину. Но обошлось все нормально, страховка АСТРОВАЗ не понадобилась пока.

20 апреля. День благоприятный во всех отношениях, тепло. Мы с доктором взошли на безымянную вершину — примерно высотой 5100 м. Назвали ее скромно — Дхаулагири-14. В первый раз пожалел, что не имею фотоаппарата, вид был обалденный. Оттуда наблюдали в бинокль за движением группы Фреда в первый лагерь и работой группы Захарова на скальном гребне.

Очень интересное ощущение высоты. При небольших перемещениях или простых действиях (стирать, спать, есть, ставить палатку) ничего особенного не чувствуешь. Но только пошел чуть в горку, ускорил шаг или просто задержал дыхание, глядя в бинокль, начинает наваливаться усталость — нехватка кислорода.

Питание в лагере превосходное. Все ожидали рис, но повар Он-Чу и кичен-бой весьма изобретательны.

22 апреля. Потеряли мы где-то мешок риса.

23 апреля. Начиная с четырех утра, штормовой ветер все пытался перенести наш лагерь на другое место. Но удалось ему порвать тент столовой. Провели интернациональный субботник.